поток прервал все тот же кляп, только уже грязный и вонючий. Меня снова начало тошнить, но это уже мало беспокоило. Что там моё самочувствие, когда происходит такое? Мучитель усмехнулся и вывихнул мне уже второе плечо, и ответом ему было мычание сквозь кляп. Мне даже дышать было невмоготу, чтобы боль не усиливалась. Непобедимый инстинкт самосохранения. На экране снова пошли кадры. На сцене появился тот, кого больше всех я ненавижу на всем свете. Причмокивая, он обратился к толпе: – Леди и джентльмены! Добро пожаловать на вечеринку года! Рад снова всех вас видеть, это большая для меня честь! – он остановился, слушая в свой адрес аплодисменты, – Прошу прощения, что вырвал вас сюда раньше, чем было запланировано, обстоятельства вынуждали! Со своей стороны обещаю, что вы никогда не забудете этот вечер! Веселитесь как в последний раз! На счёт «Три» объявляю вечеринку открытой. Раз… Два… Три! Звуки громкого одобрения и ещё более интенсивных аплодисментов заглушили ту музыку, что по-прежнему играла на фоне. Эта сволочь стоял и наблюдал, как приветствуют его гости. К нему подошёл официант с подносом, на котором стояли несколько отличных бокалов с шампанским. Тот взял один из них, чуть поднял и воскликнул: «Аллилуйя!». С зала ему вторили тем же приветствием. Моё тело порядком ныло, особенно плечи с руками, но эта сволочь явно не собиралась торопиться. Ладно, главное не дышать… Боже, там с Анной такой творят, а я все о себе! На экране появилось лицо Анны крупным планом, и можно было увидеть, как катятся слезы ниже висков. Боже, ведь это из-за меня она так страдает, но потом вспомнил, что довелось услышать, и снова меня обуревала злость. Нагая и беззащитная девочка, которой и так не повезло, а её добивали, как раненого птенца. С ней никто не спешил что-то делать, наоборот о её существовании словно забыли. Гости танцевали один из тех классических старомодных танцев, попутно опустошая содержимое своих бокалов. Если верить моим примерным подсчётам, то наверное этот акт мракобесия длился около двадцати минут. С экрана снова вещал противный бас. – Стоп-стоп! Дорогие гости! Сейчас мы займёмся тем, чем так любим заниматься, ну, скажите! – ему одобрительно поддакивали, – Давайте развернёмся к столу. Рассмотрите внимательно от головы до пят это прекрасное создание. Анну окружили с пристальным интересом, который отражался в глазах веселящихся. Мучитель стал у изголовья. – Позвольте продемонстрировать вам то, кем она является – это «гвоздь» сегодняшней программы. Она должна была лежать здесь чуть позже, но как я уже говорил, изменились планы. – он положил свою ладонь на её левую щеку. Анна зажмурилась, видимо мою девушку переполняло безудержное отвращение. Но на это никто не обращал внимание, глаза всех присутствующих продолжали смотреть на хозяина. Мучитель продолжал проигрывать пластинку обратным оборотом: – Для некоторых новичков, что были удостоены чести здесь присутствовать, любезно объясняю. Сейчас каждому раздадут по мантии, чтобы не мараться. Пока все, остальное узнаете по ходу действия. В комнату вошли три высоких человека в чёрном одеянии. Их лица скрывали тщательно прорисованный грим, что на первый взгляд казалось, что это тоже маски. Головы покрывали капюшоны. В их руках была стопка, и вытащенное из неё первым гостем показало, что это – куча из лиловых мантий до пят. Никто не спешил с их надеванием, словно боясь порвать или замарать. Как иронично, к вещам они относятся с большим уважением, нежели к себе подобным. Разодевшись, они снова окружили стол. Мучитель удовлетворенно осмотрел каждого из них, а затем подал знак одному из загримированных. Тот принёс ему кубок. Тот кубок олицетворял собой дичайшую пошлость. С виду он был сделан из золота, а из украшений на нём прилеплены целая куча из драгоценных камней. Мучитель поднял кубок, чтобы показать его со всех сторон. Присутствующие в очередной раз на это действо хлопали в ладони. Трофей был возвращён тому, кто его принёс, но загримированный никуда не уходил. Снова тот же знак, но уже другому. Тот вышел с чем-то продолговатым в чехле. У меня аж дыхание перехватило, ибо понял, что это – холодное оружие вроде кинжала. Мне было окончательно ясно, что и как произойдёт дальше. Анна, хоть ничего не слышала, но у неё было зрение, благодаря которому до неё дошло, каково предназначение ей уготовано этими уродами. Мучитель взял кинжал в руки, снял перед этим чехол. Этим же орудием он провёл по щеке Анны, прорисовывая тонкую кровавую полосу. Жертва зажмурилась, и потоки из слез усилились. – Тише-тише, – пробормотал Мучитель, словно он этим кинжалом не кромсал, а лечил ушибленное место. Окружающие тщательно следили за каждым его движением, словно он показывает им самое большое чудо света. – Сейчас каждому из вам предоставляется возможность этим прекрасным творением человеческих рук начертать на НЕЙ свой символ. Прежде, чем вы получили кинжал, тщательно обдумайте, что хотите нацарапать. А поскольку я – ваш путеводитель по этому действию, то мной будет подан пример, как надо делать. Смотрите внимательно, это очень важно. Стоя все так же у головы Анны, он стал лезвием прорисовывать полукруг на лбу. Бедняжка по-прежнему не открывала глаза, наверное, до неё дошло, что ничего хорошего с ней происходить не будет. Кинжал перешёл в руки того, кто стоял ближе всех к мучителю. Тот, не мешкая, начертил возле уха крестик. «Галочка», сердечко, кружок… Мучая практический все ещё ребёнка, их фантазии хватило на такие пошлые отметки? Ей наносили раны небольшого размера типа тех, что умещается в пару тетрадных клеток. Но все говорило, что данное мракобесие – ещё далеко не ягодки. Страшно представить, куда занесёт этих моральных инвалидов! Когда кинжал вернулся первоначальному уроду, тот не спешил его убирать. Его колючий взгляд тщательно оценивал работу гостей, выдерживая театральную паузу. На лбу Анны появилась очередная отметина, поперек полукруга, в котором кровь уже присохла. – Это символ, придуманный моим отцом, основателем клуба и первым власть имущим на этом острове, что стал по сути отдельным государством. Мы здесь свободны от законов и навязанных нам этических и моральных ограничений! Только здесь вы можете вкусить свободу во всех её безграничных проявлениях! Не бойтесь избавляться от своих внутренних кандалов! А теперь пусть каждый продемонстрирует то, что он внёс, имеющее высшую ценность, в наше общество. После таких слов, толпа оживилась, торопясь рассказать о своих взносах. Кто-то жертвовал сумасшедшей суммой в долларах, или парком из новых элитных машин. Но более всего поразило чье-то пожертвование в виде огромного круизного лайнера с какой-то запредельной стоимостью. Нет, интересно, за что такие акты невиданной жертвы?