уж, лень – это состояние души. –  Парировала я, пока заправляла за ухо серебряную прядь, чтобы не испачкать ее в красках.

– На счёт лени ещё далеко не всё ясно. Она – начало всякого счастья и конец всяческой философии. – Отмахнулся рукой Линдсей.

– Не дергайся, замри, как ты умеешь. Сегодня я должна закончить начатую часть портрета. – Я потерла предплечье из-за прохладной погоды.

Хоть ива на островке и укрывала нас изнутри, чувствовался холодный воздух. Осень как-никак.

– Спасительница, отложи на завтра то, чего ты не обязана делать сегодня. Говори это каждый день, и, быть может, я возьму тебя в жены. Но это не точно. – Выглянул тот, сверкая медным глазом из-под черной шляпы.

Почему у него такие обращения ко мне: святая, спасительница? И так уже не в первый раз. Странный парень.

– Очень смешная шутка, Лин, но выше пола она не получит оценки. И почему ты не сказал, что сегодня будет так холодно? – Возмутительно дернула кистью по холсту, добавляя резких мазков.

– Знаешь, как я проверяю погоду снаружи? Никак. Мне впадлу даже встать и посмотреть в окно, поэтому я хожу практически всегда в пижаме. Если Юджин, конечно, не заставит меня переодеться. И сегодня ради такого случая …  –  Стоун обвел руками мое укрытие под старой ивой. – Дарвуд запретил в ней идти. Так что я жертва пижамного насилия. – Хохотнул Лин с ухмылкой, уже смотря в мою сторону из-под головного убора.

– Ты не исправим. – Со смехом и улыбкой я взглянула на юношу, лежащего на диване. – Ты даже Дария заставил притащить сюда мебель. – Уже заливаясь хохотом, вспомнила я, накрывая лицо ладонью.

– Бороться с ленью лучше на чем-нибудь мягком. – Усмехнулся сам себе под нос Грех Лени. – Ты бы видела, с каким лицом был наш старичок. – Тихо засмеялся Лин.

– А он человек или … – Я не смогла подобрать правильных слов.

– Он человек и исполняет условия сделки. – Прикусил язык Линдсей.

– Расскажешь? – Выглянула я из-за мольберта, посмотреть на реакцию парня.

– Зачем тебе? – С прищуром стрелял взглядом из-под ободка шляпы парень.

– Любопытно. – С каменным выражением лица я продолжила писать картину.

– Меньше знаешь, крепче спишь, святая. – Линдсей вернулся в привычную позу.

– Не святая я. – Безнадежно вздохнула, поеживаясь от ветра, что пропускали ветви ивы.

– Быть может. – Загадочно и коротко ответил парень. – Нравиться мне смотреть за чьим-то ремеслом. Обожаю наблюдать за процессом, чем делать что-то самому, хотя даже наблюдать лень. – Выдал парень, меняя тему.

– Лин, а как ты стал грехом? – Поинтересовалась я.

– Ты хочешь узнать, как я умер? – Нота удивления проскочила в тембре голоса.

– Считай, что да. – Поспешно кивнула, гадая удастся ли разговорить собеседника.

– Хм. – Задумался парень.

Я думала, что тем самым он дал понять – ответа не последует. Но внезапно, он нарушил тишину.

