— Как любезно с вашей стороны, мистер Фоксхилл! — воскликнула Генриетта.

— Ну что вы! Я рад прийти сюда в любое время.

Софи видела, что Генриетте понравился Том, судя по тому, как она болтала с ним и неохотно вышла, чтобы повесить плащ.

— С вами все в порядке, Софи? — поинтересовался Том и, прищурившись, посмотрел на нее.

— Да, — делано улыбнулась Софи, понимая, что на ее лице могла читаться тревога. — Просто у меня сейчас так много забот! Я рада, что вы наконец познакомились с Генриеттой, ведь я столько вам обоим рассказывала друг о друге.

— Она очень красивая девушка. — Том поставил лестницу и залез на нее, держа в руках ведро с побелкой.

Софи не могла думать ни о чем, кроме объявления, и сейчас с отсутствующим видом разворачивала простыни, которые приготовила, чтобы накрыть мебель. Вернулась Генриетта и стала ей помогать. Она хихикнула и шепнула Софи:

— Наконец-то я познакомилась с мистером Фоксхиллом. Какой красавец! Если бы не знала, что он всегда приезжает неожиданно, то я бы точно подумала, что ты намеренно прячешь его для себя!

— Не говори глупостей, — резко прошептала Софи в ответ. — А то мое терпение лопнет.

— Прости! — Генриетта смутилась. Впечатленная знакомством с Томом, она совсем забыла, что Софи обеспокоена прочитанным объявлением.

Стоя на лестнице, Том обратился к Генриетте, которая тоже начала белить стены:

— Вы еще не слышали, что вчера произошло на пляже, мадемуазель де Буве?

— Нет, а что случилось?

Софи все быстро рассказала, и Генриетта воскликнула:

— Как жаль, что такой счастливый вечер для детей, оказался испорченным! Благодарю Бога, что меня там не было. Я бы точно сошла с ума от страха. — Она остановилась и посмотрела вверх на Тома. — Какое счастье, что у вас было при себе оружие, мистер Фоксхилл. Хотя, как я понимаю из рассказа Софи, вам тоже пришлось непросто.

Софи продолжала водить щеткой вверх-вниз по стене, но внимательно ждала ответа. Он прозвучал достаточно неожиданно:

— Пожалуй. Но так как разбойники периодически появляются в разных частях Лондона и угрожают безопасности мирного населения, я стал носить с собой оружие, чтобы суметь защититься самому и прийти на помощь окружающим, если понадобится.

— Но чтобы носить с собой пистолеты в Брайтоне! — Тон Генриетты становился все более кокетливым, и Том улыбнулся ей с лестницы. — Только прошу вас, не говорите, что здесь на улицах полно бандитов. Если вы такое скажете, то я вряд ли снова смогу навещать Софи, потому что буду опасаться ходить по тропинке от моря.

— Оставьте эти страхи. Я бы только предостерег и сказал бы, что для молодой девушки может быть опасно в безлунную ночь гулять по берегу и его окрестностям, потому что именно в это время там высаживаются контрабандисты.

— А что они могут сделать? — испуганно выдохнула Генриетта.

— Лучше не рассказывать, чего можно ждать от этих джентльменов.

В их разговор вмешалась Софи:

— Генриетта, ты лучше не отвлекайся от работы. Том просто пугает тебя.

Генриетта послушалась и на какое-то время замолчала, так что в комнате только раздавались шлепки щетки и потрескивание дров в печи. Софи задумалась о том, что Том говорил о контрабандистах. Слушая его, можно было легко предположить, что он знал, как однажды она стала случайной свидетельницей высадки бандитов. Но он не мог этого знать, потому что она рассказывала только Рори. Неожиданно страшное подозрение закралось в ее душу, но девушка тут же отбросила дурные мысли. Глупо верить, что Том был одним из тех неуловимых контрабандистов, которых она видела на берегу прошлым летом. А вазы, принадлежавшие Марии Антуанетте, были одними из многих произведений искусства, вывезенных из Франции, которые проходили через его руки. А вдруг это и была контрабанда, а никакие не ценности, которые продавали эмигранты?

Обернувшись, Софи бросила на Тома резкий взгляд, но он не заметил, занятый делом. Молодой человек что-то тихо насвистывал. Хорошо, что их глаза не встретились, иначе он спросил бы ее, что произошло, ведь взгляд у нее был чересчур обеспокоенный. Тыльной стороной руки она провела по лбу, отгоняя безумные мысли.

Закончив дела в доме, Клара пришла на кухню с подносом и принесла напитки. Это было кстати, так как все только что закончили белить кухню и были рады передышке. Комната получилась веселой. Они настежь распахнули окна, чтобы сырые стены быстрее высохли, поэтому Том подвинул скамейку к огню. Он поднял кружку с горячим шоколадом и прочитал смешное стихотворение на эту тему. Допив, Генриетта завизжала, так как на дне кружки увидела лягушку. Правда, лягушка оказалась искусственной, и она успокоилась, посмеявшись над шуткой. Клара извинилась:

— Я собиралась сама выпить из этой кружки, но случайно перепутала. Когда мой сын Даниэль был дома, он часто разыгрывал гостей подобными шутками.

— Скоро вы снова увидитесь с ним, миссис Ренфью? — спросил Том.

Она грустно покачала головой:

— Сейчас он в Йоркшире и останется там до тех пор, пока наши солдаты снова не начнут воевать на континенте.

Не похоже, чтобы это произошло в ближайшее время, — сказал Том. — В настоящее время всю работу на себя взял королевский флот. Он блокирует континентальные порты и не дает провозить импорт из Франции.

— Я читала, что много французских кораблей затоплено, — заметила Софи. — Я видела список в газете для эмигрантов, выпуски которой Генриетта всегда приносит мне.

— Давайте вернемся к работе! — Том встал и подошел к стене.

Пока он прибивал полки, а Генриетта отмывала закапанный побелкой пол, Софи и Клара вернулись в дом. Они помыли кружки и кухонную утварь, которую Софи купила специально для кондитерской работы.

Женщины собирались вернуться на кухню, когда в дом вошла Генриетта. Она принесла старые газеты, которыми застилали пол.

— Спасибо тебе огромное, — сказала Софи. К своему удивлению, она заметила, что девушка вся пунцовая. Как будто она переутомилась и даже выглядела немного больной. Но, кажется, Генриетта знала причину.

Софи взглянула на нее. Интересно, Том флиртовал с ней? Может, поэтому Генриетта держалась так напряженно? Клара, от глаз которой не укрывалось ничего, заметила, что Генриетта избегает встречаться взглядом с Софи. Женщина посмотрела на новую посуду, сложенную на столе.

— А это для чего? — спросила она, подняв оловянную ложку, разделенную на маленькие квадратики.

— Чтобы колоть сахар, — ответила Софи.

— А это? — Клара продолжала задавать вопросы, а Генриетта внимательно слушала.

— Подумать только, я всегда ела сладости и никогда даже не задумывалась, сколько всего нужно, чтобы их приготовить! Надеюсь, скоро я стану хорошо разбираться, что и для чего используется.