Закрылся тогда в кабинете, пытаясь переварить. Глотал виски и с каждым глотком нагнетал на себя больше и больше. В комнату к Лере идти боялся, чтобы ненароком не придушить. Хотелось нажраться и отключиться. Тимуру звонил, но он был вне зоны, что приводило в ярость еще больше. Алкоголь только распалял агрессию и жажду убивать…

Она сама ко мне пришла. Такая красивая, в коротеньком халатике и с немного влажными волосами. Улыбается, хитрая как лисичка, щеки горят, и пахнет кокосовым шампунем. И мне сорвало крышу. Хотелось убедиться, что она МОЯ. Требую от нее ответов, а она словно язык проглотила, мотает головой, плачет, но молчит. А мне хочется вытрясти из нее правду. Но ни слова в оправдание я не услышал! Ни одного гребаного слова!

Только огромные глаза, полные слез. Разбиваю стекло над ее головой и самому страшно. Страшно оттого, что могу сделать то, о чем буду жалеть. Отпускаю Леру от греха подальше. Она убегает, а я херачу в этот гребаный шкаф, добивая до конца, вонзая в ладони осколки, чтобы прийти в себя. В кабинет вбегает мать, спрашивая, что происходит. И я срываюсь на нее,

прогоняя.

* * *

После обеда приглашаю Тимура на стрельбище, чтобы расслабиться и пострелять по мишеням. Там его и пристрелю! Я немного остыл и уже способен анализировать. Хотелось разъяснений. Но желание убивать не пропало. Где-то внутри грызет и ноет.

Друг, если я ещё могу его так называть, ведёт себя раскованно и уверен в себе. Целится в мишень, стреляет очередями, попадая точно в цель. А вот я лажаю, потому что ни хрена не вижу. Я изучаю друга, пытаясь понять, не мучает ли его совесть.

— Как семейная жизнь? Как молодая жена? — спрашиваю я, когда мы заходим в местный бар. Не могу убрать из голоса язвительные нотки.

— Прекрасно, не жалуюсь, все по плану, — ухмыляется Тимур, отпивая кофе.

— А какого тогда хрена тебе нужно от моей жены?! — срываюсь я. Тимур переводит на меня удивлённый взгляд и всматривается в глаза.

— Не хило тебе крышу сорвало, — усмехается он. И я, мать их, не выдерживаю, хватаю его за грудки и притягиваю к себе.

— Мне, бл*дь, не до смеха! — сквозь зубы проговариваю я. — Какого хрена ты вчера делал с моей женой в туалете?!

— Твоя Лера очень милая и красивая девочка, — спокойно начинает он, глядя мне глаза. А меня передёргивает. — Уверен, что она идеальная жена и мать. И тебе, дураку, с ней повезло. В туалете я зажимал ее сестру и кое-что выяснял. А Лера случайно нас застала и потребовала от меня отставить Дашу в покое. Это все! А если ты сейчас ты не уберёшь руки, я сломаю тебе, ревнивому идиоту, челюсть, — он хватает меня за запястья и отрывает от себя.

— Свою челюсть побереги! — оскаливаюсь, но понимаю, что Тимур не врет. — А что я, мать вашу, должен был подумать, когда она с тебя глаз не сводила?!

— Бл*дь, Арт, не гони! Ты реально думаешь, что твоя жена на это способна? Я плохо ее знаю и то не верю. Она за сестру переживает.

И меня отпускает. Я, и правда, идиот. Кретин, который обидел жену. Она так испугалась вчера. Чувствую себя мудаком.

— Не знаю, мне сорвало крышу. Прости, — тру лицо руками. — А что у тебя с Дашей? — спрашиваю, а сам с телефона захожу на сайт, где заказываю букет гербер. Огромные коралловые цветы чем-то похожи на ромашки. Но этого мало, поэтому я открываю сайт ювелирного.

— Пока ничего такого, что меня бы устроило. Хочу ее в любовницы, — ухмыляется он. — Цепляет она меня. Такая дерзкая, острая на язык, так и хочется наказать, — смеётся он. А мне уже по хрену, что он там несёт, я выбираю жене серьги с изумрудами под цвет ее глаз.

Домой приезжаю рано. Прохожу в дом с букетом гербер и застаю в гостиной мать, пьющую вино.

— Ты бы завязывала пить, — кидаю я, кивая на бокал.

— Бокал вина в день полезен для сосудов.