– Я был странствующим певцом. Мне нравилось видеть разные части мира. Путешествия и вокал были равноценны твоей страсти к искусству живописи. Поэтому ты меня понимаешь в этом плане. – Он снял шляпу и устремил взор в блеклую листву дерева, как будто пытался рассмотреть небо. – У меня была жена, ее звали … – Он запнулся, вспоминая имя девушки. – Ами, я ее называл. – Пауза. – Она была красива своей косой цвета темной древесины и пронзительными нежно-голубыми очами. Маленький рост придавал ей детское очарование. А ее звонкий смех, мне даже до сих пор снится … иногда. Наверно, не насупит тот день, когда я смогу его забыть. Впервые я увидел ее на своем очередном выступлении в городе Ариане, что теперь столица вашей Священной долины по ту сторону туннеля. Ей нравился мой голос и  песни. Я не заметил, как сам влюбился и предложил ей стать моей женой. Она была всем для меня. –  Лин сжал шляпу в руке, от чего та затрещала по швам. – Потом ее не стало. С рождения была слаба здоровьем. – Он шумно сглотнул. – Я ничего не смог поделать, хотел, чтобы это был только страшный сон. Однако это была суровая реальность. Ами приходила в моих сновидениях, но только корила меня в своем уходе, ненавидела меня, за то, что позволил ей уйти. Она запретила мне петь, а я не смог последовать ее словам. В пении весь я, как можно отказаться от самого себя? Полгода прожил в кошмарах. Хах, ирония в том, что теперь ими управляю. Потом меня подкосила болезнь. И как неожиданно, что она начала поражать мое горло и связки. Я думал, это наказание за то, что я ослушался Ами. Как только мне поставили диагноз, я умер при жизни. Дерьмовое ощущение, хочу тебе сказать. Был риск потери голоса вовсе, если не закончил бы карьеру певца. Это как сломать руки художнику …  – Он тихим и низким голосом поведывал свою историю, ни разу не моргнув глазами, как будто видел все это сейчас наяву. – Скоро я не смог тянуть даже банальные ноты, позже вообще разговаривать, а потом и издавать любые звуки. Я отчаялся пытаться, леность ко всему накрыла с головой. Я не видел смысла даже пробовать жить дальше. – Монотонно продолжал Линдсей. – Я умер скучной смертью во сне, когда не вставал неделю с постели из-за болезни, и снилась мне, как всегда, в этот момент моя покойная жена. – Он перевел взгляд в мою сторону.

– Извини, я не … – Слезы предательски накатились и я отвернулась.

– Повторюсь, я слишком ленив, чтобы обижаться. – Пожал плечами Грех Лени, и шляпа снова стала красоваться на его макушке, прикрывая угол зрения.

– Ты же можешь петь сейчас? Тогда почему … – Не успела договорить я, как парень перебил.

– Поздно. Две мои любви умерли. Одна в лице жены, другая к вокалу. Собственно, как и я сам. И сейчас мне дано все, чтобы жить той жизнью, что хотел в прошлом. Но судьба моя – гибнуть в лени и кошмарах. – Медленным голосом пояснил Линдсей.

– Удивительно, наверно нет никого ленивее тебя. м Покачала я головой с опущенными веками глаз.

– Спешу тебя расстроить.  Моя сестра хуже меня. Представляешь, она была настолько ленива, что вставала на час раньше меня, чтобы подольше ничего не делать. Эта унылая поганка обвела меня вокруг пальца. – Недовольно с шипением выдал Лин.

– У тебя есть сестра? – От удивления я даже отложила кисти.

– Долорес Стоун. – Скривил губы собеседник. – Мы близнецы. Она Грех Уныния. Еще та заноза в моей заднице. – Сморщил уста Линдсей.

– Я думала грехов всего семь. – Вскинула брови, пока припоминала содержание книги.

– Официально так и есть. Они наша страховка. Чтобы до верхушки иерархии было сложней добраться врагам. – Оскалился тот, с внезапным жутким смехом.

– Они? –  Оторопела, так как думала, что ослышалась.

– Минди Дарвуд тоже играет эту роль в партии. – Мрачный хохот Лина заполнил пространство под ивой. – Она кстати на Балу должна попытаться что-то вытворить. Это же тщеславная принцесса Минди! – Щелкнул пальцами парень. – По факту ты ее заменила, пододвинула с пьедестала. Я в предвкушении этого спектакля. – Как раскат грома, его голос звенел в ушах.

– В смысле заменила? – Непонимающе я уставилась на Линдсея, думая, что все сюрпризы закончились на ближайшее время.

Парень резко оборвал хохот и устало вздохнул.

– Ну, раскинь человеческими мозгами. – Протянуто начал он, от смеха не осталось и следа. – Если есть старший брат и младшая сестра, они оба из одной кухни, их грехи похожи. Первоначальный и производный грех. Она тоже может быть усилителем, но … – Злобный оскал коснулся физиономии рыжего парня. – Не таким мощным, как ты.

– Она олицетворение Грех Тщеславия … – Начала я, составляя картинку сказанного воедино, как пазил. – Тщеславие не прощает, такого оскорбления в свою сторону, как и Гордость. – Размышляла я. – Она может что-то сделать? – Неуверенно  спросила я.

– Например, попытаться убить тебя на балу. – Хмыкнул тот.

– Замечательно! На сегодня мы с тобой закончили писать портрет. – Бросила я через плечо и направилась прочь с острова на озере.

Десять минут спустя…

Я знала, что Дарвуд в отъезде, но не знала, куда точно он направился. Поэтому, недолго думая, начала применять способности, что дала мне эта, чертова, … метка ренегата.

Честь для смертных,