– За кофем, женщина, в кофейню идите! – сурово сказалаЛюся. – А у нас тут не кафе-шантан!

– При чем тут кафе-шантан? – возмутилась Катя. – Яже не прошу вас на столе сплясать, а только чашку кофе!

– Девушка, – миролюбиво обратился к ней тип, что пришелза ней, – вы возьмите пивка, оно свежее, холодненькое, верно, Люся? Аобедают пускай эти… – он махнул рукой в угол, где сидела компания хмурыхпростоватых мужиков.

– Ну ладно, – сдалась Катерина, – пиво и бутербродс твердокопченой колбасой. Нет, лучше два.

Держа в руках это богатство, Катерина огляделась, куда быприсесть. В углу, сдвинув столы, сидела мужская компания, они так громкоговорили, что стало ясно – комплексный обед залит уже приличным количествомпива.

Поблизости Катя сесть побоялась – через два столика, удобнорасположившись, сидела толстая тетка и хлебала рассольник, причем костивыплевывала прямо на стол. Судя по размерам костей, в рассольнике варился никакне гусь, а стая воробьев. Глядя на кучку костей, Катерина почувствовала сильноежелание отойти подальше. Но помещение было маленькое, так что пришлосьустроиться за столиком, где веселый дядька пил пиво.

– Ваше здоровье! – жизнерадостно провозгласил он и влилв себя сразу полстакана.

Катя отвернулась, чтобы дядька не лез с разговорами, нотогда взгляд ее упал на соседний столик, где мужчина скромного вида послепервого поедал второе, то есть ту самую московскую котлету, которая похожабыла… нет, невозможно описать, на что она была похожа. Катя тяжко вздохнула иотхлебнула пива. Компания в углу оживилась, потому что по проходу к нейпробирались трое мужиков в спецовках.

– Задерживаетесь! – гудели приятели.

– Да нам тут одно дело выгодное подвернулось, –оправдывалась троица хором, – тут, понимаете, одна баба мебель вывозила,нас наняла. Жадина, конечно, мало заплатила, но все-таки…

– Так с вас причитается…

– Пива на всех! – крикнул старший – рыжий красномордыймужик с огромными руками.

В это время в бистро зашла Ирина. Такие личности, как она, в«Маргаритке» вообще никогда не появлялись, поэтому компания чрезвычайнооживилась.

– Какие люди… – сказал веселый дядька и сделал попыткуустремиться к Ирине. Но толстая тетка, доев рассольник, сгребла кости со столав тарелку и встала, чтобы принести котлету, полностью перегородив проход.Дядька притормозил, тогда Катерина, дожевывая на ходу колбасу, выпрыгнула из-застола и увлекла Ирину к выходу.

– Ну и местечко ты выбрала! – ужаснулась та.

Но Катерина тараторила быстро-быстро, вводя подругу в курсдела, так что Ирина только головой вертела в растерянности.

– Катька, ты ничего не придумываешь?

– О чем ты говоришь! Они мне звонили и угрожали, как я моглатакое придумать!

«И верно, – сообразила Ирина, – Катька никогда неврет, говорит что есть, даже когда нужно бы промолчать. И ругать ее за то, чтовляпалась в историю с кейсом, сейчас бесполезно, нужно помогать…»

– Куда идти?

– Садовая, дом тридцать пять, квартира десять! –отрапортовала Катя. – Как хозяина зовут, не знаю, а жена – МаргаритаПавловна!

– Молодец, хоть это запомнила! – И Ирина с Катей набуксире понеслась по нужному адресу.

– Подожди, – пыхтела Катька, – не так быстро… Язапыхалась…

– Сама же говорила, что за тобой следят, что нужно спешить,что твоему мужу грозит опасность…

– Валик! – Катька обрела второе дыхание и едва ли необогнала Ирину.

Вот и нужный дом, второй подъезд. Ирина протянула руку кзвонку, но Катя схватила ее за локоть.

– Постой! – выдохнула она страшным шепотом. – Тыуже придумала, что мы будем говорить?

– В общих чертах, – отмахнулась Ирина, – главное,подыгрывай мне и не говори ничего лишнего!

И она решительно надавила на кнопку звонка.

Пятнадцатью минутами раньше Иннокентий Крутилло стоял передэтой же дверью, роясь в карманах в поисках ключей.

Нашарив наконец связку, он вставил ключ в скважину, повернулего, затем открыл второй замок и, распахнув дверь, перешагнул через порог…

В следующую секунду он попятился и вылетел на лестницу.

Это была не его квартира.

– Пить надо меньше, – сказал он самому себе и потрясголовой, чтобы в ней прояснилось.

Но если это не его квартира – тогда как же он открыл замкисвоими ключами?

Он поднял взгляд, прочитал номер на двери… и растеряннозаморгал. Все-таки это его квартира, во всяком случае, номер на двери совпадалс данными его прописки.

На всякий случай он даже вытащил паспорт и сверил номер.

Нет никакой ошибки.

Значит, у него была зрительная галлюцинация…

Он снова открыл дверь, переступил порог, на всякий случайприкрыв глаза, досчитал до двадцати и только тогда огляделся…

Все было в точности как первый раз.

Перед ним были голые стены.

Ни привычного ковра на полу, ни зеркальной вешалки, нистойки для обуви, ни стеллажа для всяких мелочей, занимавшего значительнуючасть прихожей. Не было даже неподъемной мраморной колонны, которую Иннокентийв глубине души ненавидел, но тем не менее не позволял не то что выкинуть, нодаже передвинуть.

– "-моё! – воскликнул Крутилло, повертев головой.

Его голос гулко отразился от голых стен, и опустевшаяприхожая отозвалась насмешливым эхом.

– Обокрали! – вслух высказал Иннокентий единственноепришедшее в голову предположение.

Однако двери не взломаны… да и кому мог понадобиться старыйстеллаж? А тем более та самая мраморная колонна, которую и с места-то сдвинутьможно было только вчетвером!

Он неуверенной походкой пересек прихожую, толкнул дверьгостиной…

Здесь тоже было совершенно пусто.

Бесследно исчезла чудесная антикварная горка вместе снаполнявшим ее кузнецовским фарфором, исчез круглый стол карельской березы,исчезли десять стульев в стиле ампир… не говоря уже об огромном плазменномтелевизоре, музыкальном центре и прочих милых пустячках. Издевательскимнапоминанием о прежней роскоши служили прямоугольные пятна на обоях в техместах, где прежде висели картины и гравюры.

– За что?! – выкрикнул Иннокентий, подняв руки надголовой. – За что?!

Ему казалось, что он совершенно не заслужил свалившегося наего голову несчастья. Конечно, он не был праведником, не вел безупречную жизнь,но вокруг столько людей гораздо более достойных наказания – а выбрали почему-тоего!