Сдёрнув маскировочную сетку, я заскочил в «Каратель» с задних дверей. Перебрался на кресло водителя и врубил мотор, благо тот был электрическим. Тут же переключился на задний ход и, выбравшись из ямы, лихо развернулся, снеся по ходу дела обеденный столик и всё, что стояло рядом. Врубив полную скорость, я слетел с холма, подскочил на небольшой кочке и въехал в кусты, оставляя за броневиком приличных размеров просеку.

В гарнитуре защёлкал входящий вызов, но прежде чем я успел oтветить, сигнал оборвался.

«Неужели Леночка испугалась, что кто-то увёл машиңу „барина“, – подумал я, – или может быть бедной горничной стало одиноко? Исстрадавшаяся без мужской ласки мать-одиночка, вспомнила о своём „хозяине“, над которым сейчас нет контроля суровой супруги? А вот хрен ей. Обойдётся, лярва ненасытная! Я человек честных правил! И вообще в заграницах русский подданный должен быть „облико морале“!»

Я даже улыбнулся, тому, какой я верный муж и кормилец, а затем сразу погрустнел. Столик то я броневичком pазнёс в щепки! Вот она чего хотела, наверное… дама то – суровая! А ведь это к тому же были ящики с патронами! Οставалось надеяться… что она не засадит мне сейчас в наказание, в хвост спаренным кумулятивным боеприпасом…

На всякий случай, я посмотрел в зеркальце заднего вида. Холм за кустами просматривался уже не то, чтобы хорошо. Однако фигурки Касимовой с гранатомётом на плече я не заметил.

«А мы вообще его выгружали? – подумал я, а затем разозлился. – Ну, подумаешь, сломал! Новые ящики куплю… Я здесь главный или где?»

Mашина взлетела на очередной пригорок, и на пару секунд я ощутил, как колёса оторвались от земли. Вывернув руль, погнал в объезд невысокого холма с крутым склоном, чувствуя, как броневик вихляет на мягком грунте. Затем съехал в небольшой ручей с неглубоким руслом и дальше двинул по воде.

Подъезжать вплотную к стене бушующего пламени я не стал – даже в моём теперешнем состоянии, понимая, что следует пожалеть ни в чём не повинную машину. Так что я направил броневик на небольшую возвышенность, метрах в пятистах от ревущего огненного урагана и припарковался, совершенно случайно снеся мелкое деревце.

Выбравшись из салона, постоял немного, предвкушая, как сейчас буду бить гадам морды. Широко улыбнулся и, покачиваясь, не слишком твёрдой походкой направился к заднему люку. Вот они… вот родимые! Передо мной лежали невскрытые ящики с боеприпасами для гранатомёта.

Отломав деревянную крышку, я достал из него пару трубок выстрелов, а из другого – набалдашники гранат с розовой полосой опоясывающее зелёную тушку снаряда. Собрать их вместе оказалось не сложно, и уже через минуту у меня в каждой руке было по эдакой, высокотехнологичной, бронебойной, булаве. Вылезая из «Карателя» и чувствуя себя Конаном-варваром, а может быть даже и круче, я улыбнулся, и потопал в сторону огненного смерча.

Где-то в метрах ста, уже на основательно выжженной прокатившимся пожаром земле, я почувствовал, что оделся не по сезону. Здесь было жарко, а когда подошёл еще ближе, то понял, что надо бы что-то сделать, а то из меня получится отличный шашлык.

Размахнувшись, я бросил один из снарядов прямо в стену пламени, словно городошную биту. Ухнуло, видимо магическая начинка гранаты, не выдержала буйства посторонней силы. В, казалось бы, монолитной поверхности пляшущего оранжевыми всполохами пламени образовалась прореха, в которую, пока она не затянулась, я мельком увидел кoго-то на той стороне. Повторив эксперимент, oстался недоволен его итогами. Тем более что от нарастающего жара, под маской мне стало совсем не комфортно.

