— Я очень огорчилась, когда услышала от эмигрантов о его кончине. Так вы пошли по его стопам?

— Да, мадам.

— Замечательно! Присаживайтесь. Хотите горячего шоколада?

— Не откажусь.

Миссис Митчелл позвонила в колокольчик и велела вошедшей девушке принести шоколад. Потом села, и Софи предложила ей сладости. Откусив от пирожного, миссис Митчелл блаженно закрыла глаза.

— Париж! Я словно вижу магазин вашего отца. Там всегда так вкусно пахло.

— Вы знали отца?

— Нет, я заходила только как покупательница, и это было очень давно. Видите ли, я познакомилась со своим мужем-англичанином, когда он находился в Париже по делам, и с тех пор мы не расставались. Можно я возьму еще пирожное?

Софи провела приятных полчаса в компании миссис Митчелл и в итоге получила заказ, который превосходил ее самые смелые ожидания. Выйдя из кафе, она отправилась к Генриетте. У девушки от удивления округлились глаза, когда она услышала предложение Софи.

— С удовольствием! Только я в жизни ничего не готовила. Меня лишь учили, как украсить дом к свадьбе, и я знаю, как приготовить меню по такому случаю, но никогда не подходила к плите, даже здесь, в Брайтоне, потому что тетя запрещает.

— Но ведь в вашем доме только одна служанка. Она все делает одна, и готовит тоже?

— Да, одна! Но раньше у нас их было много. И сейчас в доме царит хаос, потому что тетушка Диана никак не привыкнет к этому. Ей кажется, что у нас их по-прежнему не меньше пятидесяти. Я же говорю, я пыталась взяться за поварскую книгу, но мне не позволили.

Софи почувствовала раздражение от легкомыслия подруги, но взяла себя в руки, вспомнив, что Генриетта ни в чем не виновата. Просто она выросла в таких условиях.

— Тогда до встречи, — произнесла Генриетта. — Представляю, что скажет тетя, когда узнает. И все же, Софи, боюсь, из-за того, что я ничего не умею, буду больше мешать, чем помогать тебе.

Софи улыбнулась:

— Думаю, тебе стоит попробовать. Я вот тоже никогда не шила профессионально, а теперь собираюсь работать в ателье. Поначалу тебе придется выполнять монотонную работу, просто мешать сахарную пасту и все в этом роде. Ты готова к этому?

— Да! И я всему научусь, Софи. Обещаю!

— Тогда спроси разрешения у дяди уйти сегодня вечером.

— Хорошо. Но я бы хотела, чтобы ты тоже присутствовала при этом.

Софи вздохнула:

— Пора тебе становиться самостоятельной.

— Да, но только не в этот раз. Я боюсь, что у меня не получится, и тетя Диана запретит ему отпускать меня.

— Хорошо, я приду в семь часов, — кивнула Софи.

— Ты настоящая подруга! — Генриетта радостно обняла ее.

Вечером Софи пришла, как и обещала. Барон де Буве, высокий, худой, в белом парике, держался так же надменно, как жена. Он с пренебрежением посмотрел на девушку, но Софи и не думала стыдиться своего происхождения и с невозмутимым видом спросила у него разрешения отпустить племянницу вместе с ней на работу. Его жена внимательно слушала каждое слово, и когда узнала, что Генриетта будет зарабатывать больше, чем в шляпной мастерской, не раздумывая, кивнула. Деньги значили для нее очень много. Работая с Софи, Генриетта перестала бы быть обузой. От барона не укрылись ее чувства.

— Очень хорошо, — сказал он Софи, — Генриетта может начать работать у вас, если она будет находиться в тех же условиях, что и вы.

Как только девушки вышли из комнаты, Генриетта подпрыгнула от восторга.

— У тебя получилось! Когда мне начинать?

— Сразу же, как все будет готово на кухне. Мне повезло, и у меня уже появились первые заказы. Я заказала бойлер, и рабочий говорит, что принесет его завтра к десяти утра.

— Тогда я тоже приду утром и помогу тебе с уборкой на кухне.

Они обо всем договорились.

Когда на следующий день Генриетта появилась в доме, Клара, окинув ее быстрым взглядом и поняв, что девушка одета не совсем подходящим образом, достала старое хлопковое платье и большой фартук. Также у нее нашлась косынка, чтобы повязать волосы. Софи уже приступила к работе в ателье и была в простом платье.

— Лучше не смотрись в зеркало, — посоветовала она Генриетте. — Ты можешь не узнать себя.

— Мне все равно, даже если я выгляжу как огородное пугало, — объявила Генриетта беспечно. — Я здесь! С чего мне начать?

Клара тоже пришла на кухню, чтобы помочь. Они прочистили печь, растопили ее, а потом принялись все отмывать горячей водой. При виде больших пауков Генриетта каждый раз пронзительно кричала. Когда все было закончено, женщины с удовлетворением огляделись. На кухне теперь сверкали не только окна, но и стены, а стол был белоснежным, как льняная скатерть.

— Вы сотворили настоящее чудо! — похвалила Софи своих помощниц, не причисляя себя к ним, хотя сама трудилась не меньше и очень устала. — Я приглашаю вас и мальчиков поужинать сегодня вечером.

Когда Клара и Софи переоделись в чистую одежду, Генриетта сказала, что пришла утром в платье, в котором ходила на работу в шляпную мастерскую, и хочет пойти домой сменить его, потому что оно не подходит для выхода на ужин.

Вечером они все вместе отправились на улицу Черного льва. Антуан и Билли развеселились и принялись толкать друг друга, так что Софи и Кларе пришлось взять их за руки.

Они ужинали в недорогом месте, но это не мешало им веселиться. Лишь один раз в тот вечер Софи испытала неловкость. Они уже уходили, когда Клара встретила свою знакомую, жену хозяина заведения, и остановилась с ней поболтать, а Генриетта, Софи и мальчики решили подождать ее. Антуан, который не бывал в подобных местах с тех пор, как уехал из Франции, увидел красивую люстру над головой и воскликнул:

— У нас в замке были такие же люстры, только намного красивее.

— Спорю, что такого не было! — закричал в ответ Билли. — Про какой замок ты говоришь?

— Да, были! — настаивал Антуан. — В моем доме, во Франции, куда я обязательно вернусь однажды!

Софи посмотрела на Генриетту глазами, полными страха.

— Не спорьте! Вы же не хотите испортить такой замечательный вечер. Будьте хорошими мальчиками!

К ее облегчению, оба послушались, а когда подошла Клара, она была под впечатлением от услышанного, и ей не терпелось поделиться сплетнями. Вечером, воспользовавшись тем, что Билли ненадолго вышел из комнаты, Софи обняла Антуана и сказала:

— Не стоит рассказывать про замок, где мы жили. А то другие могут подумать, будто мы хвастаемся, ведь так?

Он понял ее и кивнул.

— Хорошо, — ответил мальчик, зевая.

Софи погладила его по голове. Волосы потемнели и уже не вились, как раньше. Он подрастал и менялся. Скоро ему исполнится шесть лет. Антуан заснул у нее на руках, и она положила его в кровать, накрыла одеялом и поцеловала в щеку.