— Понимаю.

— Отлично. Дело в том, что мои родители, вероятно, спокойно восприняли бы все, что я им сказал бы, пусть это даже была бы и чистая правда. В нашей семье случались и более странные вещи.

— Неужели?

Ной кивнул.

— Как-нибудь в другой раз я тебе расскажу. — Его взгляд упал на ее губы. Они были чуть приоткрыты. — Сейчас у меня на уме нечто иное. — Ной наклонился и поцеловал ее.

Джесси с готовностью приняла этот поцелуй, что удивило его, равно как и ее саму. Застигнутая врасплох, она уступила его нажиму, его обаянию, поглощенная восхитительным ощущением прикосновения его губ. Вмиг все меры предосторожности были отброшены, разум отказывался четко работать под воздействием наплыва желания, а тело подчинилось страсти.

Джесси обвила руками плечи Ноя и притянула его к себе. Теперь она предъявляла собственные требования. Более чем когда-либо, она осознавала, что в будущей жизни Ноя ей не отводилось места. Но у нее было настоящее, и от него следовало взять то, что хотелось. Ее ответное чувство к нему по своей природе было непокорным, своевольным. Даже она сама не могла управлять им. Вероятно, и Ной не мог справиться с собой, хотя каждый раз, когда он прикасался к ней, девушке становилось понятно, что любовь ничего не значила в их отношениях. Джесси могла отвечать на его поцелуи, в свою очередь, не ощущая любви к нему, и Ной тоже знал об этом. Разница между ними заключалась лишь в том, что если Джесси только начинала понимать это, то Ной, вне всякого сомнения, знал уже с самого начала.

Джесси ерошила волосы Ноя, прижимаясь к нему и проводя языком по его верхней губе. Но вот наконец их губы слились в поцелуе, заглушив исполненный желания стон Ноя.

Он отбросил ногой стеганое одеяло, лежавшее между ними, словно клин. Ему не терпелось почувствовать ее ответную страсть. Прижав Джесси к себе, он целовал теперь ее изящную шею и плечи. Поместив колено между ее ногами, он приподнял край ее ночной рубашки, одновременно исследуя губами кружевной вырез. Скользнув рукой по ее спине, Ной подобрался к груди и стал нежно целовать ее.

Джесси изогнулась дугой, когда его губы сомкнулись вокруг ее соска. От его языка на сорочке остался мокрый круг. Через ткань Ной сжал зубами затвердевший сосок, требуя от Джесси бурной реакции и получая ее. Джесси чувствовала, что все ее тело горело. Сдавив йоги Ноя, она крепко ухватилась руками за его плечи, когда внимание ее «мужа» привлекла ее вторая грудь. Как раз и тот момент, когда она подумала, что больше уже не в (силах терпеть прикосновений его горячих губ, Ной неожиданно перестал ее целовать.

Его дыхание было тихим, но учащенным. Джесси поло-Жила ладонь на его грудь, ощутив стремительную пульсацию сердца. Потемневшие глаза Ноя изучали ее лицо. В течение длительного времени ни один из них не шелохнулся ч не проронил ни слова. Джесси было интересно, слышал ли он громовое биение ее собственного сердца. Наконец она очнулась, словно кто-то толкнул ее. — Джесси.

Она не поняла, что он о чем-то спрашивал. Он нежно произнес ее имя, но в его голосе слышалась несколько иная интонация. Однако ей совсем не хотелось сейчас разговаривать. Она была расположена к тому, чтобы снова чувствовать на своих губах его губы, чтобы его руки обнимали, ласкали ее, заставляя ощущать себя желанной, пусть лишь на мгновение.

Джесси оправдывала свой эгоизм собственной же невинностью. Она не задумывалась о естественных потребностях Ноя или хотя бы о том, что его желания, возможно, отличались от ее. Она не осознавала, что ее страстные поцелуи он мог воспринимать как долгожданный ответ.

Джесси опять водила губами по его лицу, целовала ямочки на его щеках и твердую линию его подбородка. Она почувствовала, что он возбудился, но это не испугало ее.

Подняв еще выше ее ночную рубашку, Ной начал гладить ее ноги. Дойдя до бедра, он поднялся к копне волос, растущих на бугорке. Его пальцы работали безупречно во влажном теплом месте, где уже ждали его. Ной расстегнул пуговицы на кальсонах.

Вначале Джесси стеснялась их близости, но затем у нее внутри все раскалилось, а Ной обращался с ней так нежно, почти благоговейно, что она в забытьи полностью доверилась ему. Ее и без того неровное дыхание еще более участилось. Она беспокойно металась по подушке, а из полураскрытых губ вырывался тихий стон.

Встав на колени между ее ног, Ной ласкал ее груди, гладил упругий живот и лишь тогда, когда он прижался к ней своей твердой плотью, к Джесси вернулось сознание.

Она не спрашивала себя, каким образом каждый из них зашел так далеко: не было времени. Она произнесла одно лишь слово, благодаря которому надеялась, что Ной оставит ее в покое, которое должно было задеть его мужскую гордость, а ее тайна осталась бы нераскрытой. Закрыв глаза, Джесси рискнула:

— Роберт.

Произнесенное имя повисло в воздухе.

Ной отпрянул, словно ему нанесли удар. Он не в состоянии был быстро подняться. Его лицо стало похоже на серый гипсовый слепок, а глаза сузились от ярости и лютой злобы.

Прислонившись плечом к изголовью кровати, Джесси натянула ночную рубашку на скрещенные ноги. Дыхание было прерывистым, а руки дрожали.

— Извини, Ной.

Джесси раскаивалась не столько в том, что именно она сказала, сколько в том, что обманула Ноя. Если он и чувствовал сейчас к ней отвращение, то не большее, чем она испытывала сама к себе.

— Извини, я не хотела…

— Не продолжай, — злобно промолвил Ной и отвернулся. Застегнув кальсоны, он выпрыгнул из кровати. — Мое терпение исчерпано. Мне следовало ожидать от тебя подобной выходки. Порой все, происходящее с нами, просто комично. Ты надеялась, что я возьму тебя с собой в обмен

— на сделанное одолжение? Ты это имела в виду, так ведь? Я был бы связан обязательством? — Ной не дал Джесси возможности открыть даже рта. — Вот тут-то ты и просчиталась. Тебе нужно быть более откровенной со своими любовниками!

Его брюки валялись на полу на том же месте, где он сбросил их. Резким движением руки Ной подобрал и надел их. Теперь брюки, казалось, были несколько узковаты в промежности, хотя, когда он снимал их, Джесси этого не заметила.

— Ной, куда ты собрался?

— На палубу! — прошипел он в ответ. — Оставайся наедине со своим призраком. Честно говоря, Джесси, нам троим в одной кровати места не хватит.

Джесси наблюдала за Ноем, не в силах остановить его.

— Если ты не имел в виду Хилари Боуэн, — тихо сказала она, когда дверь за ним закрылась, — то эту кровать разделяем только мы двое, ты и я.

Прижав колени к груди, Джесси горестно опустила па них голову. Плакать она не собиралась.

Вернувшись в каюту, Ной застал Джесси спящей на скамье возле окна. Он долго стоял и смотрел на нее, прежде чем решил, что делать. Осторожно взяв девушку на руки, Ной перенес ее на кровать, а затем лег сам. Однако на этот раз он устроился у самого края, повернувшись к ней спиной.