— Кстати, Николай, познакомься, это твоя младшая сестра Вера. Вера, это Коля, твой старший брат.

Пару минут Колька напоминал вытащенную из воды рыбину — выпученные глаза, безмолвно открывающийся и закрывающийся рот. Наконец, Колян немного отошёл ещё от одного потрясения, и задумчиво протянул.

— Как много всякого интересного я о тебе не знаю, дорогая маменька!

Получив ещё один тычок в бок локтем уже от меня, племянник сообразил, что брякнул опять что-то не то, и предпочел замолчать.

И тут опомнилась Вера.

— Мама, Мурка же замёрзнет ночью в машине! И котятки…

Она умоляюще посмотрела на Нину. И я тоже вспомнила про контейнеры с рыбой.

— И правда, Нина, вы же с Верой все укладывали, знаете, где что, давайте, вы достанете из машины и Мурку, и рыбу, и корм для нее, и саженцы, чтобы не замёрзли в кунге за ночь. Там ещё сумка с продуктами и водой, нам сегодня нельзя ещё местную воду пить. А парни все перенесут. Для малышки все необходимое принесите и мне переодеться, я там сумку собирала. Все, я в дом пошла.

Только я повернулась к двери, как позади машины послышался громкий Петькин возглас, и невнятное чьей-то бормотание! Это ещё что? Не сговариваясь, мы кинулись туда. Ну как кинулись? Кто-то побежал, а кто-то и пополз каракатицей. Зрелище, представшее нашим глазам, было эпичное. На капоте нашей Шнивы сидела большая куча тряпья и вертела головой. Увидев нас, эта куча тряпья взмолилась хриплым голосом.

— Девки, а можно я тоже в тепло зайду? Закоченел в усмерть, вон всю харю поморозил, и руки едва оторвал от зеркал.

И точно, зеркала на легковушке, хоть и не оторваны, но свёрнуты все напрочь… Махнув рукой на весь этот балаган, я опять намерилась идти в дом. Не тут-то было!

Внезапно из верхней части пока ещё не идентифицированного тряпья высунулось нечто лохматое и злобно зарычало. Я шарахнулась. Вера испуганно взвизгнула и метнулась к Нине, Коля инстинктивно шагнул к ним, заталкивая своих женщин себе за спину. Петя метнулся к Шниве. И только когда это нечто звонко затявкало, мы выдохнули. Похоже, это была мелкая собачонка, спрятанная за пазухой этого странного типа. Короче, разбирайтесь сами, а мне необходимо дочку покормить и себя привести хоть в относительный порядок.

Оставив их всех решать все вопросы самим, я с третьей попытки таки попала в дом.

В домике было тепло, я облегчённо выдохнула. В соседней комнате слышалось воркование Вари. Я пошла туда, там над развернутой из одеяла малышкой ворковала Варя.

— Анечка, какая красавица у тебя! Давай, садись, я сейчас воды теплой принесу, вас сейчас хоть немного помоем.

Варя вышла из маленькой комнаты, а я с сомнением посмотрела на дочку. Красавица? Красное, сморщенное личико плаксиво скривилось, и слышалось гневное кряхтение… Волосы на головке малышки имелись достаточно длинные, (то-то последнее время меня изжога мучила!), цвет глазок не виден, личико ещё отечное после родов. Да и по любому они у нее сейчас голубоватые. Впрочем, какая разница, она же все равно моя, значит, самая красивая… Вернулась с тазиком и губкой в нем Варя, и я задала беспокоящий меня вопрос.

— Варя, а где Дариан? Почему его нет?

Варя немного смутилась, но потом ответила спокойно.

— Аня, это моя вина! Извини. Я посчитала сначала неправильно, получалось, что ты должна была вернуться через неделю. Я и сказала Дару, что он может еще раз смотаться со своим Георгом по делам. А то он нас всех там замучил, сам нервничает и нас задергал. Но он все равно завтра к вечеру вернётся, сказал, что дольше не выдержит вдалеке от дома. Так что не волнуйся, все нормально.

