К вечеру того же дня положение XI танкового корпуса СС и CI (101-го) армейского корпуса, которые входили в состав 9-й немецкой армии, стало настолько угрожающим, что Верховное командование Вермахта приняло решение передать генералу Буссе для усиления еще и LVI (56-й) армейский корпус.

На 16 апреля немцы могли похвастаться только тем, что советские атаки между Франкфуртом-на-Одере и Кюстрином были отбиты силами V горнострелкового корпуса СС. На этом участке фронта Красная Армия несла очень большие потери. Атаки удалось отразить также некоторыми соединениями CI армейского корпуса, в частности находившейся на левом фланге 5-й егерской дивизией, которая удерживала подступы к Бад-Фрайенвальде. В самую последнюю минуту стремительное продвижение советских войск удалось остановить генералу Вайдлингу с его LVI армейским корпусом.

Не очень удачно развивалось наступление и на Зееловских высотах. Части 8-й гвардейской армии Чуйкова смогли продвинуться за день лишь на полтора километра. Жуков был вне себя от гнева, недовольный тем, что немцам удалось выдержать его удар. Чтобы отбить у немцев Зееловские высоты, Жуков отдает приказ тут же пустить в бой части 1-й гвардейской танковой армии генерала Катукова.

В районе полудня 16 апреля 1945 года в штаб генерала Буссе приходит приказ Гитлера с указанием, что он должен быть оглашен по частям. Но при этом сам приказ не подлежал официальному обнародованию. Текст приказа выглядел следующим образом:

«Солдатам немецкого Восточного фронта! Наш иудо-большевистский смертельный враг с его ордами предпринял последнее наступление. Он стремится уничтожить Германию и искоренить наш народ. По большей части вы уже знаете, кто такие солдаты с Востока. А потому представляете, какая участь уготована немецким женщинам и детям. Они убивают стариков, мужчин и детей, а женщин и девонек делают казарменными проститутками. Все оставшиеся в живых направляются в Сибирь.

Мы предвидели, что этот удар будет нанесен. А потому, начиная с января этого года, делали все возможное, чтобы укрепить фронт. Врага встретит наша мощная артиллерия. Понесшие потери воинские части получили пополнение. Нашу оборону усиливают новые подразделения и Фольксштурм. Большевикам уготована участь всех азиатов — они истекут кровью на подступах к столице нашей немецкой империи.

Тот же, кто в данный момент не исполняет свой долг, является предателем нашего народа. Полки и дивизии, которые покидают свои позиции, ведут себе настолько позорно, что им будет стыдно смотреть в глаза женщинам и детям, которые в наших городах вынуждены существовать в условиях бомбового террора.

Надо обратить внимание на предательство немногих немецких офицеров и солдат, которые, спасая свою жалкую жизнь, пошли на услужение русским. Вероятно, они будут сражаться против вас даже не в немецкой форме. Если вы точно уверены, что кто-то отдал приказ к отступлению, то его надо немедленно арестовать и предать суду, вне зависимости, какое воинское звание у этого предателя.

Если в течение последующих дней и недель каждый из солдат на Восточном фронте исполнит свой долг, то последний натиск Азии закончится провалом точно так же, как, вопреки всему, неудачей закончится вторжение наших врагов на Западе.

Берлин останется немецким, Вена вновь станет немецкой, но Европа никогда не будет русской.

Вы должны сплотиться не во имя обороны пустого понятия Отечества, но во имя защиты вашей Родины, ваших жен и детей, вашего будущего!

В этот трудный час весь немецкий народ с надеждой взирает на вас, бойцов Восточного фронта, полагая, что ваша стойкость, ваше мужество и ваше оружие не позволят свершиться кровавым расправам большевиков.

В момент, когда сама судьба забрала из жизни величайшего военного преступника всех времен и народов[5]свершится поворот в войне. Подписано Адольфом Гитлером».

Впрочем, данный приказ вряд ли мог поменять ситуацию в корне. К 18 апреля 1945 года 9-я немецкая армия почти прекратила свое сопротивление. Красная Армия явно превосходила немцев и в живой силе, и в технике. Советские войска очень быстро продвигались от Кюстрина на запад. У немцев же более не было резервов, чтобы их можно было послать в бой.

В это время Гитлер принимал желаемое за действительное. Он полагал, что основной удар Красной Армии будет нанесен в направлении Праги и Дрездена. Но маршал Конев не думал поворачивать на юг. Напротив, он повернул наступавшие войска на северо-запад в направлении Берлина. V армейский корпус и 4-я немецкая танковая армия были отброшены от Люббена. Части 1-го Украинского фронта заняли едва ли не идеальные исходные позиции, чтобы приступить к штурму Берлина.

Но продвижение вперед давалось Красной Армии высокой ценой. Так, например, к 18 апреля на участке фронта, удерживаемого 9-й немецкой армией, советские войска потеряли около тысячи танков. Чтобы удержать позиции, немецкое командование бросило в бой свои последние резервы — 18-ю панцергренадерскую дивизию и обе танковые бригады Ваффен-СС («Нордланд» и «Недерланд»). В итоге удалось на время остановить продвижение частей Красной Армии от Зеелова в направлении сельских районов Ной-Харденберга. Танковые части сошлись в ожесточенном бою близ Мюнхенберга. Но к вечеру 19 апреля 9-я немецкая армия была окончательно выбита с ее позиций к западу от Одера. Три корпуса из ее состава фактически не имели связи между собой. Танковые клинья частей 1-го Белорусского фронта прорвались к Штрауссбергу. В это время танковые дивизии 1-го Украинского фронта смогли продвинуться далеко вперед. Они смогли переправиться через реку Шпрее в районе Шпремберга, после чего достигли Баутцена и Хойерсверда. Одерского фронта, равно как и фронта по реке Нейсе, более не существовало. Части Красной Армии могли приступать к окружению Берлина. Над частями 9-й армии, расположенными на северном фланге, нависла угроза полного блокирования и уничтожения.

В этих условиях генерал-полковник Хейнрици потребовал от Верховного командования Вермахта немедленного отзыва 9-й немецкой армии с ее прежних позиций. Она, по его мысли, должна была быть переброшена далее на север. Если бы танковым дивизиям маршала Жукова удалось бы пробиться между 9-й и 3-й немецкими танковыми армиями близ Мюнхенберга, то они могли спокойно объединиться с наступающими с юга частями 1-го Украинского фронта. В данном случае участь 9-й немецкой армии была бы предрешена.

Тем не менее Гитлер в своей характерной манере запретил любое отступление. Он не только приказал командованию 9-й армии отвоевать прошлые позиции по Одеру, но и предпринять наступление в южном направлении. Так, он планировал закрыть разрыв в немецкой линии обороны по реке Нейсе. Для достижения данной фантастической цели 9-я армия должна была тесно взаимодействовать с 4-й немецкой танковой армией. Фюрер мыслил, что надо непременно восстановить четкую линию фронта между Мускау и Губеном. Предполагалось, что в данном случае все части Красной Армии, которым удалось переправиться через Нейсе, оказались бы отрезанными от тыла и частей снабжения. Но, повторюсь, подобный план был стратегической утопией. И почти все немецкие генералы прекрасно понимали это.