Капустин с угрозой двинулся на Милу, но она была настолько ошеломлена происходящим, что даже не догадалась отступить назад.

— Тебе никто не давал права безнаказанно нападать на других! — злобно бросил Сергей.

— Ты собираешься признаваться, какое это было заклинание? — Платина скрестила руки на груди и тоже подошла ближе.

— Да не было никакого заклинания! — воскликнула Мила, с изумлением пялясь на этих двоих.

— Хватит заливать! — с угрозой потребовал Сергей, повышая голос. — Иначе…

— Иначе — что?! — вдруг громко спросил кто-то за спиной Милы. Обернувшись, она увидела рядом Берти. Брови у него были сведены на переносице, а рука с перстнем предусмотрительно сжата в кулак. Другой рукой он отстранил Милу и стал впереди нее.

— Предупреждаю тебя, Капустин, — держись от нее подальше! — с угрожающей интонацией в голосе заявил Берти. — Отвяжись от нее со своими дурацкими наездами, а то будешь иметь дело со мной!

Капустин и глазом не моргнул. Он упрямо посмотрел на Берти.

— Я что, должен испугаться, по-твоему?

Берти кивнул.

— Это было бы лучшим решением с твоей стороны, Капустин. Я не самый страшный парень в этом городе, но физиономию тебе разукрашу — будешь бояться собственного отражения в зеркале, гарантирую. Так что лучше тебе успокоиться.

— Интересно, — подала голос Платина, сверля Берти холодным взглядом, — а как ты собираешься успокоить меня? Тоже физиономию разукрасишь? А наглости хватит — со мной драться?

Мила сначала подумала, что Платина намекает на то, что она дочь декана, но, заметив на лице Берти растерянность, поняла — дело было в другом. Платина не без оснований полагала, что Берти не станет драться с девушкой.

Тем не менее Берти нахмурился, упрямо сжал рот и отчетливо произнес:

— Если тронешь Милу — хватит. Можешь не сомневаться.

То, что Берти сказал не привычное «Рудик», а назвал Милу по имени, уже само по себе было чем-то из ряда вон выходящим, поэтому Мила сразу поняла, что Берти говорит вполне серьезно. Однако Платина, похоже, ему не поверила.

— Да ну?! Вот мы это сейчас и проверим, потому что в покое я ее не оставлю, пока она не скажет, что сделала с моим братом, — отчеканила Платина ледяным голосом. — Лучше уйди с дороги, Берти! Я с ней все равно разберусь!

Берти покачал головой.

— И не подумаю, Платина, — отрезал он. — Не вынуждай меня применять против тебя силу.

— Считай, что уже вынудила! — шагнула вперед старшая дочь Амальгамы. Берти сделал шаг ей навстречу.

— Платина! Берти! — раздался в нескольких шагах строгий окрик.

Обернувшись, Мила увидела Фреди. Берти и Платина тоже повернули головы.

— Что здесь происходит? — спросил старший Векша, подойдя ближе. Поочередно окинув всех взглядом, он первым делом обратился к своему брату: — Опусти руку с перстнем, Берти, — тебе это не понадобится.

Берти неуверенно глянул на Платину, потом на старшего брата. Фреди многозначительно посмотрел на сжатый кулак Берти, и только после этого рассерженный защитник Милы опустил руку. Фреди перевел взгляд на Платину.

— Мне казалось, что ты благоразумнее моего брата, Платина, — хмурясь, сказал он. — Не думал, что это в твоем стиле — устраивать цирк для первокурсников.

Мила посмотрела вокруг — около дюжины первокурсников с разных факультетов, раскрыв рты, с интересом наблюдали за происходящим. Она и не заметила, когда в коридоре создалось такое столпотворение. Но, к удивлению Милы, Платина даже не взглянула по сторонам. Она все еще смотрела на Фреди и выглядела при этом… пристыженной! Мила глазам своим не верила!

— Обвинить в том, что случилось с твоим братом, Милу — самый простой способ найти крайнего, — продолжал Фреди, не отрывая хмурого взгляда от лица Платины. — Ты и сама, уверен, это понимаешь. Я всегда считал тебя разумной девушкой. Обвинять человека на основании косвенных улик — это слишком легкомысленно. Ведь, насколько я понимаю, прямых доказательств вины Милы у тебя нет?

Платина вдруг покраснела и опустила глаза. У Милы же, наоборот, глаза чуть из орбит не вылезли. Она даже не догадывалась, что Платина способна краснеть от стыда.

— Нет, — коротко ответила девушка.

Фреди кивнул.

— Тогда будет лучше, если мы прекратим развлекать первокурсников и разойдемся, — строго сказал он.

Платина бросила тяжелый взгляд на Милу, потом пугливо покосилась на Фреди и, резко развернувшись, чуть ли не бегом направилась к лестнице.

Фреди посмотрел на Сергея Капустина.

— Это всех касается, — спокойно сообщил он.

Сергей недовольно хмыкнул. После неожиданного бегства Платины он осторожно косился на Фреди, но казалось, что упрямство и гордость не позволяют ему уйти сразу. Помявшись на месте, он в конце концов одарил Милу многообещающим взглядом, как бы дав понять, что лично он еще с ней не закончил, и, не сказав ни слова, пошел прочь.

Берти повернулся к Миле.

— Ты в порядке?

Мила кивнула, все еще не в состоянии отвести взгляда от лестницы, где только что скрылась из виду Платина. Берти проследил за ее взглядом и посмотрел на старшего брата.

— Слушай, Фреди, а что ты сделал с Платиной? Околдовал? Признавайся.

Фреди бросил на Берти неодобрительный взгляд.

— Прекрати нести чушь. Иди на урок, а я провожу Милу.

— Хорошо, — с улыбкой произнес Берти. — Я тебя уже так боюсь, что, пожалуй, просто сделаю, как скажешь.

— Иди уже, Берти, — устало покачал головой Фреди.

Берти шутливо попятился, подняв вверх руки, словно сдаваясь.

— Уже ушел. — Он и правда повернулся, чтобы уйти, но тут же бросил через плечо, насмешливо глядя на брата: — И все-таки ты ее околдовал, дружище! Ты мой герой!

— Исчезни! — повысил голос Фреди, и Мила заметила, как он с улыбкой снова покачал головой, когда Берти юркнул в поток студентов на лестнице.

Фреди обернулся к Миле.

— Ну что, пойдем? — спросил он. — Какой у вас сейчас урок?

— Метаморфозы, — ответила Мила.

Повернувшись, чтобы вместе с Фреди направиться на урок профессора Лучезарного, Мила вдруг заметила Алюмину. Та осторожно выглядывала из-за угла. Вид у нее был такой, будто она только что за кем-то шпионила.

* * *

После окончания уроков, когда Мила, Ромка и Берти втроем направлялись в Львиный зев, Берти рассказал Лапшину о том, что произошло в обеденный перерыв.

— Тебя и на полчаса нельзя одну оставить, — покосился на Милу Ромка.

— Угу, — хмуро промычала Мила. — Если бы умела, расколдовала бы каменного тролля и попросила бы меня охранять.