Рассказывая это, Варя ловко обтерла малышку мягкой губкой с теплой водой, обсушила ее мягкой пеленкой из сумки, которую чья-то рука пропихнула в комнатку. Пока Варя одевала ребенка в приготовленные вещички и пеленала в теплое одеяльце, я себя привела в порядок. Обтерлась, переоделась в чистую одежду и успела даже немного проверить свое состояние. Никакой патологии не нашла, все нормально, как и должно быть. Даже сил прибавилось. Видимо, последнее время ребенок тянул магию с меня.

— Как назвать хочешь? Или Дара подождёшь?

— Нет, я давно решила, пусть будет Любочка. Красиво, да? Любовь Дариановна!

— Не забудь добавить — Ее Светлость! — Хихикнула Варя.

Покормив дочку и полюбовавшись сосредоточенно сопящим личиком, оставили Любочку спать на мягком тюфячке на широкой скамье, мы вышли в другую комнату. Там уже собрались все наши и "заморский гость". Выкладывалась на широкий стол провизия, в углу стояла коробка с Муркиным семейством, сама Мурка сосредоточенно что-то жевала из небольшой плошки рядом с коробкой. В другом углу стояли пластиковые контейнеры с мальками, и Петя уже сыпал туда корм. Коробки с саженцами стояли небольшой пирамидой у стенки. Коля суетился у стола, помогая матери и сестре. Незваный гость сидел на небольшой скамеечке у самых дверей, из-за пазухи и впрямь выглядывала небольшая собачья мордочка, лохматая, жадно принюхиваясь к ароматным запахам… И впрямь, аромат какой, бутерброды так не пахнут. Это мы с собой привезли, что ли?

— Это Рахмон нам целую сумку напихал своих блюд в контейнерах! А Вера поставила ее у печки, вот они и остались тёплыми. — Ответила на мой удивленный вопрос Нина.

И действительно, я узнала контейнеры с едой, которые частенько привозил парень с доставки от кафе Рахмона. Вот как не вспомнить добрым словом человека! Даже о такой мелочи позаботился!

— Эй, как тебя там? Мой руки, лицо, и садись есть! И блохоловку свою покорми, тоже есть видно, хочет! — Нина командовала, как будто всю жизнь тут жила.

Бомжик послушно пошел к раковине и выполнил требуемое. Заодно и скинул верхнюю кучу тряпья. Под ним оказался старенький, вытертый, но чистый свитер и такие же потертые, бывшие когда-то давно тёмно-синими джинсы. А вот на ногах какие-то опорки, ботинками их назвать нельзя. Отросшие волосы и неопрятная бороденка делали мужика старше, а так ему на первый взгляд было лет сорок. Хотя точно тут сказать нельзя, переход сильно влияет на возраст. Вон Нинуле сейчас не больше тридцати лет внешне. Вера ничуть не изменилась, хотя куда ей молодеть-то?

Мужик опустил свою собачонку на пол. Это была когда-то светло-серая небольшая болонка, а сейчас просто кудлатая тявкаяющая "Дикая собака бздинго", испуганно жавшаяся к ногам хозяина.

И тем более жалким смотрелся на ней выцветший, некогда красный бантик, завязывающий хохолок на голове, чтобы длинная шерсть не падала собачонке на глаза. Положив собаке еды в освободившийся контейнер и налив ей пока земной воды, оставили собаку ужинать. Увидев неожиданную гостью, Мурка зашипела, выгнула спину дугой и опрометью кинулась в коробку с котятами. И мы тоже приступили к вечерней трапезе.

— Ну, рассказывай, мил человек, кто ты, откуда, и как сюда попал?

Мюллер, в исполнении артиста Броневого — жалкая самодеятельность, по сравнению с нашей Ниночкой.