Миссис Бэнтри смотрела ей вслед. Потом перевела взгляд насвой сад. Ну вот! Сорняков что-то нигде не видно – значит, с работой покончено.А она только разохотилась.

– Душить больше некого, Отелло может отдохнуть, –пробурчала себе под нос миссис Бэнтри. – Наверное, я любопытная старуха,но хотелось бы знать…

Соблазн взял верх над минутной нерешительностью. Ну и пустьона будет любопытной старухой! Миссис Бэнтри вошла в дом, взяла телефоннуютрубку и набрала номер. Ей ответил деловой заокеанский голос.

– Госсингтон-Холл.

– Это миссис Бэнтри, из Ист-Лоджа.

– О-о, доброе утро, миссис Бэнтри. Это Хейли Престон. Явстречал вас в день приема. Чем могу быть полезен?

– Я думала, может, я могу быть полезна вам. Если у васне работает телефон…

Он с удивлением ее перебил:

– У нас не работает телефон? Нет, он в полном порядке.А почему вы так подумали?

– Наверное, ошиблась, – сказала миссисБэнтри. – У меня иногда бывает плохо со слухом, – без смущенияпояснила она.

Она положила трубку, подумала минутку, потом снова набраланомер.

– Джейн? Это Долли.

– Да, Долли? Что-нибудь случилось?

– Какая-то странная вещь. Секретарша Марины Греггзвонила из телефона-автомата на дороге. И без всяких причин принялась объяснятьмне, что звонит с улицы, потому что в Госсингтон-Холле не работает телефон. Ноя только что туда позвонила, и телефон в полном порядке…

Она смолкла, ожидая проявления интеллекта на другом концепровода.

– Интересно… – задумчиво произнесла миссМарпл. – Весьма интересно.

– С чего бы это ей вздумалось, как считаете?

– Наверное, хотела знать наверняка, что ее никто неподслушает.

– Именно.

– А причины для этого могут быть разные.

– Да.

– Интересно, – повторила мисс Марпл.

Дональд Макнейл жаждал пообщаться. Это был дружелюбныйрыжеволосый парень. Он встретил Дермота с улыбкой и нескрываемым любопытством.

– Ну, что-нибудь уже раскопали? – весело начал онразговор. – Припасли для меня какую-нибудь пикантную новость?

– Нет пока. Чуть позже.

– Как всегда, увиливаете. Молчим как рыбы. Еще не дошлидо стадии, когда нужно кого-то пригласить «помочь в расследовании»?

– Я дошел до вас, – ухмыльнувшись, сказал ДермотКрэддок.

– Тут что, кроется какая-то double-entendre?[4]Вы и вправду подозреваете, что я убил Хитер Бэдкок по ошибке, намереваясь убитьМарину Грегг, или так-таки и целил в бедную Хитер Бэдкок?

– Я, кажется, ни на что не намекал, – заметилКрэддок.

– Нет-нет, и не будете. У вас все с подходом,корректно. Ну, хорошо. Займемся делом. Да, я был на месте преступления. Я могего совершить, но как насчет мотива? Вот что вам хочется узнать. Какой у менябыл мотив?

– Пока я этого не выяснил, – признался Крэддок.

– Приятно слышать. Мне сразу стало как-то спокойнее.

– Расскажите, что вы в тот день видели.

– Я уже все рассказал. Местная полиция допросила менятут же, не откладывая в долгий ящик. Я был готов от стыда сквозь землюпровалиться. Ведь убийство совершилось, можно сказать, у меня на глазах. Ядолжен бы знать, кто убийца, а я и представления не имею. Я ведь обо всемдогадался, только когда увидел, что эта несчастная сидит на стуле и хватаетртом воздух, не раньше… а потом ба-бах – и нет человека. Конечно, я былочевидцем, все видел своими глазами. И дал в газету классный материал. Но,признаюсь, мне жуть как стыдно, что я не знаю больше. Я должен знать больше. Ине говорите мне, что смертельная доза предназначалась для Хитер Бэдкок. Онабыла милая женщина, пусть болтливая, но за это не убивают – если, конечно, тыне выбалтываешь чьи-то тайны. Но едва ли кто-то мог доверить Хитер Бэдкок своютайну. Таких, как она, не интересуют чужие тайны. Насколько я понимаю, такиеговорят исключительно о себе.

– Это мнение высказывали и другие, – заметилКрэддок.

– Стало быть, отравить хотели знаменитую Марину Грегг.Не сомневаюсь, есть множество замечательных мотивов, чтобы убить Марину.Зависть, ревность, любовные связи – все, что полагается для драмы. Но кто могэто сделать? Наверное, кто-то, у кого не все винтики на месте. Вот вам,пожалуйста, мое ценное мнение! Вы ведь это хотели услышать?

– Не только. Насколько я знаю, вы поднимались полестнице вместе с викарием и мэром.

– Совершенно верно. Но до этого я уже был в доме.

– Я этого не знал.

– Так знайте. Я был наделен эдакими особымиполномочиями, бегал взад и вперед. При мне был фотограф. Я спустился вниз снятьприбытие мэра и немножко развеяться – побросать кольца, воткнуть колышек туда,где закопано сокровище, и так далее и тому подобное. Потом я снова поднялсянаверх, уже не работать, а просто чего-нибудь выпить. Выпивка была что надо.

– Понятно. А помните, кто еще был на лестнице, когда выподнимались?

– Марго Бенс из Лондона щелкала своей фотокамерой.

– Вы хорошо ее знаете?

– Да, мы сталкиваемся частенько. Она девушка толковая,свое дело хорошо знает. Она фотографирует всякие светские дела: премьеры,приемы, концерты, причем специализируется на снимках под необычным угломзрения. С претензией! Она стояла в углу площадки посреди лестницы, оттуда былоочень удобно снимать гостей, когда они здоровались с хозяевами. Впереди меняшла Лола Брюстер. Я ее сначала не узнал. Новая прическа и выкрасилась вогненно-рыжую. Последняя мода острова Фиджи. Когда я видел ее в прошлый раз,золотисто-каштановые локоны спадали вниз до самого подбородка. С ней былвысокий темноволосый мужчина, американец. Его я не знаю, но с виду – важнаяптица.

– А вы, когда поднимались, на саму Марину Греггсмотрели?

– Да, конечно.

– Вам не показалось, что она чем-то расстроена, будтоее что-то шокировало или испугало?

– Странно, что вы об этом спрашиваете. Секунду-другуюмне и вправду казалось, что она вот-вот бухнется в обморок.

– Понятно, – задумчиво произнес Крэддок. –Спасибо. Больше ничего не хотите мне сказать?