Стенографист кивнул.

– Это все, – объявил Трэгг. – На этот раз, Мейсон, вы можетепокинуть гостиницу.

– Я имею право еще раз заглянуть в семьсот двадцать первыйномер?

Лейтенант Трэгг просто улыбнулся.

– Нет, черт побери, – ответил за него сержант Джаффрей.

– А если подумать, сержант, – обратился к нему Трэгг, –имеет смысл задержать Мейсона и Дрейка, пока мы не найдем… не найдем то, что мыискали.

Джаффрей многозначительно кивнул.

– Вы, мисс Хамлин, можете идти, – разрешил лейтенант Трэгг.– А вы, Мейсон и Дрейк, посидите в холле.

Сержант Джаффрей распахнул дверь.

– На выход, – приказал он.

Мейсон остался ждать Минерву Хамлин в коридоре.

Внезапно Джаффрей подозвал к себе полицейского в форме,стоявшего на страже в коридоре.

– Проводите эту девушку вниз и посадите в такси, – велел онполицейскому. – Пусть едет обратно в контору. Не позволяйте ей ни с кемразговаривать.

– Послушайте, это моя сотрудница, – возмутился Дрейк. – Мне требуетсядать ей указания о том, что делать в конторе, пока я не вернусь.

– Скажите мне все, что нужно, а я ей передам, – усмехнулсясержант Джаффрей.

Дрейк и Мейсон сидели в холле и нетерпеливо наблюдали задвижением стрелок часов. Через огромные окна начал просачиваться свет: ночьзаканчивалась. Мимо гостиницы прогрохотало несколько ранних грузовиков, повезлимолоко.

– Что, черт побери, они ищут? – недоумевал Дрейк.

Адвокат пожал плечами.

– Они на тебя здорово надавили, Пол? – спросил он.

– Да, – кивнул Дрейк. – Вспоминать не хочется.

– Что ты им рассказал?

– Следовал твоим указаниям. Ничего не утаивал.

– Я практически не сомневаюсь, что в комнате был установленпотайной микрофон. Как я предполагаю, Моррис Албург планировал доставить тудакакого-то свидетеля. Он хотел, чтобы я допросил этого свидетеля, а разговорзаписался на пленку. Готов поспорить, что в соседней комнате или, по крайнеймере, в одной из ближайших установлена записывающая аппаратура.

– Я догадался, что ты пытался мне сказать.

– Их вопросы оказались слишком соответствующими сути дела,это не были поиски в потемках. То, что они пригласили стенографиста и ставиликонкретные вопросы, давили на тебя, означало, что они намерены отобрать у тебялицензию. Именно поэтому я велел тебе ничего не утаивать.

– Они, несомненно, знали обо всем, что имело место в тойкомнате, – сообщил Дрейк. – Ты прав, Перри. Вначале я не был уверен, но послетого, как они спросили меня о посланиях, написанных помадой, я понял, что ты направильном пути.

– Все дело в том, когда записывающая аппаратура началаработать, – заметил Мейсон.

– Похоже, есть какой-то пробел, – решил Дрейк. – Они оченьдопытывались, что случилось, когда ты только вошел в комнату, и что тогдаговорилось. Они выясняли у меня, что мне об этом известно.

– И что ты им сказал?

– Что знал, хотя это совсем немного.

– Послушай, Пол, у нас в городе не так много частныхдетективных агентств, имеющих лицензии. Предположим, тебе требуется что-тозаписать или на пленку, или на диск, к кому бы ты обратился?

– У нас у всех имеется звукозаписывающая аппаратура, Перри.Нужно, конечно, проявлять осторожность, используя ее, но у нас естьмагнитофоны, микрофоны, а лучшие агентства имеют все новинки в этой области.

– Какие, например?

– Такие, которые можно оставить на месте и не следить за ихработой. Подача осуществляется автоматически, то есть как только один ацетатныйдиск оказывается полностью записанным, сразу же вводится новый. Там естьвстроенный часовой механизм. Аппаратура автоматически отключается, если втечение десяти секунд в комнате не произносится ни звука, затем, как толькозвук появляется вновь, машина автоматически включается… Или можно установитьнепрерывную запись: тогда будут записываться и паузы. Когда требуется выяснить,что происходит в каком-то помещении на протяжении целых суток, мы ставим машинуна автоматическую настройку: в таком случае она включается только при звукечеловеческого голоса.

– Эти приспособления хорошо работают?

– Отлично. Конечно, это новейшие изобретения, а записанныеподобным способом разговоры, наверное, не представишь в качестве доказательств,потому что невозможно утверждать, сколько времени проходит между двумяотдельными беседами, и никто не в состоянии дать показания, что эти разговорыимели место в той комнате, где был установлен микрофон. Теоретически нельзяисключать вариант, что кто-то проник в комнату, из которой делалась запись, ивсе сфабриковал.

– Да, но это прекрасный способ проверить… О, вот и Трэгг.

Лейтенант вышел из кабины лифта, пересек холл и подошел ктому месту, где сидели Мейсон и Дрейк.

– Простите за доставленные неудобства, – обратился к нимТрэгг, – но вы сами понимаете ситуацию. Совершено убийство… Все в порядке.Можете теперь идти.

– Спасибо, – поблагодарил Дрейк и направился к выходу.Мейсон задержался.

– Ваш друг сержант Джаффрей, кажется, из старой школы, –заметил Мейсон.

– Если бы вам пришлось сталкиваться с тем, с чем приходитсяему в процессе работы, вы бы тоже погрубели, – ответил Трэгг.

– Дело решено, лейтенант?

Трэгг секунду колебался, а потом заявил:

– Я вам кое-что открою, Мейсон. Вы все равно прочитаете обэтом в газетах.

– Стреляйте!

– Цифры, написанные на обратной стороне зеркала, это номермашины Джорджа Файетта. Она была зарегистрирована на имя Герберта СиднеяГрантона. Это его последний псевдоним. Когда мы обнаружили автомобиль – а дляэтого пришлось приложить немало усилий, – мы увидели дырку от пули в правойпередней дверце. Стреляли изнутри. Разумно предположить, что именно в этоймашине пытались похитить Дикси Дайтон.

– Но за рулем сидел не Файетт, – заметил Мейсон.

– Нет, не Файетт, – согласился Трэгг. – Сейчас снимаютсяотпечатки пальцев, и очень скоро мы узнаем, кто же ее вел.

Мейсон в задумчивости нахмурился.

– Лично я не стал бы упрекать Морриса Албурга за то, что онопередил Джорджа Файетта, – признался Трэгг. – В общем-то, это самооборона. НоАлбург засветился не из-за Файетта, а из-за того, что вступил в сговор с ДиксиДайтон, а пока Дикси Дайтон не представит Тома Седжвика, мы устроим вашимклиентам веселенькую жизнь, Мейсон. Думаю, вам это следует знать.