class="a">[154]. Виски-горлодер в Уайт-Сульфур-Спрингс, штат Монтана, где я влез на стол и спел «Так выходи же» перед ковбоями.[155] Виски с содовой у Тейта в Сиэтле, слушая Эда Малдуна, «головастого парня».

1916

Яблочный бренди, с поспешностью принятый в раздевалке яхт-клуба «Белый медведь»[156].

1917

Первый бокал бургундского с монсеньором Иксом в «Лафайете»[157]. Ежевичный бренди и виски с Томом в старом добром «Нассау-инне»[158].

1918

Бурбон, который коридорные тайком проносили офицерам в номера в отеле «Силбах» города Луисвилла.[159]

1919

Коктейль «Сазерак»[160], привезенный из Нового Орлеана в Монтгомери по случаю очень важного события.

1920

Красное вино у Моллата. Коктейли с абсентом в герметично закрытом люксе в «Роялтоне»[161]. Кукурузный самогон при лунном свете на заброшенном аэродроме в Алабаме.

1921

Оставление шампанского в гриль-баре «Савоя»[162] четвертого июля, когда некий пьяница притащил с собой двух дам, явно с Пиккадилли.[163] Желтый шартрез на виа Бальбини в Риме[164].

1922

Кальмановские коктейли из какао-ликера в Сент-Поле.[165] Первая и последняя попытка самостоятельно гнать джин.

1923

Моря канадского эля с Р. Ларднером в Грейт-Неке на Лонг-Айленде[166].

1924

Коктейли с шампанским на «Минневаске»[167], извинения перед пожилой дамой, которой мы не давали спать. «Грейвз Крессман»[168] на вилле «Мари» в Валескюре[169], последующие препирательства с нянькой по вопросам британской политики. «Порто блан» в минуты печали. Муссо[170], купленное французом в саду на закате. «Шамбери фрэз» с Сельдсами во время их медового месяца[171]. Местный продукт, заказанный по совету дружелюбного священника в Орвьето, когда мы попросили французского вина.

1925

Сухое белое вино, которое «портится при перевозке», изготовленное чуть южнее Сорренто, – где именно, я так и не выяснил. Интрига сгущается – стук копыт и зов рожков. Изумительное «Вин Д’Арбуа» в «Ля рен педок»[172]. Коктейли с шампанским в потогонном «Ритце» в Париже.[173] Дурные вина из «Николя»[174]. Кирш в таверне в Бургундии на фоне дождя и Э. Хемингуэя.[175]

1926

Ничем не примечательное «Сен-эстеф» в промозглой дыре под названием Сали-де-Беарн.[176] Херес на пляже Ля-Гаруп. Коктейль с гренадином от Джеральда М., единственный прокол в безупречном антураже самого безупречного дома в мире.[177] Пиво с сосисками в компании Грейс, Чарли, Рут и Бена в Антибе перед потопом.

1927

Прекрасное калифорнийское вино «наподобие бургундского» в одном из бунгало «Амбассадора» в Лос-Анджелесе.[178] Пиво, которое я сам сварил в Делавэре, – с неистребимым темным осадком. Ящики мутного, разбавленного, скверного виски в Делавэре.

1928

«Пуйи» с буйабесом[179] у «Прюнье»[180] в момент уныния.

1929

Ощущение, что все спиртное уже испробовано, все, что с его помощью можно пережить, пережито, и все же – «Garçon, un Chablis-Mouton 1902, et pour commencer, une petite carafe de vin rosé. C’est ça – merci»[181].

Искусство торговли на Елисейских Полях[182]

Работа автомобильного продавца невероятно сложная и увлекательная. Большинство покупателей заходят и говорят: «Хочу купить автомобиль», тут-то и начинается все веселье. Ведь ясно, что человек совершенно определенно жаждет приобрести автомобиль, иначе бы он сюда не пришел. Теперь можно изрядно развлечься за его счет, издеваясь над ним на все лады, так что он в конце концов горько задумается над смыслом своего существования. Обнаружив психологический тип покупателя, можно обеспечить себе хорошую фору при торговле или даже полностью подчинить его и навязать свою волю.

Был тут у меня недавно американец. Вошел и потребовал показать машину. Я же был занят – стоял на месте, думая о своих собственных делах; неудивительно, что отвечал я не менее резко:

– Какую машину?

– Ну, автомобиль.

– Но какой именно автомобиль?

– Туристический автомобиль с шестью цилиндрами.

– У нас таких не имеется.

Ответ ошеломил его на миг, но затем он нашелся:

– А если вы закажете его для меня сегодня, смогу я взглянуть на него позже?

На это фантастическое предположение я мог ответить лишь горьким смешком.

– Ну сколько это стоит? – продолжал он. – Я совершенно уверен, что куплю его, могу даже выписать чек.

Это становилось утомительным. Я вздохнул и сказал:

– Послушайте, мсье, мне кажется, я ясно выразился, когда ответил, что у меня сейчас в гараже нет такой машины. Ничего подобного! Ничего! Ничего! Желаете – поищите, но ее просто не существует.

– А когда вы сможете ее получить?

– Почем мне знать? Может быть, через восемь дней. Возможно, через месяц.

– Не думаю, что вы хотите продать мне машину, – сказал он. – Наверное, мне стоит обратиться к вашим конкурентам, их модель послужит мне ничуть не хуже.

Он выскочил на улицу, а я, остолбенев, смотрел невеже вслед. Но, надеясь что-то выгадать, он в конце концов сядет в лужу. Потому что мсье Лежуп, который торгует автомобилями по соседству со мной, обслужит этого типа не раньше, чем изучит его характер, его искренность и степень его желания купить автомобиль не менее пристально, чем сделал бы я сам. Невежа кончит тем, что вообще останется без машины.

Девушки верят в девушек[183]

Беглые впечатления о наследницах эмансипе

I

Еще в 1912 году Каслы, придав респектабельности современному танцу,[184] привели в кабаре хорошую девушку и усадили ее рядом с девушкой откровенно плохой – в тот момент и началась Эра Эмансипе. Десять примерно заповедей рухнули в годы военной неразберихи, а потом возникла потребность оставаться на гребне тогдашнего возбуждения. Появились книги, расширявшие границы свободы, появилось поколение, образованием которого полностью занимались женщины, в результате чего оно оказалось легковнушаемым и безропотно потянулось к новым горизонтам послевоенной вольницы. К 1922 году молодежь подверглась полному перевоплощению – некоторые говорят, извращению, – и все это перестало быть весело: «движение эмансипе» в истинном своем виде иссякло.

Но смогло ли это движение полностью избавиться от сантиментов, бросало ли вызов хоть чему-то, кроме сомнительных биологических данных? (Например, то, что длительное ухаживание является нормальной и здоровой прелюдией к браку, особенно для мужчин, вызывает сильнейшие сомнения.) Напротив, девушка, кидающаяся в объятия своему ухажеру, придерживалась утвержденного литературного образца. Она была теккереевской Беатрисой Эсмонд,[185] которая в 1912 году вернулась к жизни у Уэллса в «Тоно Бенге» под именем Беатрисы Норманди, после чего ее принялись старательно копировать самые великосветские и отважные лондонские дебютантки. От обворожительной уэллсовской Беатрисы пошли дамы Майкла Арлена,