— Теперь у тебя вмятина.

— Мне в тебе следовало сделать вмятину, - зашипела она.

— Ты пыталась, - блеснули его зубы темноте. - Ты промахнулась.

Трис осторожно положила своего птенца — который даже не пискнул, когда она кинула таз — на стол. Найдя огниво, она дрожащими руками зажгла свечу.

— Как ты сюда пробрался? - потребовала она, пытаясь говорить тихо.

Браяр зевнул, и указал на окно. Трис поняла. Она не раз покидала комнату, спрыгивая на подушки, удобно уложенные на крышу мастерской Розторн, а потом спрыгивая на землю. И если такое нескладное существо, как она, могло сделать такое, то кто-то вроде Браяра легко мог вскарабкаться в обратном направлении.

— А ты не слишком устал для этого?

— То, что я хотел тебе сказать, не может ждать.

— А я говорю — может. Выметайся.

— Послушай, Меднокудрая — с твоим кузеном точно что-то не так. И не надо больше в меня ничего кидать; взрослым нужно отдохнуть.

С секунду она беззвучно открывала рот. По комнате загулял ветер, заставляя колыхаться драпировки на стенах. Она обхватила гнездо пальцами, чтобы оно не упала, и наконец произнесла:

— Как ты смеешь! Как …

Он встретился с ней взглядом; слова рассыпались пеплом у неё на языке. Это был Браяр. Они помогли друг другу выжить во время землетрясения, и вместе наблюдали, как рождаются облака. Она только начала учить его читать, но уже могла сказать, что ему это будет нравится так же, как и ей. Сегодня утром он не дал ей упасть со стены.

— Пожалуйста, скажи, что ты шутишь, - прошептала она, и тяжело опустилась на кровать.

Теперь, когда она успокоилась, он сел рядом с ней и рассказал о своих находках.

— Откуда у него деньги? - спросил он, закончив. - Такие вещи, как у него, на стипендию не купишь …

— Что тебе знать о стипендиях? - спросила она, пытаясь заплести непослушные волосы. Ветер снова задул, вырывая локоны у неё из рук.

— Я чётко усвоил, что не стоит лезть в карманы студентов, - сказал он. Волоски у него на шее начало покалывать. Здесь творилось что-то ещё, помимо поднявшегося ветра. - У них почти никогда не было даже пары медяков — если что и было, они тратили это на книги, - когда она промолчала, он продолжил. - Судя по тому, что ты говоришь о своей семье, они не стали бы платить лишку никому, даже своему будущему магу, пока он не доказал свою полезность. Так откуда у него деньги? И может быть он говорит, что приехал на несколько недель, но багаж у него совсем не такой.

— Он мог оставить другие вещи на хранении в доме для гостей, - уныло произнесла Трис, пытаясь отвергнуть его слова. Сердце ухало в её груди. Кожу покалывало и щекотало. В тот момент она ненавидела Браяра за то, что он всё это ей рассказал, за его уверенность.

— Бьюсь об заклад, это его я видел на лестнице в Оси, с заклинанием невидимости — но зачем он там был? Бьюсь об заклад, что то, что разбило всё в помещении для видящих, поместил туда именно он.

— Ты не видел лица. Это мог быть кто-то другой, - почему он не пошёл прямо к Нико или Розторн? Ощущение щекотки на коже усилилось. Теперь она чувствовала, как пульс бьётся в венах у неё на шее.

— И зачем прокрадываться на кухни? - спросил Браяр.

— Только не говори, что Горс заметил бы кого угодно сегодня в этом сумасшедшем доме.

— Горс замечает. Он … - Браяр зевнул, глянул в окно — и замер.

Тонкий трёхпалый разряд молнии пробирался по подоконнику подобно руке, пытающейся найти, за что ухватиться. В воздухе почувствовался запах палёной древесины.

Они могли видеть чёрные отметины в тех местах, где молния касалась дерева.

Браяр схватил Трис за руку:

— Возьми себя в руки! - прошептал он.

Трис сбросила его руку, и подошла к окну. Это была не совсем молния — лишь её часть. Она протянула руку.

— Не надо! - прошипел Браяр, боясь шевельнуться. - Трис …

Золотая скелетообразная рука протянулась к девочке. Её три пальца на секунду коснулись её. Трис почувствовала касание раскалённого света, как будто чувствуя что-то, что можно было лишь видеть. Её вьющиеся волосы начали подниматься.

Молния развернулась, выкатываясь в окно.

Браяр положил голову на руки:

— Если бы у меня была мама, я бы хотел, чтобы она была здесь, сейчас, ‑ пробормотал он. - Ты не можешь делать ничего маленького?

Трис провела пальцами, которых касалась молния, по своей щеке. Они были лишь немного тёплыми.

— А я хочу? - мечтательно спросила она. Молния была такая красивая. Она не оскорбляла её чувства. Она не лгала. Она была выше этого.

Молнию не заботили люди.

Она хотела бы, чтобы и её не заботили люди:

— Эймери не такой, как ты думаешь.

— И не такой, как ты думаешь, - пробормотал он. - Послушай … я думаю, этой ночью мы в безопасности — Медвежонок даст нам знать, если Эймери начнёт рыскать повсюду, да и Скайфайр заполнил тут всё туманом. Но утром нам придётся всё рассказать. Я думаю, что твой чудесный кузен работает на пиратов, - и он осторожно покинул её комнату.

«Только не Эймери», - подумала Трис, падая обратно на кровать. «Только не он».

Раньше она мечтала он том, что Эймери вернётся домой, каким-то образом заработает семье много денег, а потом возьмёт её себе в помощники, ученицы, или ещё кем-то. В этих мечтах её семья видела, что Эймери был прав насчёт неё, и что они плохо обошлись с Трис, когда избавились от неё. Они захотели бы извиниться. Они бы взяли её назад.

Она хотела, чтобы молния вернулась, и снова прикоснулась к ней.

Её глаза горели, но она не могла плакать. Она слишком устала. День и так был долгим. Было только семь вечера; если бы не упал туман, небо ещё было бы светлым. Это было не важно. Положив очки на пол, и закрыв глаза рукой, Трис заснула.

Часы Оси отсчитывали полночь, когда она начала просыпаться. К тому времени, как колокол отзвонил через затуманенный воздух пол-первого, она была ни в одном глазу. Вздохнув, Трис села. Она с отвращением осознала, что заснула в платье и носках. Все было