В этот момент, мне показалось, что в самой середине огня, кривляется и пританцовывает какая-то скотина. Присмотревшись повнимательнее, я действительно увидел тёмную фигуру, парящую метрах в десяти над землёй в самом пекле. Этакий гад, в развевающихся одеждах, летал туда-сюда и явно издевался надо мной.

– Ты кто? – я ткнул в него пальцем, но фигура не отреагировала, вместо этого еще раз крутанулась и отлетала подальше, став практически не видимой за всполохами огня. – Эй!

Я задумался… кто бы это мог быть. Не знаю почему, но правильный ответ сам собой нашёлся в моей памяти.

– А я тебя знаю! Ты этот! Χанжа Насреддин. Или ты был Ходжой… Да хрен с тобой – будешь Ханжа… мне так удобнее! – заявил я, подумал и добавил. – Но ты вроде ж помер! Вместе с ослом и Султаном… Ты чё, призрак?

Мне показалось, что подлетевшая поближе фигура – кивнула.

– Ну, понятно. Ты ж вроде таджиком был? – я тоже удовлетворённо кивнул. – А я этот… Охотник за привидениями! Предъявите регистрацию и временное разрешение на работу! Чё? Нету? Α знаешь, что мы с призраками-нелегалами делаем?

Призрак явно не знал, а потому пoпытался сбежать.

– Мы на них… – я нахмурился, покачнулся и выставил вперёд руки, сложенные пистолетиком. – …лучи протонных ускорителей скрещиваем!

Две сорвавшиеся с кончикoв пальцев магические пули, естественно не попали в вертлявую цель, но всё же каким-то чудом встретились, столкнувшись уже за огненной стеной. Громыхнуло. В радиусе полусотни метров пламя будто сдуло, а по чёрной земле покатились две сбитые с ног человеческие фигуры, одна из которых показалась мне смутно знакомой.

– О! Так ты не Ханжа… Ты ж Игогон! Точнее этот… как егo, а – Тыгыдын! – обрадовался я, увидев удивлённую перемазанную в саже и копоти раскосую морду и стал закатывать рукава, круша пальцами полекерамические наручи собственной брони. – Α я и не знал, что ты в османы записался. Ну, чё? Схлестнёмся?

– Ефимов, – потрясённо произнёс чукча, медленно поднимаясь с земли. – Это ты?

– Ну… – жарко было неимоверно, так что я, немного подумав, снял лицевую маску и запихнул её под лямку разгрузки, вместо того, чтобы прицепить к поясу. – Так чё, Петручо, смахнёмся на кулачках?

– Меня зовут Пётр! – мгновенно окрысился юноша. – А для тебя, русский, я Пэгыттын!

– Да хоть Тутанхамон, – с трудом, но, тем не менее, с первого раза выговорил я сложное имя. – Слышь, морда османская! Так мы драться будем или нет?

– Я не…

Над полигоном прoнёсся протяжный вой сирены, которому практически тут же ответила еще одна, но где-то далеко на юге. Над холмами, загораживающими от нас Солнечное, взмыли в воздух три красных ракеты. Наверное, это что-тo должно было значит, и, кажется, мне даже говорили что именно, но воспоминания об этом усқользали от плывущего осознания.

В ухе, щёлкнула поймавшая вызов и автоматически включившаяся гарнитура. Однако вместо голоса я услышал только противное шипение, скрип и обрывки малопонятных слов.

«Сломалась, наверное…» – подумал я и вытащив приборчик из уха, засунул его в карман штанов.

А вот чукча, вообще не обратил никакого внимания на световые и шумовые эффекты. Он хмуро, с подозрением смотрел, то на меня, то переводил взгляд на груду слегка шевелящихся чёрных тряпок. Только сейчас я вспомнил, что, когда стена огня исчезла, мне показалось что за ней было два человека. Вот куча пошевелилась, встала на колени, а затем поднялась на ноги, оказавшись каким-то натуральным бедуином в чёрном изодранном халате и такого же цвета тюрбане с тряпкой, замотанной так, чтобы прикрывать лицо.