Еще девочкой, проводя время в летнем доме в Пеллинки, Туве нарисовала на стене уличного туалета первую фигурку, напоминающую муми-тролля. Эта фигурка должна была изображать Иммануила Канта, и рядом с ней Туве написала: «Лучшее, что может быть, — это свобода». Свобода в различных проявлениях и ее изучение занимали Туве всю жизнь и были красной нитью, прошедшей через все ее творчество.

В своем искусстве Туве подчеркивала желание быть свободной, и точно так же свобода была важна для нее и в личной жизни. Вера в идеалы и сопутствующие этому коллективные цели, собрания и программы — все это казалось Туве бесконечно далеким от нее. Диктуемые обществом и людьми ограничения сильнее всего проявляются в повседневной жизни. Именно к этим ограничениям Туве всегда относилась с явным неодобрением, что опять же нашло отражение в ее книгах. Когда-то давно школьная жизнь с ее правилами и запретами пробуждала в Туве настоящее отвращение. В мире Туве непослушание было не таким уж страшным грехом. В своей жизни она руководствовалась только собственными убеждениями и моралью, и даже в важных вопросах ей удавалось не идти на поводу у общественного мнения и в то же время не афишировать свою позицию. Герои ее книг не всегда были законопослушны. Первые театральные постановки о муми-троллях, как и первые книги о них, вызывали общественное осуждение, поскольку люди боялись, что в этих персонажах дети увидят дурной пример.

Туве видела ущемленность положения женщин еще в своем раннем детстве, наблюдая брак своих родителей. Находясь рядом с волевыми мужчинами, сопровождавшими ее по жизни, ей всегда приходилось быть начеку, чтобы защитить свою свободу. Когда-то в детстве ей приходилось сражаться с отцом за право выражать собственное мнение. Безусловная любовь пугала. Еще Сам Ванни предостерегал Туве от опасности раствориться в мужчине без остатка и превратиться в его тень. В периоды бурной влюбленности Туве замечала, насколько велика была угроза потерять себя. Она знала за собой склонность к подчинению мужчине. Туве резко реагировала, оказываясь в подобных «опасных» ситуациях, поскольку видела, как сложилась судьба ее матери, жившей рядом с сильным мужчиной. Во время войны, когда у нее случился кризис в отношениях с Тапио Тапиоваарой, Туве писала о том, что замечает в себе все свойственные женщинам инстинкты: склонность к восхищению мужчиной, к подчинению его воле и отказу от собственных чувств и желаний.

Туве влюблялась и вступала в отношения без необходимого в то время церковного благословения и стоически переживала осуждение общества. Возможно, брак был для нее институтом, который чересчур ограничивал личную свободу. Может быть, подсознательно в спутники жизни она выбирала таких же мужчин, чрезмерно дорожащих свободой и не желавших связывать себя брачными узами даже тогда, когда она сама этого хотела.

Восхищение кем бы то ни было ограничивает свободу. Свобода — это огромная ценность и для большинства людей является идеалом, если не самой главной целью в жизни. Но все, что кажется свободой, не обязательно ею является, как вынужден был заявить Муми-папа о хатифнаттах.

«А я-то хорош! Сижу себе в моем заливе и думаю, что они такие замечательные и вольные — только потому, что ничего не говорят, а все плывут и плывут, все дальше и дальше. Им нечего сказать и некуда плыть…»[11]

Противоположность и одновременно сходство свободы и несвободы, свободы и зависимости являются одним из главных вопросов книг Туве Янссон, подобно тому как они же были главными вопросами ее существования.

Материнство — это самая большая ответственность, которую может взять на себя женщина. Именно поэтому для Туве материнство было невероятно сложным и пугающим. Ее мучили противоречия: порой она хотела ребенка, а порой страшилась возможной беременности. Ответственность всегда ограничивает свободу. Поэтому ценность материнства была спорной для художницы, которая больше всего в жизни ценила свободу. Противоречивая ирония заключается и в том факте, что женщина, осознанно выбравшая бездетность, стала любимицей миллионов детей во всем мире.

Собственная мастерская стала для нее символом свободы, как своя комната, описанная Вирджинией Вулф, как место, где женщина может творить, в достаточной мере сохраняя свою индивидуальность. Мастерская была тем пространством, от которого никто и ничто не могло заставить ее отказаться. Оно гарантировало ей свободу в той мере, в которой вообще возможно быть свободной, живя на свете. Никакая любовная связь, никакие отношения не могли заставить Туве отказаться от мастерской. Работа — вот что в итоге было для нее истинной свободой и целью бытия. Только случавшаяся порой тяжелая депрессия могла помешать радости, которую приносил ей труд.

Уплывающий прочь черный муми-тролль. 1930-е годы, акварель

У Туве Янссон всегда было много заказов на иллюстрации, что порой беспокоило ее не на шутку, поскольку ради этой работы ей приходилось жертвовать временем, которое она с бо́льшим удовольствием посвятила бы живописи. В таком случае вполне закономерен вопрос: почему талантливый художник, который мечтал прославиться как живописец, вдруг начал писать детские книжки? Причина была явно не в деньгах: Янссон никогда не предполагала, что написанные ею тексты станут коммерчески успешными и популярными. По крайней мере, в самом начале книги о муми-троллях были своего рода терапией, средством уйти от изуродованной войной реальности. Мир вокруг был непригляден, и многие «лечили» душевную боль алкоголем или наркотиками — как на фронте, так и вдали от передовой. Для Туве Янссон работа над историями о жизни в Муми-доле стала своеобразной тропой, уводящей прочь от жестокой реальности. Похоже, что изначально муми-тролли выполняли в жизни Туве ту же функцию, что и планы по обустройству артистической коммуны на островах Тонга или в Марокко.

Можно с полным основанием утверждать, что появлением муми-троллей мы обязаны именно Второй мировой войне. Визуальный образ муми-троллей наметился в рисунках Туве Янссон еще до войны, однако именно в разгар боевых действий она придумала мир, в котором она сама как писательница могла укрыться от происходящего вокруг. Туве так вспоминала о начале этого процесса: «Я художник и всегда им была, но в начале войны, в сороковые годы, я ощущала такое отчаяние, что начала писать сказки». От войны было не убежать, но Муми-дол давал возможность ненадолго скрыться от господствовавшей вокруг безнадежности. Воображаемый мир предлагал возможность подумать о чем-то другом, кроме войны.

Туве спряталась в Муми-доле. Она не пыталась убежать от реальности навсегда, скорее, это были краткосрочные путешествия в выдуманную страну, откуда, по ее же словам, она всегда возвращалась назад. В 1991 году, когда в свет вышло переработанное издание самой первой книги о муми-троллях, Туве написала в предисловии: «Была военная зима 1939 года. Всякая работа застопорилась, казалось совершенно невозможным даже пытаться рисовать картинки. Возможно, покажется естественным и понятным, что мне внезапно захотелось написать что-нибудь начинавшееся словами: „Жили-были…“ Ведь продолжение могло бы превратиться в сказку — это было неизбежно. Но я принесла свои извинения, что обошлась в своей книжке без принцев, принцесс и маленьких детей, а выбрала взамен фигурку-ярлык, сердитое существо из шуточных рисунков, и назвала его муми-троллем.