Халат на нем висел как на вешалке, а чересчур загорелое лицо было покрыто сеткой мелких морщин и пигментными пятнами. Короче говоря, ничего особенного. Прослушав отчёт о том, как меня обеспечивают нужным, и ознакомившись с моей физической формой, он что-то написал в карточке. – Отлично! – это все, что вырвалось из его тонкогубого рта. Не найдя нужным комментировать моё пребывание и все, что с ним связано он вышел из палаты с довольным видом. – Вы – первый человек за сегодня, который поднял настроение нашему доктору. Вам удобно? – сестра с предельной нежностью поправила подо мной подушку. Подавив в себе желание съязвить, выдавил в ответ краткое «да», с тоном который стоит понимать как однозначный. Не освободят же, если скажу противоположное, на это не стоило и рассчитывать. Моё пребывание здесь действительно ограничилось двумя неделями, и ни днём больше.

Последний пункт назначения

Едва переставляя свои ватные ноги, я шёл по узкому коридору, что напоминал санузел. Люминесцентные лампы неярко освещали уложенный сверху донизу голубым кафелем проход, а в нос било каким-то хлористым запахом с такой консистенции, что если бы не двое, шедшие за мной, придерживая за мои локти, то я бы рухнул на пол. Моё тело практически отказывалось меня слушаться, от чего складывалось впечатление, что моя старость взяла курс на ускорение раз в 10, и я оказался в теле дряхлого старика с одной ногой в могиле. С тех пор как моя нога вступила на землю острова, мой вес увеличился, наверное, в два раза, и все жутко болело. Особенно суставы. Колени при ходьбе угрожающе трещали, а сердце немного ныло. Парни завели меня вниз по лестнице в тёмное и очень холодное подвальное помещение, где ещё сильнее несло смрадом, тем самым же вперемешку с чем-то трупным. Из глубины комнаты раскатился прокуренный бас, от звука которого у любого бы застыла кровь в жилах. – Ну, что, бунтарь, приветствую тебя в это время в этом месте. Было так темно, что какие бы усилия я не прилагал рассмотреть неизвестную мне личность, ничего не получалось. И тут к этому голосу присоединился тот, который я слышал, когда впервые проснулся в палате. То, что я услышал, заставило моё сердце биться куда чаще, и тем самым я слышал свой сумасшедший пульс. – Этот парнишка меня разочаровал. Я возлагал на него больше надежд, а он мне пытался сорвать планы своей выходкой. Так что в наказание прошу его не отключать, пусть «насладится» по полной программе. Что он имеет в виду? Меня будут бить? Пытать? Моя фантазия допускала множество ужасных вещей. Ещё чуть-чуть и мне не избежать запуска в полет моей крыши. А голос все продолжал вещать неторопливо о том, как он был разочарован и разозлён. – Знаете, сегодня я пролил кофе на дорогущий ковёр. Жена мне вынесла мозг двухчасовой лекцией на тему: «Ты знаешь сколько я за него отдала?!». А я человек в общем-то мягкий, не смею перечить благоверной, ведь и её можно понять. Она явно не испытывает со мной того счастья, которого бы ей хотелось. И это меня выводит из колеи. Ведь нет большего огорчения, чем видеть, как страдает твой любимый человек. Я-то, конечно, отдал ковёр в химчистку, где мне не стали обещать. И ожидание того, что неизвестно, случится чудо или нет, маленько убивает. Этот ковёр мне в общем-то тоже нравился, и видят всевышние силы, я не хотел портить вещь. Но ничего не изменить, у жены истерика с утра, а значит плохо и мне. Ты, парень, когда-нибудь страдал одновременно с близким человеком? А знаешь, что ещё меня расстроило? Моя благоверная оцарапала ключом от нашего дома мой самый любимый автомобиль, доставшийся мне от отца. А портить раритет в высшей мере свинство, но я ничем не могу ей ответить. Я стоял и слушал в недоумении: что вообще здесь происходит? Я попал в сумасшедший дом, где произошла смена ролей и психопаты здесь взяли верх? Что со мной собираются делать в конце концов? – Эй, вы! Подвесьте его! Надоел он мне, какой-то не очень интересный… Ни рыба ни мясо… Видимо, он полный ноль в интеллектуальных беседах… Ай, зачем я трачу время на него. Осторожно вешайте, он мне нужен в целости и сознании. Я пытался сопротивляться, но моё непослушное тело отказалось мне подчиняться. Дуболомам практически не пришлось прилагать больших усилий, чтобы подвесить меня на крюк, висящий где-то в глубине помещения. – Теперь можно включить свет, мне очень важно видеть весь процесс, не упуская из виду каждую мелочь. Я непроизвольно закрыл глаза, когда зажёгся яркий свет, от чего вкупе с подвешенным положением черепная коробка вновь разразилась тупой болью. Постепенно привыкнув, я смог осмотреться, и увиденное подвергло меня в нечеловеческий ужас. Меня окружали обескровленные человеческие останки на крюках. Были даже головы с вытаращенными глазами. К моему горлу стала подкатывать тошнота. А потом к моему лицу приблизился обладатель баса. Это был на вид мужчина лет 40, с едва тронутыми сединой волосами, крючковатым носом, тонкими губами и глазами какого-то прозрачного цвета. Все вокруг меня были одеты в зимнюю одежду, а один из них выделялся с белым свежевыстиранным фартуком. Вот последний и был тем, кто заговорил со мной первым. Мне хотелось тут же умереть, так как стало совершенно понятно, что меня ждёт та же участь, что и других несчастных в этом аду на Земле. А меня будут пытать с особой жестокостью, если верить ранее услышанному из уст этого неприятного создания. Хотя и другие присутствующие не производи хорошего впечатления. По помещению пронёсся запах сигаретного дыма. Это закурил тот, у кого я в «почётном списке любимчиков». Столь ненавистный аромат ещё более усилил моё ухудшающее состояние. Мне было тяжело глотать, временами тошнило, остатки сил угасали, а в голову давила вся приливавшаяся кровь. Докурив сигарету, вершитель моей никчёмной жизни, не придумал ничего лучше, как потушить окурок об мою спину в нижней части позвоночника. Было очень больно, но крику препятствовал кляп в моем рту. Вырывалось только мычание. Он что-то сказал одному из амбалов. Тот кивнул и отошёл к шторе, что закрывала стену возле входа, откуда меня привели. Отдёрнув её, я увидел большой чёрный экран за панорамным стеклом, как в кино, а возле него камеру на штативе. В чем цель всего этого действия, я не знал, но предполагал худшее. Сказанное обладателем баса только подтвердило мои догадки. – Сейчас будут занимательные фильмы, а то я гляжу, тебе