Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Перейти на страницу:
Погребение Замойского было делом первой важности. Марысенька рассчитывала разыграть при этом известную роль, помимо заранее предназначенной, согласно требованиям приличия, в качестве вдовы. Владение Замостьем имело особое значение, не только в стратегическом отношении, но главным образом в смысле политическом. Говорили, что Любомирский намерен завладеть этим поместьем. Его родственники, состоявшие в родстве с Замойским по боковой линии, уже явились, требуя свою часть наследства. Необходимо было поместить в Замостье гарнизон, преданный партии польского двора. Но войска республики не имели права доступа во владения частных лиц. В таком случае оставалось одно средство: воспользоваться правом частных лиц, ввиду спорного наследства, о котором Мицкевич говорит в своей чудной поэме "Пан Тадеуш". Иначе говоря, приходилось устроить "зажад". Владение занимали домашним ополчением, которое всегда имелось при больших польских поместьях, присоединяя к этому и других слуг и друзей, снабженных оружием и конями, при чем дело нередко доходило до настоящей битвы. Пани Замойская предъявляла свои права на Замостье: гарантии её вдовьего участка и недвижимого имущества: Она явилась в сопровождении конвоя пехоты. Принадлежал ли этот отряд к войску республики? Да, но он находился под предводительством Собесского, заинтересованного в наследстве. Это главным образом и побудило Марию де Гонзага поспешить со свадьбой своей воспитанницы. Публика оставалась в неведении относительно брака. С нею надеялись объясниться позднее. В это время Марысенька будет находиться на месте, поручив своему мужу собрать более значительный отряд по соседству, для оказания помощи в случае нужды. План рушился самым плачевным образом. Вестник, посланный вперед, чтобы возвестить о прибытии Марысеньки был встречен враждебно. Сестра покойного, княгиня Вишневецкая, приняла его такими словами: -- Ваша госпожа нас не приглашала на свою свадьбу, мы её не зовем на похороны. Извеcтие о тайном браке дошло де неё. Несмотря на это, Марысенька явилась под стены замка. Ворота были заперты, но хуже всего: её встретила враждебная толпа, заграждавшая дорогу. Собрался весь город. Она смело вошла в переговоры. Так-то вы встречаете свою госпожу! -- Какова госпожа, таков и прием! -- Знаете ли вы, с кем говорите? -- Да, с пани Собесской! Она вышла из экипажа, но поспешила в него сесть обратно и удалилась, сопровождаемая зловещим криком, заставившим её побледнеть от злобы: -- Долой Собкову! Слово Собкова означало: жена Собека, а Собек было прозвище, данное будущему освободителю Вены его недоброжелателями, заменившими его имя оскорбительными наименованиями. Собек по-польски значить "эгоист". Марысенька пыталась скрыться в одной из ближайших усадеб, продолжая переговоры; разорвала от злости свое платье, по словам одного хроникера, и вынуждена была отступить. Собесский не появлялся. Она его встретила по дороге в Варшаву. Он был очень нежен, но оказался не в силах постоять за нее. Вообще в предстоявшему походе ничего в нем не возвещало того, чем он стал позднее. Многие причины парализовали его силы: во-первых, положение, созданное для него этим "тайным браком", малоблагоприятным для поддержания его авторитета. Затем подозрительность со стороны "церковной крысы", -- как он и маршал неуважительно прозывали епископа Бэзиерского, наконец -- обычная изменчивость со стороны "флюгера" (т.-е. королевы). Мария де Гонзага была слишком пристрастна к политике и дипломатии. В былое время она с оружием в руках вела переговоры со шведами; она желала продолжать эту игру; но Собесский, слишком властный и придирчивый, лишал её возможности вести переговоры с Любомирским. Мужа Марысеньки не только взнуздали, но и опутали ему ноги. "Меня считают главой партии", -- писал он своей жене, -- "но ведь это насмешка!" И прибавляет: "Я терпеть более не в силах". Это повело к гибельному результату. Во Франции -- в Шантидьи, в Версале, негодовали по-прежнему. Затеяли переговоры с Голландией, требуя свободного доступа по каналам для войска, направляемого к Балтийскому морю. Вслед за Помпоном послали Терлона в Стокгольм для возобновления договоров, заключенных тремя годами ранее. Мария де Гонзага продолжала требовать денег. "Королевство Польское продается!"- -- кричала она, обращаясь к Бонзи. -- В этом никто не сомневается, -- отвечал епископ, -- но весь вопрос в цене и в уверенности выручить деньги, затраченный на товар. В Шантильи и даже в Версале находили, что он недостаточно сговорчив. Де Нуайе писал с своей стороны в Шантильи: "Королева очень довольна, читая в газете, сколько миллионов Кольбер доставляет в казну короля; если нам не уделят хоть некоторую часть, мы потеряны. Королеве очень совестно так часто обращаться к Нему (к Людовику ХIV), но крайность, в которой мы находимся, и уверенность в том, что это послужит ступенью для достижения Им всемирной монархии, дают ей повод надеяться, что он не откажет в своем содействии". Кондэ отвез это письмо в Версаль. Упоминание "о всемирной монархии" произвело ожидаемое действие, и приказали выдать еще миллион. В сентябре 1665 г. смерть испанского короля угрожала прекращением субсидий. Предстояло много других забот. Но в ноябре король потребовал Кондэ к себе, и, беседуя с ним без свидетелей, заявил, что "каковы бы ни были остальные дела, польский вопрос для него дороже других". "Надо добиться победы над невозможным". Однако, "невозможное" продолжало сопротивляться. Сама Швеция защищалась от уловок де Помпона. В течение трех лет она успела обдумать опасность нового вторжения в Польшу. Последняя попытка такого рода повлекла за собою неприятные осложнения с Данией, заключившей союз с Польшей. Теперь в Швеции узнали, что Дания замышляет вступить в союз франко-голландский против Англии. Каждый для себя! В феврале 1666 г. из Версаля пришло известие об англо-шведском договоре, подписанном в Лондоне. Не приходилось рассчитывать на шведские войска! Закрывался доступ к Балтийскому морю. Как бы то ни было, король "стоял на своем", привязываясь к польскому делу и держась его с тою же "искренностью и страстностью".
Перейти на страницу:
Смотрите также:
Наполеон, или Миф о "спасителе" - Жан Тюлар
- 2021
- Историческая проза
Тревожных симптомов нет. День гнева - Илья Варшавский
- 2021
- Научная фантастика
Азовское осадное сидение 1641 года - Олег Куц
- 2021
- Историческая проза
Прекрасные господа из Буа-Доре - Жорж Санд
- 2021
- Романы
Московское метро. От первых планов до великой стройки сталинизма (1897-1935) - Дитмар Нойтатц
- 2021
- Историческая проза
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!