– По-моему, я начинаю влюбляться, – объявила Армель.

Ее непривычно серьезный тон удивил Маэ.

– Я стала рассеянной, на работе по двадцать раз в день отвлекаюсь мыслями о Жане-Мари. А ведь я уже смирилась с тем, что больше его не увижу, и после его звонка не могу прийти в себя от радости.

Обычно Армель не слишком тепло отзывалась о своих любовниках, в лучшем случае – с некоторой иронией, но теперь, говоря о Жане-Мари, она с нежностью произносила его имя.

– А что тебя в нем притягивает? – поинтересовалась Маэ.

– Его мужественность, его суровость, за которой скрывается нежность; его отчаянная храбрость. И меня жутко заводит его красивое меланхоличное лицо. Не понимаю, как ты могла остаться к нему равнодушной.

– Я слишком давно его знаю.

– И к тому же он на тебя работает, и это все меняет.

– Ты уверена?

– Если ты подумала сейчас об Ивоне, то он был не твоим работником, а твоего отца. А перед Жаном-Мари тебе надо было самоутвердиться, когда ты взяла дело в свои руки – тут уж не до соблазнения.

– Может быть. Но ты тоже давно знала Жана-Мари и никогда не обращала на него внимания.

– Я была занята другими. Дэном и остальными… И потом, в профессии рыбака для меня не было ничего интересного.

– Почему?

– Не знаю. В каком-то идиотском, иррациональном смысле, море – моя территория. Я не хочу, чтобы критиковали мою яхту, еще меньше – чтобы меня учили, как ею управлять. Профессиональные рыбаки терпеть не могут яхтсменов, считая их дилетантами и бездельниками.

Беспечно отмахнувшись от собственных аргументов, она уточнила:

– Когда мы говорили с ним об этом, я увидела, что у него нет такого пренебрежительного отношения. Наоборот, он слушал с большим интересом.

– Какой сообразительный мужчина! – пошутила Маэ.

– Нет, у него не было никакого умысла, он слишком прямой для этого. Ой, посмотри на улицу, вон там, впереди… Ведь у него, кажется, был кабриолет? Что он делает в Эрки?

Маэ подняла глаза и увидела Алана, выходящего из черного внедорожника.

– Во всяком случае, это не его машина, – ответила она. – Надеюсь, он не собирается здесь обедать!

Но он направлялся как раз к блинной.

– К черту, – пробормотала Маэ, – не желаю его больше видеть.

Однако, войдя, он сразу заметил подруг и решительно направился к ним.

– Вы тоже пришли полюбоваться снегопадом на море? Красивое зрелище!

Он пожал руку Армель и наклонился к Маэ, коснувшись ее щеки.

– Или ты ждешь здесь возвращения своих траулеров?

– Нет, – ответила она сухо, – я просто обедаю с подругой.

Он выпрямился и пристально посмотрел на нее.

– Извините, что помешал вам. Приятного аппетита!

Он пошел к самому дальнему от них столику и сел к ним спиной.

– Ну вот, – прошептала Армель, – это называется «иди ты со своими розами куда подальше…».

– Я два раза приглашала его посидеть в баре, и два раза ему было не до меня. Сегодня утром я позвонила ему, но звонок оказался некстати: он был не один.

И Маэ пересказала их разговор, упомянув историю с букетом. Армель расхохоталась.

– Ах уж эта Розенн! Она тебя околдовала, что ли? Эта пиявка не только испортила тебе Рождество своим спиногрызом, но и угробила ваши отношения с Кергеленом. Посмотри на него: в нем есть все, чтобы тебе нравиться.

– Он мне нравился и нравится по-прежнему, – призналась Маэ.

– Так дай себе еще один шанс.

– Он – типичный соблазнитель, мне не на что рассчитывать.

– Ошибаешься. Когда он вошел и увидел тебя, то прямо весь расцвел.

Маэ подняла глаза и бросила взгляд на Алана. По-прежнему сидя к ним спиной, он смотрел на море, повернул голову, и она видела его профиль. Кому же все-таки принадлежал черный внедорожник, на котором он приехал? Его нынешней любовнице? Почувствовав укол ревности, она мысленно улыбнулась – оказывается, она не так уж к нему равнодушна, как думала.

– Иди, поговори с ним, – прошептала Армель.

– И как я тогда буду выглядеть?

– Поверь мне, он только этого и ждет.

Поколебавшись с минуту, Маэ встала и пошла через зал. Сев за столик напротив Алана, она непринужденно сказала:

– Ты нам совсем не помешал, а я была невежлива.

Он посмотрел на нее непроницаемым взглядом и, помолчав, спросил:

– Сегодня, завтра, послезавтра – когда ты сможешь поужинать со мной?

– Я?..

– Если нужно, у меня есть знакомый папаситтер.

Намек на ее отца заставил Маэ рассмеяться, тем более он сказал это очень тепло.

– Нет, все в порядке. Завтра.

– Хочешь пойти в ресторан или поужинаем у меня? В любом случае, если снегопад не кончится, я приеду за тобой, а потом отвезу домой.

– На черном танке?

– Мне одолжил его сосед, очень отзывчивый человек.

– Не соседка?

– Какая разница? Просто рядом со мной живет семья фермеров.

– Отлично. Тогда поужинаем у тебя. Я буду готова в семь часов. До завтра…

Она кивнула ему и вернулась к Армель.

– Дорогая, твой повеселевший вид говорит сам за себя. Все уладилось?

– Я сделала так, как ты сказала: дала ему еще один шанс.

– Ему или себе?

– Посмотрим. Мне все равно нечего терять, уверена, что это будет приятный вечер.

– И ты уже не задаешься вопросом…

– Что мне надеть?

– Вернее, что ему с тебя снять!

Они обменялись улыбкой, очень довольные друг другом. В отличном настроении, Маэ заказала еще две порции сидра.

* * *

Снегопад закончился, но температура упала, и причал обледенел. Жан-Мари вместе с Кристофом и остальной командой выгружали последние ящики. Измученные, не чувствуя собственных пальцев в толстых перчатках, моряки мечтали о тепле и отдыхе.

– Надо починить трал, – объявил Жан-Мари Кристофу. – Я нашел дыры в двух-трех местах.

– Я займусь этим!

Неутомимый и всегда готовый к работе, молодой моряк сохранял хорошее настроение, несмотря ни на какие трудности.

– Прекрасно. Можешь начинать в любое время, мы выходим в море только послезавтра на рассвете.

Сам-то он собирался подняться на борт задолго до рассвета, потому что никому не доверял осмотр судна и оснастки перед отплытием. Следующая рыбалка с той же командой будет длиться три дня, и ничего нельзя оставлять на волю случая.