Люда моментально затушила сигарету и, окинув меня презрительным взглядом, поджала губы.

– У вас интервью в четыре часа, – напомнила мне девушка.

– Вот блин!!! – Я и забыла о нем совершенно. Гламурный женский журнал хотел взять у меня интервью и напечатать фотографию на обложке.

– А Жора здесь? – Я не знала, где сегодня стилист. Для фотосессии я была совершенно не готова. И как только я могла забыть?

– Жоры нет. – Мне показалось, что Людочка даже рада этому обстоятельству.

– Ну и ладно, – цыкнула я. – Уходи, я сама загримируюсь.

Передачу отсняли без происшествий, и сразу после съемки я отправилась домой переодеваться для фотосессии. Разумно решив, что «маленькое черное платье» – это беспроигрышный вариант во все времена, я именно его и надела. Шикарные туфли от Prada, и вот я уже выгляжу на миллион долларов.

Пышная дама средних лет с роскошной копной стальных волос приветливо встретила меня в приемной и проводила до своего кабинета. Это была Дина Вассерман, главный редактор журнала.

– Расскажите, как началась ваша карьера на телевидении?

Я улыбнулась и пустилась в повествование.

– Главное – это талант, – этими словами закончила я свое интервью.

Но Дина решила развить тему:

– У вас очень высокий рейтинг на канале, шоу пользуется большой популярностью. Как вы считаете, это ваша личная заслуга?

Я с бесподобной улыбкой ответила:

– Конечно же да.

Потом была трехчасовая фотосессия, готовые фотографии мне пообещали выслать на дом для того, чтобы я выбрала самые удачные.

Первого ноября обложку гламурного журнала будет украшать моя очаровательная мордашка.

Я даже не поняла, когда все это началось. Вернее, не успела заметить.

Я сжимала кружку с холодным чаем до синевы в руках и не могла вспомнить, с чего начались мои неприятности.

Пять дней назад ко мне в гримерную ворвался Быков (чего он отродясь не делал) и, не здороваясь, велел немедленно подняться к генеральному директору канала. Такая поспешность, а главное – чересчур довольная рожа Быкова ничего хорошего не предвещали.

Я, прервав разговор и отбросив в сторону мобильный, поспешила к генеральному. За все время работы на канале мне не удалось с ним познакомиться. Вадим Вадимович был фигурой одиозной, неоднозначной и страшно занятой. Уже в приемной у меня начали дрожать ноги, а в его кабинет я вошла на полусогнутых.

– Здравствуйте, Вадим Вадимович!

– Садитесь! – буркнул мужчина, не отрывая глаз от бумаг, лежащих на его столе.

У меня внутри все оборвалось.

Я молча опустилась на краешек стула.

Генеральный продолжал ковыряться в бумагах. Прошло минут десять, я взмокла и была на пределе.

– Я хотел поговорить с вами о шоу. – Вадим Вадимович наконец-то соизволил поднять на меня красные, воспаленные глаза. – Мне кажется, пора менять концепцию шоу.

К такому разговору я была не готова и лишь удивленно открыла рот, но что сказать, не знала, поэтому моментально его закрыла.

– Я даю вам месяц на разработку новой концепции…

– Но ведь рейтинг высокий. – Я смогла выдавить из себя хоть что-то.

– Сегодня высокий, завтра будет низкий. Вы упали на три пункта, место снова восьмое. Надо что-то делать. – Вадим Вадимович смотрел на меня с неприязнью. Я не понимала, почему. Разве что Быков постарался…

– И вообще, – генеральный вздохнул, – вы мне лично не нравитесь, не знаю, за что вас любят зрители. Все, свободна.

Я словно приросла к стулу.

– Идите, говорю, – повысил голос Вадим Вадимович, и я пробкой вылетела из кабинета.

– Что случилось? – Миша нашел меня в моей гримерной с сигаретой в зубах.

– Генеральный сказал, что я ему не нравлюсь, – я затянулась и закашлялась, – и что пора менять концепцию шоу.

– Хреново, – протянул Миша и опустился рядом на стул, – я не хотел верить, думал, что все это лишь сплетни.

– Ты о чем? – Я просто умирала со страха.

– Вадим Вадимович решил сделать шоу для своей дочки, она как раз не при делах… Но я думал, что это будут два параллельных шоу на одном канале.

– Он меня уволит? – Я едва не разревелась.

– А он что сказал?

– Он сказал, чтобы я меняла концепцию…

– Значит, не уволит пока. – Миша тоже закурил. – У тебя контракт на сколько подписан?

– До тридцать первого декабря.

– Вот и делай выводы…

Я поднялась со стула и выплеснула холодный чай в раковину. Сегодня был выходной, настроение было на нуле, новая концепция шоу не приходила в голову.

Вчера случилось еще одно неприятное событие. Мне позвонили из бутика и сообщили, что розовых туфель больше нет, а есть бежевые. Но мне не нужны были бежевые, мне нужны розовые.

Настроение было такое, что жить не хотелось. Я завалилась на диван и включила телевизор. К чему эти проблемы? Послезавтра мне ехать к Ивану за деньгами, потом оформлять документы на квартиру… Почему это урод, генеральный, ко мне прикопался?

Я вполглаза смотрела на экран, листая журнал мод. В криминальной хронике я увидела знакомое лицо, оно мелькнуло в одном сюжете и тотчас пропало. Что-то нехорошее зашевелилось в моей груди. Кто этот мужчина? Кто? Я отбросила журнал и включила звук, но опоздала, уже передавали погоду.

Борясь со странным чувством дежавю, я поднялась на ноги и пошла на кухню варить кофе.

«Это был «юркий»!» У меня оборвалось сердце, я вспомнила мужчину. Да, точно, это Олега только что показывали в криминальных новостях. Я кинулась искать газету с телепрограммой. Дрожащими руками я развернула газету и нашла повторение программы в двадцать три тридцать.

– Господи! Господи! Господи! – Весь вечер я мерила комнату шагами, а с десяти часов прилипла к экрану.

– Труп Воробьева Олега Евгеньевича был обнаружен на свалке за чертой города. По предварительным данным, смерть наступила от удара колюще-режущим предметом в шею. Следствие связывает смерть Воробьева с его работой. Дело в том, что Воробьев был следователем по особо важным делам. Всех граждан, знающих что-либо об этом деле, просят позвонить… анонимность гарантируем.

Я закрыла лицо руками и позвонила Мише. Его телефон был занят.

– Зайдите в бухгалтерию. – Едва я появилась на работе, как Людочка уже была тут как тут.

– А в чем дело? – хмуро бросила я. Я всю ночь не спала, у меня мешки под глазами и серое лицо, до Миши я так и не дозвонилась, а утром он почему-то не заехал за мной перед работой.