Флинн снова поцеловал ее, но на этот раз поцелуй не был сладостным и невинным. Он оказался яростным, требовательным, исполненным жгучей страсти. Элизабет едва не потеряла сознание от нестерпимого наслаждения, но ответила ему с таким же пылом. Он чуть отстранился и прижался губами к ее сомкнутым векам, проложил дорожку вниз, к горлу и соблазнительным бугоркам, которые так и стремились вырваться из корсажа. Элизабет, наверное, позволила бы ему куда больше, но он застонал и отпустил ее.

Элизабет прислонилась к стволу дерева, чтобы не упасть. Она никак не могла отдышаться: воздух с трудом проникал в грудь.

— Что случилось? — выдавила она наконец, ибо он побледнел как полотно.

— Я не могу играть с вами в любовные игры, — вздохнул он.

— Почему?!

— Потому что вы девственница, богатая, из хорошей семьи и с влиятельными друзьями. А я хочу большего, чем поцелуи. Однако я не могу получить вас, ягненочек. Между нашими королями не слишком сердечные отношения. Достаточно малейшей искорки, чтобы разгорелся огонь войны.

— Но на границе существует немало смешанных браков, — возразила она.

— Зато во Фрайарсгейте есть только одна хозяйка. Вы не аристократка. Но ваши земли, отары, торговля сукном дают вам власть, силы которой вы даже не понимаете. Вы — драгоценный приз. Отец короля отдал вашу мать одному из самых своих преданных рыцарей, чтобы тот защищал часть границы, на которой расположен Фрайарсгейт. Когда вы приехали ко двору, круг замкнулся, ягненочек.

— Мой отец любил мою мать! — вскричала Элизабет.

— Да, мне говорили, что он полюбил ее с первого взгляда. Но разве подобное часто встречается? Я удивлен, что король не отдал вашу руку одному из своих фаворитов, но пожелай вы выйти за шотландца, он наверняка отказал бы. Это и понятно, Элизабет Мередит. Он исполняет свой долг перед Англией, и вам не мешало бы сделать то же самое.

— Король не посмеет устроить мой брак, поскольку хорошо знает мать. А она никогда не позволит отдать меня тому, кто не согласится жить на севере и помогать мне управлять землей. И никто не заставит меня выйти замуж силой! — рассердилась Элизабет.

— Я по натуре своей не фермер! — жестко отрезал Флинн. — Я придворный! Совсем как ваша сестра, графиня Уиттон. Расцветаю, вдыхая воздух, окружающий сильных мира сего, вникая в их интриги и заговоры. Мне быстро наскучит жизнь в деревне, ягненочек. Ведь скучна же вам жизнь при дворе.

— Почему же вы целовали меня, Флинн Стюарт? — выпалила она.

— Потому что вы хороши собой, соблазнительны и созрели для обольщения.

— Но вы не обольстили меня, — возразила она, — и всегда вели себя как джентльмен.

— Обольщение по всем правилам требует времени, Элизабет. Сначала волк должен заслужить доверие ягненочка. А когда доверчивое создание совершенно потеряет голову, он и нападает! — пояснил Флинн, хватая ее в объятия. — Хотите, чтобы я погубил вас? Думаете, если я так поступлю и вы пожалуетесь мистрис Анне, меня заставят жениться? Нет, ягненочек. Меня бросят в Тауэр, а мой брат, король, если будет подходящее настроение, заступится за меня. И меня с позором вышлют в Шотландию. Если же мой брат умоет руки, я буду вечно гнить в тюрьме. Вас же, ягненочек, вместе с дядюшкой отошлют домой, сопроводив длинным списком подходящих женихов, из которого вашей семье придется выбрать для вас мужа, при условии, конечно, что мое семя не укоренится в вас. Сами знаете, как плодовиты Стюарты. И тогда вы родили бы бастарда.

— Которого бы я вырастила и воспитала добрым англичанином. И у меня был бы наследник. Это гораздо лучше, чем идти к алтарю с нелюбимым человеком, которого, вероятно, придется убить, когда он попытается отнять у меня власть! — вызывающе воскликнула Элизабет.

Флинн снова рассмеялся, весело блестя глазами.

— Я не стану выступать в роли племенного барана, ягненочек. Нет, не стану. И пока вы остаетесь при дворе, не позволю вам наделать глупостей. Здесь вы никого не найдете. Но возможно, когда вернетесь во Фрайарсгейт, более снисходительно взглянете на кого-нибудь из соседей.

Он погладил ее по щеке.

— К тому же, ягненочек, я никогда не стану покорным мужем и постоянно буду держать вас в постели, чтобы у вас не осталось времени ни для кого и ни для чего, кроме меня.

И он поцеловал Элизабет сладостным поцелуем, лишившим ее разума.

Наконец она отстранилась и, отворив маленькую калитку, вошла в сад.

— Вы глупец, Флинн Стюарт, — бросила Элизабет, прежде чем захлопнуть калитку у него перед носом.

К своей великой ярости, она услышала громоподобный смех и, злобно фыркнув, поспешила к дому. Он невозможен, а она вела себя как круглая дура. Но как восхитительны его поцелуи!

Ей требовалось подумать. Поэтому Элизабет ушла к себе и легла в постель. Филиппа хлопотала над ней, уверенная, что сестра заболела. А ведь праздник уже через два дня!

— Я думала, что тебе не нравится мистрис Болейн, — лукаво заметила Элизабет.

— Так оно и есть, но зато она нравится королю. Анна задумала праздник ради тебя. А это считается большой честью. Если ты не сможешь присутствовать на нем, это будет нарушением всех приличий.

— Пожалуй, я смогла бы пойти, будь ты рядом, сестричка, — чуть слышно вымолвила Элизабет. — Остается надеяться только на тебя и твое знание придворных обычаев.

— Ты маленькая лгунья, — проговорила Филиппа обличительным тоном, — и я подозреваю, что с тобой все в порядке.

Но все же она улыбнулась и погладила сестру по голове.

— Что случилось, Бесси? Только не говори, что ничего. Я старше и мудрее и все вижу.

— Я бросилась на шею мужчине, который решительно меня отверг, — призналась Элизабет. — И не зови меня Бесси!

Она сама не знала, почему откровенничает с Филиппой, — просто не могла держать это в себе.

— Вот как! Значит, и ты способна поддаться искушению. Я боялась, что ты отдала сердце своим овцам, сестрица. Кто этот джентльмен? Может, он станет тебе хорошим мужем? В том случае, разумеется, если его сердце не занято и ты не так глупа, чтобы броситься к ногам мужчины, влюбленного в другую женщину.

— Он не влюблен. Даже любовницы у него нет. Я спрашивала, — отозвалась Элизабет.

Филиппа закрыла глаза и проглотила просившийся на язык упрек. Ее сестра совсем неопытна и не разбирается в обычаях двора.

— Ты назовешь его имя, Элизабет?

— Он говорит, что не подходит мне и нам не разрешат пожениться, — ответила та.

— Правда? — заинтригованно спросила Филиппа.

Джентльмены обычно бывают не столь правдивы, и теперь ее разбирало любопытство.

— Это шотландец. Флинн Стюарт, — пробормотала Элизабет и приготовилась к неминуемому взрыву.

— Должна признать, что он красив, — спокойно ответила Филиппа, чем сильно удивила Элизабет. — Но разумеется, он абсолютно прав. Однако нужно отдать должное его благородству. Не ожидала, что он будет настолько чистосердечен.