– Какой еще Чебурашка? – не поняла я.

– Ну, ментенок этот. Курва говорит, он на него похож был.

К этому времени в коридор выперлась и Ирка, с интересом слушавшая нашу беседу.

– Не твой ли Володя? – ахнула она, сразу уставившись на меня.

– Точно. Володя – вылитый Чебурашка, – поддержал Толик. – А я все думаю, кого он мне напоминает…

– У человека просто большие уши, – вступилась я, хотя тут же поняла, что и сама думала примерно так же. Чебурашка и есть. Лопоухий.

– Так это что, Володя к нему приходил? – подумал вслух Толик.

– А я почем знаю? – возмутилась Галя. – Я тут не живу, ваших Володь знать не знаю.

Толик авторитетно заявил:

– Такие уши только у Володи, только вот на кой ему Левочка?

Под разговоры мы переместились в мою прихожую, и теперь с нами о Володе думал и Михаил, уплетающий Иркины пирожки с красной картошкой. Его вид сразу же навел меня на определенные мысли:

– А еще у Левочки был свисток Михаила, о чем вы все благополучно забываете. Когда ты, Михаил, видел свисток последний раз?

– Ну, сложно вот так сразу… Вообще, я машину закрывал вчера утром, свисток вроде был. После уже не видел. Думал, он где-то оторвался, в кармане или в сумке валяется. Если честно, некогда было поискать…

– Да уж конечно. Если за другими шпионить, на свои дела времени совсем не остается, – съязвила я. – Знаете что, не нравится мне все это. Сначала ваш Левочка зачем-то появляется в нашем дворе, ссужает деньги Толику, знакомится с Костиком и Галей. Активно наведывается в наш дом. Тут еще выясняется, что это он нашел свисток, вполне может быть, что крутился возле машины Михаила. Прошлое его сомнительное, на руку он нечист и вполне мог иметь проблемы с законом. О чем и свидетельствуют походы к нему Володи.

– То есть ты считаешь, это Левочка подложил мне в машину взрывчатку?

– Он мог быть исполнителем, – развела я руками. – Вопрос: кто заказчик?

– Так надо его найти и спросить! – обрадовался Толик. – Менты-то не почешутся…

– У Левы телефон отключен, – пожаловалась Галя, а Ирка быстро нашлась:

– Звони Володе!

Наплевав на свои принципы (а у меня они тоже были, не одной же Ирке принципиальничать), я набрала номер Володи, но тот не отвечал. Вот и гадай: обиделся, что ли, из-за Потапова в моей квартире?

– У Левы, кажись, была дача, – задумчиво почесала мясистое лицо Галя. – Он помидоры как-то принес, сказал, мамашин засол.

– Так мамаша вроде померла? – перекрестилась Ирка.

– Ну а помидоры в погребе стояли. Я еще и запомнила. Где погреб – там и дача. И название вроде говорил…

Ирка пригорюнилась:

– Сколько у нас этих дач на Руси-матушке понатыкано. Ищи-свищи ветра в поле…

Толик пожевал нижнюю губу:

– Мы о рыбалке говорили, он все карасей описывал. И таранку обещал принести. Трындел, что в экологически чистом озере ловит.

– Да-да, он мне тоже наплел с три короба, – отмахнулась Галя. – Чистые грибы, ягоды, рыбалка. Точно! Я еще запомнила, он все о чистоте твердил, а название смешное… Грязево?

– Грязино! Так это же в 20 минутах от города, – оживился Потапов. – Мы туда с компаньоном как-то ездили, землю смотрели. Один знакомый хотел магазин строить. Места там ничего, но в распутицу проехать сложно. Сейчас тоже небось все снегом завалило.

– Едем! Если что, дойдем на лыжах! – скомандовал повеселевший Толик. Я поинтересовалась, откуда бы взяться лыжам. Да еще и в таком количестве. Лично у меня они были, а вот у остальных… И тут выяснилось невероятное. Оказывается, в свою бытность бардом Толик припас целую коллекцию лыж, которые годами хранил у себя на балконе.

– Ездили мы, помню, на Грушинский фестиваль…

– Так фестиваль летом, – не поняла я, а Толик взглянул на меня без приязни:

– Ну, задержались немного. Молодые были, счастливые. А счастливые часов и трусов не надевают. Вот из Самары сюда на лыжах и махнули. Потом еще у меня месяц зависали. От меня же тогда жена и ушла…

Перспектива идти в поход с такой компанией не впечатлила:

– Я на это не подписывалась. Новый год на носу, я к маме собиралась…

– Отметим на природе! А потом к маме, – заявила Ирка. – Ты же сама нас к спорту склоняла. А теперь что, в кусты?

– Пойду переоденусь, – вяло пробормотала я и пошла в спальню, где наконец сменила халат на джинсы и теплый свитер. Да, не так я представляла себе новогоднюю ночь.

Укомплектовавшись лыжами, мы сообразили, что ехать нам не на чем. Пока думали насчет такси, я выглянула в окно и констатировала, что к подъезду подъехал микроавтобус. Из него показался довольный Костик с пакетами, из которых торчали багет и шампанское.

Уже через десять минут мы выезжали со двора. Друг Костика, бородатый детина, согласился сдать нам старую колымагу в аренду. Конечно, поломался для вида. Но Потапов открыл портмоне и продемонстрировал тому свои широкие возможности. Ирка за это время успела заварить кофе в термос, а Галя настрогала бутербродов.

На выезде из города я нервничала и поглядывала в окно. Выходило, что сама же всех и взбаламутила. А что, если моя версия ничего не стоит? Левочка направился в запой или к каким-то дружкам, а мы мчимся в ночь на драндулете. На объездной мы свернули, и минут через десять впереди увидели нужный указатель.

– Вот! – завопил Костик. – Это деревня Грязино называется. А за ней – дачный кооператив. Поворачивай!

Мы повернули. Несмотря на обнадеживающий указатель, никаких намеков на деревню не было, а машина вдруг начала издавать странные звуки и заглохла.

Потапов, сидевший за рулем, беспомощно развел руками:

– Не понял. Вроде полный бак показывает…

– Так там датчик сломан! Я совсем забыл сказать, – радостно возвестил Костик. А когда Гарпия его слегка придушила, быстро добавил: – Тут всего ничего осталось, на лыжах дойдем.

Меж тем стало стремительно темнеть. Снег, мелкий и колючий, бил прямо по глазам, лишая возможности видеть дорогу. И я впервые подумала, что сейчас с удовольствием променяла бы спорт на посиделки у теплого камина с глинтвейном.

Ирка разлила по стаканчикам кофе и сообщила, что добавила туда коньяк. Мы уставились на нее с большим уважением, но та в ответ лишь пожала плечами.

Идти на лыжах было сомнительным удовольствием, особенно учитывая, что дорога была неровная. Да и навыков у моих товарищей было маловато. Так что через какое-то время, плюнув, мы стянули лыжи и потопали пешком, ощутив заметный прилив сил.

– Кажись, пришли – с облегчением вздохнул Толик, когда за пригорком