Джэнси выругалась. И стала ломать руки, чтобы выпустить часть слепой ярости, не повредив никого из окружающих.

Почти никого.

– Эй! – воскликнула Сомбризио. – Вот как ты обращаешься с перстнем, который спас твою жалкую жизнь, да?

– Прости, – извинилась Джэнси, разжимая руки.

– Ей нельзя повредить сжатием, – рассудительно заметил Калла Малланик. – Ты не смогла бы повредить ей, даже если бы целый день била по ней молотом на наковальне.

– О, прелестно! – отозвался перстень. – У Сомбризио нет чувств, не так ли? Давайте будем трепать ее своими грязными руками. Или, еще лучше, можно стукнуть ее молотком!

– Я же извинилась! – сказала Джэнси.

– …ответьте, база «Крылатый Дракон», от…

– Сквилл! – зарычала Джэнси. – Ты заткнешься, черт возьми, или хочешь, чтобы я скормила тебе этот рюкзак со всеми кристаллами?

– Джэнси, он должен посылать сообщения, – сказал Калла. – Иначе не останется записей для грядущих поколений.

– Грядущие поколения могут идти в задницу, – ответила Джэнси, но произнесла это тихо, явно стыдясь своей вспышки.

– Продолжай, Сквилл, – крикнул Калла. – Только постарайся побыстрее закруглиться, ладно?

– Позывной «Крылатый Дракон-2» – базе «Крылатый Дракон», – произнес искусник.

На этот раз в его голосе звучало тихое отчаяние. Повторяющийся призыв Сквилла меньше действовал на нервы, чем визг атмосферных помех, похожих на скрип ногтями по стеклу; по крайней мере он делал все, что в его силах.

– Нужно иметь записи, – сказал Калла. Он похлопал по мощной, покрытой шрамами руке Джэнси. – На тот случай, если придется в будущем повторить наше путешествие, чтобы снова найти Сомбризио при возникновении новой ужасной опасности.

– Можно было просто держать Сомбризио в удобной шкатулке для драгоценностей в Калтусе, – с горечью произнесла та. – Но нет, это было бы слишком просто, не так ли?

– Ну, не вижу причин для этого, – ответила Джэнси. – Я хочу сказать – подвиг есть подвиг. Если в мире опять появится невообразимое зло, тогда какой-нибудь герой снова будет бороться с лишениями, соблазнами и подлыми ловушками злых колдунов. Вот и все.

Это говорило ее мрачное расположение духа, хоть она и не сказала ничего такого, о чем частенько не размышляла бы раньше.

– Ну да, но этот подвиг будет…

– О, хватит с меня этой чепухи, – перебила Джэнси. – Мне все равно, будет ли этот маршрут записан на полусгоревшем палимпсесте, найденном в развалинах дворца, или выгравирован на крученом ожерелье из неизвестного металла, извлеченном из могилы давно забытого царя, или начертан пылающими буквами на камне пальцем невидимого духа. Героический поход – вот что важно.

– Традиция важна, госпожа Гейн, – с упреком произнес Калла Малланик. Благодаря своей долгой жизни (это, разумеется, не относится к тем эльфам, которые избрали профессию наемников у могущественных героев) эльфы были большими почитателями традиций.

– Традицией является то, что герои отправляются совершать подвиги, – упрямо возразила Джэнси. – Они либо добиваются триумфа, либо складывают свои головы, и их кости служат суровым предостережением тем, кто придет потом. Все остальное – всего лишь очковтирательство.

– Безответственная тевтонка, – пробормотал Калла со вздохом. Было совершенно очевидно, что эта беседа ни к чему не приведет, поэтому он ее прекратил. Некоторое время оба сидели молча, и тишина прерывалась только храпом лежащего рядом отшельника.

Наемники, сидящие по другую сторону от корневища дерева, уже перестали петь. Теперь они ковырялись в банках с консервами с вполне понятным отсутствием энтузиазма.

– Я действительно разочарован Портосом, – сказал седеющий ветеран. Он был неформальным лидером среди контингента наемников-людей, который теперь сократился до него самого и юнца, который сообщил, что он из Бруклина.

– А я говорю, что он великолепно справился с делом, – возразил старший наемник-эльф. – С точки зрения людей, конечно. Вы видели, как он расставил ноги, чтобы остаться стоять, опираясь на алебарду, когда его мертвое тело уже окоченело?

– Конечно, – ответил седеющий ветеран, – это все хорошо. Но он применил фразу «Гораздо, гораздо лучше я справляюсь» в неподходящем контексте.

– Поступок – сам по себе контекст! – не согласился с ним главный эльф. – Нельзя же привносить контекст в деяние из окружающей среды.

– И кроме того, – вставил юнец из Бруклина, – зная Портоса, – может, это и было гораздо лучше. И все же теперь, когда его нет, я сожалею, что обозвал его висячим растением.

– А вот это, – сказал ветеран, помахав пальцем перед лицом юнца, – ясный пример Автобиографического Заблуждения! И потом… – Он снова повернулся к эльфу. – Окружающая среда для деяния – вся вселенная. Кто из нас может заявить, что отделился от окружающего мира?

– Ну, с точки зрения абсолюта я согласен, – вступил в разговор до того молчавший наемник. – Но с точки зрения эльфийской реальности…

Юнец из Бруклина вытащил губную гармошку. И начал наигрывать «Лорену», тихо аккомпанируя стонам горящего дерева.

Джэнси сплела пальцы, стараясь не закрыть Сомбризио, и произнесла, обращаясь к своим рукам:

– Знаешь, что меня по-настоящему достает? Несправедливость всего этого.

– Гм? – промычал Калла Малланик. Он уже давно понял, что если игнорировать Джэнси Гейн, то она выйдет из себя и сделает нечто такое, что заставит обратить на нее внимание, и еще как. Пассивная агрессивность с большим топором – это не шутка.

– Я спасала жизнь и добродетель принцессы Риссы, должно быть, десятки раз, – горько продолжала Джэнси. – И вот я здесь, в Запустении Томидор, глотаю сухой паек.

– Правильно, – неожиданно произнесла Сомбризио. – И когда же это принцесса говорила тебе: «Джэнси, детка, меня понадобится чертовски много спасать. Нанимаю тебя для выполнения этого поручения, имея в виду перспективу отдать тебе руку и сердце после того, как мы преодолеем все эти ужасные опасности»? А?

– Ну, этого, конечно, не было, – смущенно ответила Джэнси. – Но я действительно…

– И что касается спасения, – продолжала Сомбризио таким пронзительным голосом, который разбудил бы собак на три мили окрест, если бы в Запустении водились собаки. – Насколько я припоминаю, спасения было не меньше с одной, чем с другой стороны. Не меньше, уж точно, поскольку именно у принцессы на пальце была я.

– Ну, с этим я согласна, – призналась Джэнси. – Но все же мы были товарищами по несчастью, и вот она послала меня… – Она повела рукой. – Сюда!

– Собственно говоря, – заговорил Калла, раз уж Сомбризио вытянула Джэнси из холодной самоуглубленности, – приказ был отдан принцем Рэнго. И мне показалось, что это скорее подразумевалось, а не было, ну, официальным приказом.