В 1802–1804 годах средний объем морской торговли России составлял 69 миллионов рублей серебром. Поскольку английская доля в этой морской торговле составляла примерно 60 %, естественно, что с введением континентальной блокады объем торговли резко снизился: в 1808 году до 17,4 миллиона рублей, в 1809-м — до 34,4 миллиона рублей. Соответственно, недобор по таможенному ведомству составил примерно 5 миллионов рублей серебром. Но это были далеко не все потери России от континентальной блокады.

Первой и самой главной проблемой после вхождения России в континентальную систему стала, конечно же, галопирующая инфляция. Она была связана как с прекращением морской торговли, так и с постоянным вбросом в экономику бумажных денег, поскольку бюджет испытывал все больший и больший дефицит.

В 1807 году рубль ассигнациями стоил 67,11 копейки серебром. В марте 1808 года — уже 50,25 копейки. В марте 1809 года — 44,64 копейки. В 1810-м — 33,78 копейки. Ну и в 1811-м — 24,81 копейки. Таким образом, курс бумажного рубля рухнул в 2,7 раза. Что это значит? Это значит, что рост цен в ассигнациях произошел в эти самые 2,7 раза.

Из статьи Александра Подмазо «Континентальная блокада как экономическая причина войны 1812 года»: «После присоединения России к континентальной блокаде значительно сократился общий объем торговли. При этом цены на импортные товары, ввозимые в Россию, с началом континентальной блокады сильно возросли, а цены на российские товары, вывозимые из страны, значительно упали. Для примера рассмотрим соотношение цен 1804 года с ценами 1809 года на отдельные товары, вывозимые из России: сало (-45,8 %), пенька (-30,5 %), воск (-28,1 %), поташ (-56 %), железо (-46,7 %), лен (-36 %); а также на товары, ввозимые в Россию: сахар (+71,4 %), вино (+150 %), сукно (+92,6 %), красители (+147 %). Такой дисбаланс цен между отечественными и зарубежными товарами не мог не привести к финансовому кризису».

Чтобы хоть как-то остановить инфляцию и снизить печатание ассигнаций, русское правительство часть налогов решило принимать натурой — так согласно манифесту от 17 ноября 1811 года «О сборе государственных податей в губерниях Лифляндской, Курляндской, обеих Литовских, Минской, Подольской и области Белостокской вместо денег, хлебом». Мотивировка была следующая: «Желая соединить пользы казны с выгодами обывателей в распорядке продовольствия войск и облегчить по возможности способы ко взносу государственных податей». Хлеб как подать принимался за вторую половину 1811 года, за 1812 год и по недоимкам.

С некоторыми товарами установилась вообще критическая ситуация. Так, до 1807 года Россия преимущественно экспортировала свинец из Англии. С началом блокады начался так называемый свинцовый голод. Уже в 1808 году возникает беспокойство, отголоски которого можно найти в отдельных пунктах «Положения об отпуске ежегодно пороха и свинца в полки и батальоны…», изданного 16 февраля 1808 года. За попытки получить на полк патронов, пороха и свинца сверх необходимого в «Положении…» угрожалось «взыскивать вдвойне». Вводилась ограничительная норма на случай повторного в том же году запроса на свинец. На полк или батальон нельзя было требовать сверх нормы более десяти пудов свинца. Одновременно подавались различные проекты относительно замены свинцовых пуль чугунными, оставшиеся, впрочем, проектами, или предлагались новейшие экономичные способы отливки пуль свинцовых.

Когда стало известно, что на придворных яхтах и других судах находятся в качестве балласта 10 000 пудов свинца, то Куракин в письме к морскому министру маркизу Траверсе потребовал передачи этого количества в Артиллерийский департамент. В ответ Траверсе разъяснил, что весь свинец использован на нужды адмиралтейства и вскоре потребуется еще.

Было ли это действительно так, или тут говорили ведомственные интересы, стремление адмиралтейства сохранить свинец за собой, неизвестно, но Куракин и Аракчеев свинца там не получили. Далее все происходило при полной смене действующих лиц. Куракин уехал в Париж, его заменил О. П. Козодавлев. Аракчеева сменил в январе 1810 года М. Б. Барклай-де-Толли. Из отношения последнего от 19 апреля 1810 года к Козодавлеву становится известным, что внутри страны свинец покупается по высокой цене от 20 до 36 рублей за пуд. Кроме того, в некоторых губерниях были куплены вместо свинца оберточные листы от чайных ящиков, продаваемые вместе с бумажной оберткой. Угар при переплавке их был гораздо выше, чем обычно. Военный министр сообщил о ходе закупок и о качестве закупаемого свинца Александру I, и тот повелел «закупку внутри государства свинца по невыгодности для казны прекратить, позволяя оную в том только случае, когда цена за пуд не будет превышать 20 рублей, и то в свинках или рольной».

Соответственно, в 1809 году с датским правительством, тоже участником континентальной блокады, имелась договоренность о пропуске судов через проливы. Было объявлено, что корабли с грузом свинца осматриваться не будут и их национальную принадлежность устанавливать не собираются. Далее по нарастающей начались проблемы с серой (необходимым компонентом для производства пороха), и те же самые принципы были применены к судам с грузом серы.

И постепенно при попустительстве правительства торговля с Англией начинает возобновляться. Пока робко, через подставные фирмы и чужие флаги типа паппенбургских или ольденбургских. Естественно, что покупаются стратегические товары, а продаются традиционные для Англии товары на экспорт. В 1809 году, во время голода в Англии, треть потребного британцам зерна была продана из России.

Собственно, это привело к началу неофициальных переговоров с Англией, которые вылились в русские планы начать наступление на французов в Польше. В союзники собирались взять Пруссию, однако прусский король Фридрих Вильгельм III испугался подобного развития событий. Цитата из книги О. В. Соколова «Битва двух империй»: «Он (Фридрих Вильгельм) очень отрицательно относился к военным приготовлениям Александра I, считая его инициатором конфликта. 12 мая 1811 года в своем письме русскому царю Фридрих-Вильгельм III написал: 'Я знаю из верных источников, что император французов не желает войны, и мне кажется, что только от воли Вашего Величества зависит, можно ли будет ее избежать. Я оставляю в стороне причину споров с этим монархом (Наполеоном), я не осмеливаюсь решать, какой степени его действия затрагивают государственные интересы России; но мне кажется, что, применяя чуть более внимательно принципы большой континентальной системы, избегая тем самым поводов для споров, объяснившись, наконец, с императором Наполеоном по поводу того, что его так беспокоит, Ваше Величество могло бы избежать грозы, последствия которой будут неисчислимы. Не стоит ли лучше применить все способы, которые имеются в нашей власти, чтобы сохранить мир на континенте, которого, как кажется, желает его народ, как и остальные народы Европы…»

Король умолял, раз уж Александр хочет войны, действовать решительно и прийти реально ему на помощь и не бросать его в тяжелой ситуации, когда его раздавят превосходящие силы Наполеона. Пруссия нуждается в решительной системе, которая могла бы обеспечить ей поддержку и гарантии безопасности.

Нашествие Наполеона, 1812 г.

Вместо соглашения с Россией Пруссия 24 февраля 1812 года заключила союз с Наполеоном, согласно которому обязывалась выставить вспомогательный корпус в 20 тыс. человек, постоянно пополняющийся в случае убыли. Кроме союзного контингента, Пруссия должна была открыть свою