Дункан вставил свечу в канделябр, вытер вспотевшие руки и, протянув их ладонями вниз и прикрыв глаза, стал водить ими над телом, изучая его таким способом. Через мгновение он поднял руки и, открыв глаза, глубоко вздохнул.

— Ну? — спросил Морган. — Как ты думаешь?

Дункан кивнул.

— Ты прав, иллюзия. Это — Брион. Изменение облика проделано мастерски. Здесь явно поработало Зло. — Он покачал головой. — Но я уверен, что это поправимо. Ты снимешь заклятие, или мне попробовать?

Морган посмотрел на тело вновь, затем отрицательно качнул головой.

— Сними ты. Кажется, здесь лучше справится рука священника.

Дункан глубоко вдохнул, медленно выдохнул, затем быстро положил руки на лоб мертвеца. Через несколько секунд его дыхание участилось, стало необыкновенно резким и громким в окружавшей их тишине.

Келсон с робостью следил за происходящим, лишь отчасти понимая его смысл; он бросил долгий взгляд на Моргана и, содрогнувшись, вновь посмотрел на священника. Мальчику совсем не нравилось все это, и он бы предпочел, чтобы кошмар поскорее закончился.

Дыхание Дункана стало еще резче, на его лбу и тыльной стороне ладоней выступили капельки пота, несмотря на царивший в склепе ледяной холод. Тем временем Морган и Келсон видели, как под руками Дункана черты мертвого лица на глазах дрогнули, начали туманиться и колебаться. Дункан последний раз выдохнул и напрягся, и в то же мгновение черты застыли, сложившись в знакомый образ Бриона. Дункан резко отдернул руки и, шатаясь, отступил от тела. Его лицо побледнело и осунулось.

— С тобой все в порядке? — спросил Морган, протянув через саркофаг руку, чтобы поддержать кузена.

Дункан слабо кивнул и постарался успокоить дыхание.

— Это было — худо, Аларик, — пробормотал священник. — Он — был — не свободен, и чары — безумно сильные. Когда я освободил его, я почувствовал, как взяла его смерть. Это нельзя описать.

Дункана всего передернуло, и Морган, успокаивающе сжав его плечо, отпустил руку и быстро моргнул, потому что у него самого в глазах потемнело. Между ними покойно лежало тело Бриона, чьи мягкие серые глаза закрылись навсегда, мышцы рта расслабились, складки напряженного раздумья, которые Морган помнил столько, сколько знал Бриона, стерла с его чела смерть.

Морган спокойно протянул руку и достал Глаз Цыгана, зловеще блиставший в мочке правого уха Бриона. Он долго и пристально смотрел в глубину камня, затем убрал его в свою поясную сумку.

Это движение словно разбудило Келсона, с благоговейным ужасом взиравшего на происходящее. Мальчик склонился над телом отца, коснулся его руки, и глухое рыдание вырвалось из его уст. Сглотнув слезы, он с мольбой взглянул на священника.

— Он теперь вправду свободен, отец Дункан? — воскликнул принц, в надежде получить какое-нибудь заверение. — Она не сможет больше заколдовать его, нет?

Дункан покачал головой.

— Он свободен, мой принц. Даю вам слово. И никакие чары над ним больше не властны.

Келсон вновь посмотрел на отца и тихо произнес:

— Как-то неловко — взять Глаз Цыгана и ничего не положить взамен Может быть, мы… — Его голос пресекся от нерешительности, и Дункан кивнул.

— Как насчет этого? — спросил он, доставая из кармана сутаны маленькое позолоченное распятие.

Келсон устало улыбнулся и, взяв распятие, вложил его в руку отца.

— Спасибо, — сказал принц, его глаза наполнились слезами. — Думаю, ему бы это понравилось.

Когда мальчик отвернулся, и его плечи судорожно задергались от сдерживаемого плача, Морган, глянув на своего кузена, вопросительно поднял бровь. Дункан кивнул и начертил в воздухе над телом крест. Затем они с Морганом водрузили крышку саркофага на место. Дункан погасил зажженную им было добавочную свечу и поставил канделябр обратно на скамью. После этого они, увлекая за собой мальчика, покинули усыпальницу.

Когда ворота закрылись за ними, Дункан сразу же направился туда, где Роджер дремал, прислонившись к стене, и тронул его лоб рукой. Роджер мгновенно поднялся, но он по-прежнему находился во власти Дункана, и тот, вложив его меч в ножны, отправил воина восвояси. Сделав это, Дункан направился к своим товарищам; пора было возвращаться в кабинет.

Дункан открыл тайник, куда он убрал Огненный перстень и другие предметы для ритуала передачи власти и перенес их на стол в середине кабинета. Когда он сел рядом с Келсоном, Морган прошел к письменному столу и, обыскав несколько мелких выдвижных ящиков, нашел то, что искал, — маленькую хирургическую сумку, спрятанную в кожаный саквояж. Вернувшись к столу, он открыл сумку и высыпал ее содержимое на стол, затем стал копаться в поясной суме, пока не нашел Глаз Цыгана.

Келсон удивленно посмотрел на Моргана, затем движением подбородка указал на хирургические инструменты:

— Что вы собираетесь с этим делать?

— Да ничего особенного — я собираюсь проколоть вам мочку уха, — добродушно сказал Морган. Он открыл маленькую бутылочку светло-зеленой смолы и смочил клочок мягкой ткани. Затем взял Глаз Цыгана и осторожно покрыл смолой всю его поверхность, не касаясь лишь золотого колечка, которое должно было войти в мочку уха Келсона.

— Дункан, не прочтешь ли ты первые две строфы ритуальных стихов? Я хотел бы проверить себя.

Он взял серебряную иглу из сумки и стал протирать ее, пока Дункан читал:

Когда стремнину сын мой повернет?

Глашатай вечности укажет ход

Клинку Владыки Мрака, кровь прольется,

И Глаз Цыгана кровью той сверкнет.

Той кровью перстень Огненный взращен.

Но бойся, если Демон возмущен.

Коль чистого кольца коснется скверна —

Твою предерзость покарает он.

Морган кивнул и, завернув иглу в пропитанный смолой кусочек ткани, положил ее на стол.

— Хорошо, сейчас я под твоим наблюдением проколю ухо Келсону, так чтобы капелька крови попала на Глаза Цыгана и оживила его. Затем окунем в кровь Огненный перстень, но запомни, его нельзя брать голыми руками. Все крайне просто.

Дункан встал за спиной Келсона.

— Я должен только наблюдать или могу чем-то помочь?

Морган пододвинул стул ближе к мальчику и взял другой кусочек ткани, тоже смочив его зеленоватой смолой.

— Держи его голову так, чтобы она не двигалась, — сказал он, улыбнувшись Келсону. — Мы же не хотим поранить ему ухо.

Келсон только робко улыбнулся в ответ — он держал в руках Огненный перстень и следил, чтобы он не соприкоснулся с металлом или камнем. Темно-гранатовые самоцветы блестели на фоне белого шелка, отражая такой же темный блеск лежавшего на столе Глаза Цыгана.

Вслед за тем, как прохладные руки Дункана обхватили его голову, Келсон почувствовал холодное прикосновение к мочке уха — это Морган протирал ее зеленой смолой. Потом, очевидно, Морган доставал иглу, но уже через миг Келсон даже не ощутил — боли не было — скорее услышал, как ему прокололи ухо, уловив отрывистый звук.