Массивный стол из темного дерева, высокие застекленные шкафы, однотонный ковер под ногами. Разве что знакомый всем любителям порно черный кожаный диван в углу выглядел несколько вызывающе и сразу намекал, чей это кабинет и что здесь может происходить. Но несведующему человеку и он бы ничего не сказал.

— Я думал, тебе будет неловко со мной наедине, — Дик прошел к столу, но не стал занимать кресло и просто полуприсел на край и скрестил руки на груди. — Но как хочешь.

В замкнутом пространстве кабинета находиться рядом с ним действительно стало сложнее. Тяжелая аура власти перестала расплескиваться и давила на меня так, что хотелось держаться подальше.

Возможно, я поторопилась с бегством.

А вот Дик чувствовал себя более чем комфортно. Даже как-то ощутимо расслабился, перестал изображать лицом Мефистофеля и перешел на дружеский тон.

— Говоришь, сломан ли Дэрил… Это я у тебя должен спрашивать.

Я качнула головой, избегая встречаться с ним взглядом:

— Мне так не показалось.

— Ты ведь знаешь, как прошло его детство? И юность?

— Да. Что там могло его сломать?

— Мальчишка среди циничных и разочарованных в жизни женщин? Погружение в ту жизнь, которая и сделала их разочарованными? Мужчины в худших своих проявлениях, которые они позволяют только с такими женщинами? Думаешь, это совсем не повлияло на него?

— Если бы повлияло, то не в сорок лет, а раньше…

Чтобы ускользнуть из-под тяжелого взгляда Дика, я прошлась по кабинету, рассматривая фотографии в рамках, на которых он был запечатлен со знаменитостями — актерами, певцами, политиками. Многих я узнала — это было забавно.

Он пожимал им руки на красных дорожках, в роскошных интерьерах особняков, на яхтах, на гольф-полях и на фоне узнаваемых достопримечательностей разных стран.

Один момент — все они были мужчинами. В этой комнате будто не существовало женщин.

Даже на групповых снимках, там не было ни одной женщины.

Это было странно — ведь обычно мужчины, связанные с эротической индустрией, предпочитают окружать себя сонмом не совсем одетых красоток. Вроде тех, что водятся у Дика на первом этаже.

— Любопытно, — сказала я, пересмотрев почти все фото и убедившись, что отсутствие женщин не случайность. — Ты говоришь о тяжелой судьбе порноактеров и их ущербности, но посмотри — тебе это не мешает. Ты уважаемый человек, принят в обществе.

— Ну я-то не порноактер. Я бизнесмен.

— Владеющий компанией, куда приходят работать сломанные люди?

Я развернулась к нему. Дик отодрал задницу от стола, подошел к полке, на которой стояли его фото с американскими президентами и по очереди щелкнул ногтем по каждому снимку.

— Деньги есть деньги, Лили. Неважно, на чем они были сделаны. Это Америка. Будешь? — Он снял пробку с хрустального графина, стоящего на столике, и плеснул в бокал темно-янтарной жидкости.

Я качнула головой.

— То есть, этим людям все равно, что ты на работе занимаешься случкой живых людей?

— Они на своей работе любуются еще и не таким, — Дик с видимым удовольствием отхлебнул из бокала и оперся на шкаф, пригвождая меня к месту темным взглядом. — По крайней мере, порно никого не убивает, в отличие от оружия и наркотиков. У нас все совершенно так же, как в любых других областях. Пока ты на низшей ступени — тебя презирают. И неважно что ты делаешь: суешь свой член в кого-то, толкаешь дурь в старшей школе или меняешь памперсы старикам в хосписе. Но если ты толкаешь дурь целыми грузовиками, трахаешься за сотни тысяч долларов за фильм или строишь сети хосписов — вот тогда тебя будут уважать.

Дик вдруг отставил бокал и открыл один из шкафов. Достал оттуда изящную коробочку, открыл ее, демонстрируя мне лежащие на бархатной подушечке изящные часики Тиффани с обрамлением из бриллиантов.

— Признаю, мой первый подарок был слишком вызывающим, — сказал он тихо. — Хочу принести свои извинения и загладить вину чем-то, что подходит такой женщине, как ты, гораздо лучше. Смотри, кажется, будто в «Тиффани» думали именно о тебе, когда создавали эти часы.

Я не позволила себе даже лишнего взгляда в сторону коробочки, хотя мою душу любительницы ювелирки, на которую мне всю жизнь не хватало денег, просто как магнитом тянуло к часам.

Вместо этого я отрицательно покачала головой:

— Дик. Сказала же — я не приучена принимать такие дорогие подарки у малознакомых мужчин.

— Только у мужа? — он кивнул на мое кольцо.

— Именно.

— Интересно, чем он тебя взял…

Я поспешно отвернулась, скрывая улыбку и фыркая про себя от смеха.

Чем-чем…

Даже как-то неловко признаваться в такой пафосный момент, что… хорошим сексом.

Тем более в такой непростой компании. Того и гляди Дик рванет доказывать, что есть и получше варианты.

Я была недалека от истины.

— Лили, это ведь странно, — Дик легко захлопнул коробочку и спокойно убрал ее обратно в шкаф, будто бы и не сомневался в моем ответе и не был удивлен им. — Зачем женщине из такой консервативной страны выбирать мужчину… прямо скажем, потасканного? Разве ты не чувствуешь, что достойна лучшего, чем мужчина, у которого были такое количество женщин, так что он перестал запоминать их имена и лица?

— Странно слышать это от человека, у которого дом заставлен членами, в холле снимают порно, а закуски разносят раздетые девицы, — парировала я. — Я-то из консервативной страны, но не тебе судить, кто для меня лучше.

— Да, — Дик захлопнул дверцу шкафа и снова подхватил бокал. — Я люблю шокировать, владею порнокорпорацией и кажется, что должен, подобно другим бизнесменам, делающим деньги на сексе, окружать себя толпами женщин и каждую ночь проводить с десятком новых любовниц.

— Что-то вроде того.

— Именно для этого, Лили, мне и нужен мой дом и мои горничные. Создавать такое впечатление, — Дик качнул бокалом, жидкость плеснула о стенки. — И скрывать, что на самом деле я не такой. Я, Лили, нечто противоположное твоему мужу.

Я оглядела его.

Высокий, худой, с некрасивым вытянутым лицом. Никаких литых мышц и всего такого. Никаких татуировок. Довольно скучный на вид тип — легко бы вписался в компанию алкашей, что собираются у нас в гаражах, только мешки под глазами дорисовать.

— Прямо-таки противоположное? — сощурилась я. — Он порнозвезда. Ты порномагнат. У тебя разве что денег больше.

— Ну. Например, ты удивишься, узнав, сколько у меня было женщин…

Когда он успел подойти так близко, что я вижу желтые крапинки в его темно-карих глазах?

Я же старалась отодвинуться от него как можно дальше.

А теперь чувствую запах его парфюма — и в отличие от тяжелого аромата, разлитого по дому, он чище, свежее, ярче. Совсем другой.