Очень просто: я ведь сам — дракон. На какую-то часть.

И у меня даже получилось превратиться. Один раз.

И что мешает проделать это снова?..

Я напыжился. Затем напучился. Потом напрягся.

Нет, не выходит. Видать, чего-то не хватает. Ах да! В прошлый раз я не напрягался, а расслабился.

Но расслабиться под плотоядными взглядами мелких грызунов — это не то же самое, что кушать булочки с изюмом.

Словом, у меня ничего не вышло.

Не пришло ещё мне время расправить крылья.

А значит, надо справляться своими силами народной самодеятельности.

Пока я обдумывал эту мысль и приходил в себя, кролики тоже очухались от заклинания.

Самый крупный, прекратив нюхать воздух, вновь устремил хищный взгляд на меня, а потом прыгнул. Пнув его в грудь, я полюбовался, как чёрный шар плюхнулся в густые шипастые кусты.

И мстительно рассмеялся.

"Только не бросай меня в терновый куст..." — вспомнилась детская сказочка.

Волк не послушался, и бросил кролика в терновый куст — а там была его нора... А нора — это дыра. То есть, червоточина...

Даже не потрудившись сосредоточиться, я открыл портал. Перед собой.

А потом наблюдал, как кролики, нацелившись на меня, один за другим исчезают в червоточине, пока... Пока не осталось ни одного.

Надеюсь, они попали в специальный ад для плохих каннибалов.

Тяжело дыша и нервно оглядываясь, я постоял ещё пару минут, а потом рухнул прямо на дорогу. И уснул.

Ну, надеюсь, это был сон, а не потеря сознания от потери крови.

Я ведь крутой победитель!

Обо мне сложат легенды, как о Геракле. Он победил Лернейскую Гидру и очистил Авгиевы конюшни, а я избавил лес от кроликов-каннибалов. Теперь здесь всё будет по-другому.

Дети станут играть в мяч на солнечной опушке. Шумные весёлые компании устраивать пикники на уютных, полных земляники полянках. Грибники подтянутся. И вообще всё будет хорошо...

Проснулся я живым.

Все конечности были на месте, я специально посчитал. Порезы и покусы почти затянулись — на мне всегда заживало, как на собаке.

Одежда, правда, оставляла желать лучшего...

Больше всего я походил на гнолла: весь в рванине, в прилипшем мусоре и потёках подсохшей крови.

Но ничего. Это дело поправимое.

Одна горячая ванна и один плотный завтрак — и я буду, как новенький. Только вот... Как это устроить?

В данный момент я как бы бездомный бомж...

И вот ещё что: всё время, пока я блуждал по лесу, спорил с Денницей и вёл неравный бой с мелкими ушастыми грызунами, я надеялся...

Ну да. На Кассандру. На то, что опасная девушка появится в самый душераздирающий миг моей кроликоборческой эпопеи и переломит ситуацию.

Как она делала всегда, с самого моего рождения.

Но этого не случилось.

Я справился сам — и это несказанно радует, но в то же время... В то же время мне было невозможно грустно.

Душу словно прищемили прищепкой, и она теперь ноет и дёргается, пытаясь освободиться...

Но ничего не выходит.

Из этого следует один вывод: если Кассандра не пришла мне на помощь в минуту смертельной опасности — значит, между нами определённо всё кончено.

Моя опасная девушка меня бросила.

Глава 14

Не могу сказать, почему, но я не слишком огорчился, когда понял, что мы с Кэсси расстались.

Нет, не так. Я огорчился. Правда.

Но в то же время был доволен: я справился без неё.

Когда Кассандра призналась, что оберегала меня всю мою жизнь, я испытал... разочарование. В себе самом.

Ну, это как вам бы всю дорогу рассказывали, что вы росли гением: читали с трёх лет, в пять декламировали наизусть Гомера — всё в таком духе.

А потом бы выяснилось, что до второго класса вы ходили в памперсе...

Обидно. А главное — унизительно.

Словом, как не жаль мне было отношений с Кассандрой, я был рад, что избавился от опеки опасной девушки.

Несмотря на восход Задницы, одна позиция так и не изменилась: я находился в глухом лесу и совершенно не знал, куда идти.

Нет, дорога никуда не делась. Но случайно выбрать не то направление, и топать в обратную сторону, то есть, к замку Аргобб — не улыбалось.

Может, стоит прибегнуть к традиционному способу — взобраться на дерево и изучить диспозицию сверху?..

Я примерился к парочке деревьев.

В детстве я обожал лазать. Да и сейчас, что греха таить, хлебом не корми, дай вскарабкаться куда-нибудь повыше.

Но эти деревья, при ближайшем рассмотрении, были совершенно не приспособлены для лазания. Они олицетворяли, так сказать, антилазательную концепцию.

Деревья походили на хорошо продуманный частокол. Уснащенные шипами, дуплами, осиными гнёздами и другими милыми сюрпризами, которые дадут о себе знать лишь в самый последний момент — когда я буду лететь вниз головой, стукаясь макушкой о каждую ветку, как Винни-Пух.

Эти деревья внушали уважение.

Оставалось одно: вызвать МЗЧ.

Этого я не хотел делать по двум причинам.

Первая: ослиное упрямство. Хотелось разобраться с проблемой своими силами, не прибегая к "богу из машины".

Вторая: я испытывал чертовски большие сомнения, что у меня получится.

На всём протяжении нашего знакомства, МЗЧ появлялись, когда им заблагорассудится. И если они не явились даже когда меня заживо поедали кролики...

Ну, у них ведь могли найтись дела поважнее. Или они не посчитали опасность столь уж конкретной, или...

Да мало ли, почему.

Но попробовать стоит.

После всего, что со мной было, телепаться на своих двоих сколько-то километров мне попросту не хотелось. Да и время поджимало.

До судьбоносной встречи с Денницей в "Танцующем вертеле" остался один день. Часов пятнадцать, по меркам Сан-Инферно, но вы и сами знаете, как способно сжиматься время, когда его требуется побольше.

Стоя на дороге из желтого кирпича, я несколько раз глубоко вздохнул, закрыл глаза и...

А собственно, что "и"?

Понятия не имею, как работает связь между мною, и летающей тарелочкой, населённой мелкими зеленокожими эмпатами?

Ситуация...

И только я так подумал, как ощутил — нижней частью спины, будем называть это так, — некую вибрацию. Как будто рядом вдруг заработал холодильник.

Я обернулся и... расплылся в улыбке.

Тарелочка была на месте.

Круглая, блестящая, словно только что из посудомойки. И в ней уже открывался люк.

— Приветствуем тебя, наш любимый, дорогой Повелитель!

К своему стыду, я так и не научился их различать. Так что трое МЗЧ, высыпавшие из тарелочки, как горошинки из стручка, были для меня на одно лицо. Плоское, с