Бриджа затрясло.

– Старая сволочь! – прошипел он и, казалось, хотел наброситься на старика.

Однако ничего не вышло. Папаша Фабер железной хваткой сдавил ему запястье, и Бридж со стоном упал на одно колено.

– Негодяй! – хрипел он. – Вы обвиняете меня в убийстве! Да я уничтожу вас! Вы будете гнить в тюрьме до конца жизни!

Старик отпустил его и отступил на шаг.

– Убийца, – четко произнес он. – Подлый убийца. Еще вчера я, может, в этом сомневался, но сегодня абсолютно уверен.

Он снова затянулся:

– Собираетесь засадить меня за решетку? Что ж, попробуйте. Кто я такой? Одинокий старый человек, живу уединенно, воспитываю лошадок. Ни разу в жизни полиция не имела ко мне никаких претензий. Да, мы с покойным Бодри порой прокручивали кой-какие дела, но попробуйте, докажите это! Зато я могу в любой момент доказать, что вы убийца.

С этими словами старик схватил Бриджа за плечо и втолкнул в помещение фермы.

– Вы неосторожны, дорогой мой, – продолжал он. – Вот ваше пальто. А в нем бумажник, верно? А там, в бумажнике…

Бридж хрипло вскрикнул.

– Ага, – усмехнулся папаша Фабер, – там, в бумажнике, расписка несчастного Бодри. И я сейчас возьму ее, отнесу в полицию и потребую вашего ареста. А вы пока посидите тут взаперти. Представляете, как обрадуются полицейские?

За время этого монолога глаза старого крестьянина сузились, он перешел на хриплый свистящий шепот. Неожиданно он размахнулся, и Бридж оказался на земле, корчась от боли.

– Ты, богач, прикончил Бодри из-за денег! – прошипел он. – А я всю жизнь гнул спину на вас, толстосумов! Теперь я тоже хочу стать богатым. И эту лошадку я сохраню. А ты пойдешь на гильотину. Пусть свершится правосудие!

Бридж застонал, на глазах его выступили слезы бессильной ярости. Зачем он снял пальто? Почему не переложил револьвер в карман брюк! Одним выстрелом можно было бы покончить… А врукопашную ему с этим стариком не совладать. Несмотря на годы, тот сильнее, а главное, храбрее и решительнее. Почва уходила из-под ног Бриджа. Он пропал, все кончено!

– Вы думаете, я лишусь моей лошадки, когда вам отрубят голову? – продолжал папаша Фабер. – Нет, не надейтесь. Я немало потренировал лошадей на своем веку и тоже обучился кое-каким хитростям. Мне ничего не стоит заставить жеребчика похромать с недельку, да так, что за него и десятки никто не даст. А потом все почему-то проходит! Три месяца спустя все забывается, а через полгодика бац: появляется новая лошадь и завоевывает главный приз. Для меня!

Старик злобно усмехнулся.

– Пора прощаться, Бридж. Скучать придется недолго. Скоро приговор будет приведен в исполнение.

И тут чьи-то руки легли на плечи папаши Фабера. Побледнев, старик попытался повернуться, но это было все равно, что пробовать сдвинуть плечом каменную стену.

– Не рановато ли объявлять приговор, папаша Фабер? – тихо спросил чей-то голос.

Папаша Фабер отчаянно рванулся, но его держали крепко.

– Итак, вы приговариваете Бриджа к смерти? – продолжал негромкий зловещий голос. – В таком случае я приговариваю к смерти вас. И палач мне для этого не потребуется.

Глаза папаши Фабера остекленели. Он увидел, как Бридж вскочил на ноги с выражением огромного облегчения на лице. Почувствовав, что хватка немного ослабла, старик повернул голову. Незнакомец, неожиданно пришедший на помощь лошаднику из Мезон-Лафит, отступил на шаг. Лица его было не разглядеть против света. Видно было, что он высок, мускулист и одет во все черное. И нечто во всей его фигуре вселяло такой леденящий ужас, как будто сам Сатана неожиданно появился из своего царства.

– Кто вы такой? – хрипло пробормотал крестьянин. Что вам нужно?

– Кто я? – все так же тихо переспросил незнакомец.

Он двинулся вперед, и папаша Фабер в испуге попятился.

– А так ли тебе нужно знать, кто я? – продолжал вошедший. – Я тот, который убивает. Устраивает тебя такое определение?

Он сделал еще шаг.

– И сейчас мне нужна твоя жизнь. Смирись и отдай мне ее.

Еще шаг.

– Сжальтесь! – взмолился папаша Фабер. – Зачем вам моя жизнь? Я вас не знаю! Я никогда в жизни не сделал вам ничего дурного!

Незнакомец зловеще улыбнулся:

– Верно, старик, ты меня не знаешь. Но я знаю Бриджа. А ты собирался выдать его полиции. Бридж – мой человек.

Он сделал еще шаг. Папаша Фабер упал на колени и протянул руки вперед.

– Пощадите! Я ничего не скажу!

Неизвестный покачал головой.

– Даже если так, предательства не прощают. И потом… Я ведь могу убить тебя просто потому, что мне хочется!

Он достал из кармана часы.

– Прощайся с жизнью, папаша Фабер. У тебя осталось две минуты.

И, не обращая внимания на стоны и мольбы старика, убийца стал следить за циферблатом.

Как хрупко все в этом мире! Минуту назад папаша Фабер торжествовал. Он держал Бриджа в своих руках, его ждали упоение местью, богатство и спокойная старость. И вот уже он сидит, загнанный в угол, беспомощный и безоружный, в двух шагах от неминуемой смерти. Силы покинули старика.

– Сжальтесь! – прошептал он в последний раз, но ответа не услышал.

Человек в черном молча следил за секундной стрелкой, перевалившей на второй круг.

– Одна минута, – бесстрастно объявил он.

Содрогаясь от рыданий, старый крестьянин пополз к своему палачу.

– Пощадите! – молил он. – Возьмите лошадь! Возьмите все, только оставьте жизнь!

Из-за плеча незнакомца вскочил злобно ощерившийся Бридж. Как и все трусы, он уже забыл, что минуту назад готов был лизать сапоги старика.

– Пощады? – прокаркал лошадник. – Да тебя надо повесить на твоем собственном языке!

Незнакомец сделал короткий властный жест, и Бридж замолчал, как будто ему в рот забили кляп. Человек в черном произнес:

– Полминуты.

Папаша Фабер схватился за голову.

– Я буду вашим рабом! – зарыдал он. – Я могу быть полезен! Я могу перекрашивать лошадей! Я тридцать лет этим занимался!

– Пятнадцать секунд, – раздался бесстрастный голос.

Старик издавал бессвязные звуки, глаза его дико блуждали. Слышно было только:

– Я знаю разные хитрости! Я буду служить! Хитрости… Знаю…

– Одну из своих хитростей ты уже показал! – злобно прошипел Бридж, в то же время опасливо косясь на незнакомца. – Хотел продать меня, гадина. Теперь получай свое!