— Ну, один бокал, может, и полезен, а вот бутылка — это уже алкоголизм.

— Не преувеличивай, — отмахивается она, осматривая букет. — Нет Леры дома.

— Где она? — спрашиваю, посматривая на часы. Обычно в город по делам она уезжает в первой половине дня.

— Я же откуда знаю, она меня не оповестила. Собрала Дану и буквально вылетела из дома.

Оставляю цветы на столе, присаживаясь на подлокотник дивана, и набираю номер жены. Гудок, ещё и ещё — она не отвечает, а потом и вовсе сбрасывает звонок. Ни хрена не понимаю и набираю ее номер повторно снова и снова, но телефон уже отключен. Черт! Да, я вчера вел себя неадекватно, но ответить-то можно. Она, в конце концов, с ребенком!

Внутри зарождается тревога. Такое гадкое предчувствие чего-то нехорошего. Словно тьма сгущается и давит на грудь.

Набираю номер водителя-охранника, который возит Леру.

— Где вы?! — спрашиваю, поднимаясь наверх.

— Я дома, — спокойно заявляет он.

— Какого хрена ты дома?! — агрессивно рычу в трубку.

— Валерия отпустила, сказала, что сегодня я больше не понадоблюсь.

Валерия, бл*дь! Все у нее так! Со всеми фамильярно, как и они с ней.

— Валерия Александровна! — поправляю его, потому что меня, сука, достали эти их улыбочки и дружеское общение. — Где она сейчас?

— Валерия Александровна сказала, что останется у сестры. Я отвез ее туда.

Сбрасываю звонок, отшвыривая телефон. Срываю с себя пиджак, галстук, который душит, и почти отрываю пуговицы рубашки. Обиделась моя девочка. Выдыхаю. Ну я же ещё та сволочь и верну ее домой. Выдыхаю, немного успокаиваюсь и переодеваюсь в удобный бежевый джемпер, спускаюсь вниз, беру цветы и еду за женой…

Артур

Заходя в обшарпанный подъезд с чёртовым «веником» в руках, я ещё не думал, какой апокалипсис меня там ждёт. Думал, скажу: «Прости, сорвало, дураку, крышу от ревности…» Подарю цветы, серьги, прижму к стене, заласкаю и заберу своих девочек домой.

Звоню в дверь, мне открывает Даша. Осматривает меня хмурым взглядом и резко закрывает дверь перед моим носом. Они там охренели! Настойчиво звоню в дверь ещё раз, но никто реагирует.

— Ели вы мне не откройте, я выбью эту чёртову дверь! — прихожу в ярость, дергая ручку. Несколько секунд тишины, шаги, щелчок замка, и дверь открывается. Даша отступает, пропуская меня.

— Ты пугаешь ребенка! — предъявляет она мне.

— Мой ребенок должен быть дома! — сквозь зубы проговариваю я, оставляю цветы на тумбе и, не дожидаясь приглашения, иду в комнату. Лера кормит Дану фруктовым пюре из баночки, игнорируя меня. Выдыхаю, пытаясь успокоиться. Дочь видит меня и улыбается.

— Где моя принцесса? — подхожу к Дане и стираю пальцем каплю пюре с ее щёчки. — И тебе привет, котенок, — тянусь к Валерии, чтобы поцеловать, но она резко отшатывается, продолжая кормить дочь. Сажусь с ними рядом и подмигиваю дочери. — Какая у нас злая мама, — говорю с Даной, но на самом деле все направлено на Леру, чтобы вывести ее на разговор. Моя жена не умеет долго обижаться. — Давай поцелуем маму, чтобы она улыбнулась, — тянусь к Лере ещё раз, но она опять отворачивается и сглатывает. Заглядываю ей в лицо и понимаю, что она вся опухшая, словно плакала целый день. Я идиот, и в самом деле ее вчера перепугал. — Котёнок, — притягиваю ее к себе за талию и утыкаюсь лицом в волосы, вдыхая мой самый любимый запах. Она напрягается, пытается вырваться, но я сильнее стискиваю ее талию, не отпуская. — Прости, котенок, я такой идиот, — шепчу ей на ухо. — Я знаю, что напугал тебя, малышка. Поехали домой, там поговорим, — целую ее за ушком. А она не реагирует, сидит, словно неживая, и ждёт, когда я отпущу. — Ну, можешь дать мне по морде, я заслужил, — усмехаюсь я.