командора, 14 капитанов, 53 офицера и 5300 моряков. Еще 3000 моряков находились в лазаретах, и было очень мало надежды, что они смогут поправиться.

Вообще, шведская военно-морская статистика того времени очень печальна. Из 100 000 шведских моряков, которые погибли во время войн с 1793 по 1814 год, более 80 % погибли от болезней, чуть более 10 % в результате того, что просто не умели плавать (утонули), и только 6,3 % от боевого воздействия противника.

Сомарец покинул Балтику в октябре, передав командование эскадрой адмиралу Китсу, основной задачей которого была проводка торговых караванов англичан через Эресунн между Данией и Швецией. Датчане тогда устроили британцам настоящую «войну канонерок» (так эти действия называют в исторической литературе), которая продлилась до 1813 года, и надо сказать, что эта война оказалась для англичан настоящей занозой в мягком месте.

Еще 4 июня 1808 года четыре датские канонерки атаковали и захватили британский шлюп «Tickler». 19 июня после жаркого боя был захвачен бриг «Seagull». 2 августа 16 датских канонерских лодок взяли британский бриг «Tigress». А 20 октября 1808 года 25 датских канонерских лодок и семь баркасов (в общей сложности 70 крупнокалиберных орудий, обычно 24-фунтовых) атаковали в проливе 64-пушечный корабль «Africa» и бомбардирский кэч «Thunder», следовавшие для сопровождения 136 торговых судов на Балтику. Пользуясь тем, что на море установился штиль, датчане в 13.30 зашли с кормы на расстояние эффективного выстрела и начали методичный расстрел английского линкора. Британцы могли отвечать только из четырех орудий, расположенных на корме. Бой продлился до 18.45, и спасло англичан наступление ночи. По признанию кэптена корабля Джона Баррета, продлись бой еще час, он был бы вынужден поднять белый флаг. Потери англичан составили девять человек убитыми и 51 ранеными.

Что касается русско-шведской войны, после боя «Всеволода» русские прекратили ктивные действия на море, и исход войны решился на суше. Войска Багратиона в марте 1809 года заняли Аландские острова, где захватили остатки шведского галерного флота (более 100 кораблей). Часть русских войск прошла по суше до Торнео и вторглась в Северную Швецию, а Барклай де Толли форсировал Ботнический залив по льду в районе Умео. Авангард же Багратиона под началом Кульнева по льду дошел до Стокгольма. Понятно, что шведы сразу же запросили о мире. Согласно Фридрихсгамскому мирному договору, России отходили вся Финляндия и Аландские острова, а Швеция присоединялась к режиму континентальной блокады.

Русско-шведская война (1808–1809)

4. Континентальная блокада

Англия была изгнана с Балтики, и период 1808–1812 годов был самым тяжелым для британской экономики. Островитяне до этого момента закупали дуб для кораблей в Пруссии и Польше, сосну — в Швеции, Норвегии и России, пеньку — исключительно в России, лен — в Швеции и России, железо — в тех же странах, ворвань — в Швеции и Голландии и т. д. И британцам пришлось полностью перестроить всю систему поставок и собственную экономику. Перед англичанами стояли две главные проблемы: откуда импортировать столь необходимые ресурсы; куда наладить сбыт промышленных товаров, поскольку теперь в Европе, России и Америке сбыт английских товаров сильно затруднен.

Сначала поговорим про импорт. По древесине замену нашли быстро, благо во владении были необъятные леса Канады. Канадская сосна оказалась прочнее русской, а также менее подвержена гниению, поэтому ее посчитали хоть какой-то заменой дубу, и с 1808 года ее начали использовать для строительства кораблей от фрегата и ниже. Наступила эпоха так называемых fir-built ships, то есть кораблей, построенных из сосны.

Это решение далось адмиралтейству очень нелегко. Сначала все-таки хотели остановиться на квебекском белом дубе (Quercus Alba), но оказалось, что методы заготовки, сушения и хранения, отработанные за три столетия, в этом случае не работают. Причина была в «сухой гнили». В результате корабли просто рассыпались еще на стадии строительства. И лорды-комиссионеры все-таки капитулировали. Да, сосна не так прочна, зато ее много. Очень много. Значит, будем строить из того, что есть. Кроме того, сыграло роль и еще одно обстоятельство. Поскольку затраты дерева по соотношению «древесина/пушка» самые неоптимальные именно на кораблях низших рангов, есть смысл именно их строить из того материала, который имеется в изобилии.

Вторым по значимости для Англии стали индийские дуб и тик, произрастающие на Малабарском берегу и в предгорьях Гималаев. По качеству они были вполне сравнимы с прусскими и польскими аналогами, а постройка крупных верфей в Бомбее и Калькутте позволила использовать его на месте без дорогостоящей перевозки через два океана. Уже в 1805 году со стапелей Бомбейской верфи сходит 74-пушечный «Акбар», 36-пушечный фрегат «Питт», тремя годами позже — фрегаты «Дорис» и «Малакка». Также пять 74-пушечников: «Минден», «Корнуоллис», «Уэлсли», «Малабар» и «Мэлвил» — были построены из индийского тика. Этот материал оказался очень хорош, он гнил медленнее дуба, однако в бою тик давал большое количество мелкой щепы, которая наносила экипажу ужасные раны, которые к тому же из-за особенностей тика вызывали сильное заражение крови. Именно поэтому вскоре практика строительства кораблей из тика была прекращена.

В 1807-м адмиралтейство начало закупки стволов гонкало (тигрового дерева, знаменитого своей прочностью) в Бразилии и хвойных деревьев в Южной Африке, а также каури в Новой Зеландии и эвкалипта в Австралии. На Бермудах строили корабли V ранга сначала из клена, а потом и из тополя, наплевав на недолговечность материалов. Таким образом, проблема древесины была в известной мере решена уже к 1810 году. Более того, теперь англичане были резко против каких-либо существенных закупок древесины в других странах, по крайней мере для Королевского флота. Ибо такие поставки были признаны стратегическими, жизненно необходимыми для поддержания обороноспособности Британии. И, соответственно, отдавать такие поставки в руки других стран было бы неумно. Колонии начиная с 1811 года полностью обеспечивали потребности адмиралтейства в дереве, и проблема с этим материалом была закрыта.

Однако самая сложная ситуация сложилась с двумя стратегическими товарами — пенькой и льном. Из пеньки делались канаты, а из льна — паруса. До 1805 года Англия зависела от этих типов товара исключительно от России. Две трети годового экспорта сразу же скупалось британцами на корню, причем платили они за эти товары авансом, чтобы гарантированно их получить. Об объемах требуемых закупок много может сказать следующий факт — на один 74-пушечный корабль требовалось 80 тонн пеньки, а это, в свою очередь, требует 350 гектаров, засеянных коноплей.

После вступления России в континентальную систему начались времена разброда и шатаний, поиска выхода из сложившейся ситуации. С 1812 года большую роль в английской экономике стала играть тасманская пенька, с каждым годом ее количество все возрастало. Под конопляные поля был практически полностью отдан остров Норфолк (недалеко от Австралии), пробовали сеять лен и коноплю и в Новой Зеландии. Выращивать коноплю пробовали в Ирландии и Шотландии, посевы ее были развернуты в Австралии (колония Новый Южный Уэльс), Тасмании, Канаде; ввозили бомбейскую пеньку, пробовали заменить ее джутовыми канатами, но либо объемы были невелики, либо канаты получались непрочными и быстро гниющими. Очень порадовала своими качествами манильская