Раздосадованный производственной травмой дядя Федя свернул из основного коридора в прилегающий и скрылся в глубинах подсобных помещений, а Гуров продвинулся поближе к кулисе, чтобы, улучив подходящий момент, вернуться на свое место в зрительном зале.

Дождавшись перерыва между номерами, когда на манеж ринулись униформисты, чтобы сменить декорации, он затесался в эту дружную толпу и устроился в «забронированном» Сорокиным кресле.

Разговор с дядей Федей занял немало времени, и представление уже подходило к концу. Посмотрев выступление акробатов и номер дрессировщицы, выступавшей с болонками, Лев понял, что следующий номер – финальный и вскоре он сможет, наконец, пообщаться с Крабовским.

Когда инспектор манежа, взмокший от напряжения и усталости, проговорил финальное: «До новых встреч, дорогие друзья!» – Гуров, стараясь не привлекать внимания, поднялся с места и снова прошел за кулису.

Следуя за Чапаем, от утомления, кажется, не замечавшим ничего вокруг, он дошел до небольшого помещения, в котором нетрудно было узнать гримерную. Помещение не закрывалось, а было лишь занавешено портьерой. Широким жестом отодвинув ее, Крабовский вошел внутрь и упал в кресло.

– Тяжелый день? – входя за ним следом, сочувственно спросил Лев.

– А? Что? – рассеянно оглядываясь, переспросил инспектор.

– Я говорю, сегодня у вас, кажется, тяжелый день, и мне неловко беспокоить, но дело не требует отлагательств. Вы сказали, что после представления сможете поговорить со мной. Помните?

– Ах да, – устало взглянув на Гурова, произнес Крабовский. – Да, конечно, я помню. Вы сказали, что у вас есть какие-то вопросы. Что ж, задавайте. Хотя не знаю, чем еще я могу вам помочь. Все, что знал, я рассказал еще тогда, в Самаре.

– Но, если не ошибаюсь, с того времени произошли некоторые новые события. Например, ограбление вагончика, в котором проживал Антон Ирмелин.

– Ах, это. Да, но… В сущности, там ведь не было никакого ограбления. Так, мелкое хулиганство. Кто-то залез в трейлер и устроил там беспорядок. Разбросали вещи, перевернули мебель. Даже пытались обшивку стен вскрыть, представляете? Вздор какой-то! Что они надеялись там найти? Ясно, что ничего. Обычное хулиганство.

– Да, наверное, – проговорил Гуров, имевший свою версию по поводу того, что могли искать за обшивкой стен. – А что вы думаете о попытке ограбления здесь, в Волгограде? Это тоже было обычным хулиганством? Или здесь преследовались какие-то иные цели?

– А вы и об этом знаете? – удивленно взглянул на него Крабовский.

– Знать такие вещи – моя профессия.

– Да, разумеется. Насчет второго ограбления мне трудно делать предположения. В сущности, это даже ограблением назвать нельзя. Ничего ведь не унесли.

– Но в цирк все-таки проникли, – напомнил Лев. – Кстати, у вас часто бывает подобное? Я имею в виду, что в цирк проникают посторонние. Грабители или просто хулиганы. Часто вы с этим сталкиваетесь?

Крабовский ответил не сразу. С минуту он напряженно думал, потом сказал:

– А вы знаете, вот я сейчас, после вашего вопроса, стал вспоминать и пришел к удивительному выводу. В сущности, это ведь чуть ли не первый раз. Я имею в виду это проникновение, когда вскрыли ящики с костюмами. За все время, что мы гастролируем, я подобного, пожалуй, и не припомню. Очень странно, кого это мы так заинтересовали? Ну, с вагончиком Антона это еще можно как-то объяснить. Убийство, общий ажиотаж. Но случай с этими костюмами… Идти на риск, проникнуть в помещение, вскрыть ящики. И в результате уйти с тем же, с чем и пришли. Странно, – задумчиво повторил он.

– Да, действительно. А по поводу того, кто бы это мог быть, у вас нет каких-либо предположений?

– Ни малейших. Даже представления не имею, кому подобное могло бы прийти в голову. Кроме того, в городах, где проходят гастроли, мы ведь, в сущности, – только гости. У нас нет никакой «предыстории» взаимоотношений, нет недоброжелателей, «заклятых врагов». Мы приезжаем, чтобы дарить людям радость, наш посыл – по определению позитивный. И вдруг – такое. Убийство, ограбления… В голове не укладывается…

– Кстати, о гастролях. Вы не могли бы уточнить для меня свой маршрут? Самара – первый пункт или вы начали с какого-то другого города?

– Нет, первым пунктом был Новомосковск. В столице организовать гастроли нереально, слишком высокая конкуренция, так что мы выбрали что попроще. Потом была Казань, а уже после этого – Самара. Оттуда мы приехали сюда, в Волгоград, а дальше наш путь лежит на юг, в Ростовна-Дону. Убегаем от зимы, – улыбнулся Крабовский.

– Что ж, такое стремление очень понятно. – Могу только позавидовать. С моей профессией, к сожалению, нельзя выбирать регионы по собственному желанию.

Закончив разговор с Крабовским, Гуров вышел из гримерки и направился по коридору к выходу на манеж. Все, что хотел, он узнал, и у него больше не оставалось дел в цирке.

Периодические попытки ограблений и полное совпадение гастрольного маршрута «Иоланты» с направлениями наркотрафика в очередной раз подтверждали основные догадки и предложения. Лев уже не сомневался, что все главные события произойдут именно в Волгограде, и произойдут очень скоро.

Пройдя через опустевший манеж, он вошел в узкий проход между уходящими ввысь рядами кресел и направился к входной двери.

Сцена и зрительный зал были пустынны, от суматохи, которая царила здесь перед представлением, остались лишь воспоминания.

«Волга» стояла на том же месте, а в ней, дожидаясь полковника, сидел Сорокин.

– Все прошло успешно? – заботливо поинтересовался он, выходя из машины.

– Да, вполне. А вы все-таки решили ждать меня. Я ведь говорил, в этом нет ни малейшей необходимости.

– Я должен доставить вас в гостиницу, – упрямо повторил Сорокин. – У меня распоряжение руководства.

– Ясно, – усмехнулся Лев. – Если распоряжение, тогда – конечно, тогда доставляйте. С распоряжением руководства не поспоришь.

Сорокин вновь предупредительно открыл заднюю дверь, и он устроился на сиденье.

– Мы постарались найти для вас отель поближе к цирку, – говорил Герман, когда машина тронулась с места, – поскольку вас интересует именно эта организация. Для удобства, так сказать. Но от управления это достаточно далеко. Так что, если вы захотите отправиться туда, лучше предупредить заранее.

– Премного благодарен, я буду иметь в виду.

«Волга» медленно вырулила с небольшой площадки неподалеку от циркового шатра, где парковались автомобили, и, пропустив несколько машин, свернула на городскую трассу.

Разделительная полоса одной из центральных городских магистралей представляла собой засаженный деревьями газон, и полоса встречного движения находилась на приличном расстоянии. Она шла вдоль жилого квартала, и окна домов выходили на городскую площадь, где стоял сейчас цирковой шатер.