– Но у табурета же четыре ножки! А здесь сказано, что братьев пятеро.

Адам посмотрел на меня как на полоумную.

– Так пятый же провалился…

Секунд тридцать мой мозг обрабатывал информацию, а потом я возбуждённо вскочила, врезавшись головой в мягкий потолок и приподняв палатку на колышках. Быстро вылезла наружу и всплеснула руками.

– Касинель, я знаю, о чём здесь речь! «Вещие Камни»!

– Что?

– Кромлех, мистиктаунский аналог Стоунхенджа. В ветреную погоду на плато слышатся звуки, похожие на завывания, и во время экскурсий Цирцея Хук говорит, что это отголоски душ предыдущих обитателей города, которые порой могут подсказать будущее – туристам очень нравится такая мистическая чушь. В общем, не важно. Суть в том, что в центре есть небольшая квадратная площадка с четырьмя менгирами по углам. Жители прозвали её «Табуреткой» из-за формы. Я про неё как-то не подумала, потому что в голове, хоть убей, засела цифра пять. Менгиры стоят там с незапамятных времён. Теперь всё сходится!

– Тогда не станем медлить!

Восторженная улыбка на моём лице подувяла.

– Есть одна проблемка.

– Завтра там ярмарка, – подхватил Адам, вылезая и отряхивая штаны на коленях.

– Ежегодно проходит на плато по традиции, – кисло добавила я.

– Не могу узреть в том проблемы, ежели ярмарка только завтра.

– Ярмарка-то завтра, а вот монтируют сцену, палатки и киоски, – я кинула взгляд на часы, – прямо сейчас. Рабочие будут продолжать готовить территорию всю ночь, так что незаметно пройти к менгирам не получится, а заметно нам не нужно.

– Так что же ты предлагаешь?

Я быстро взвесила варианты.

– Придётся идти туда завтра во время праздника: куча народа, суета, детский плач, везде тела, липкая вата, а телевизионщики тычут в лицо камеры и микрофоны, требуя рассказать, как ты обожаешь свой город. В общем, отличное прикрытие. В толпе легче не привлекать внимания.

Касинель помолчал, обернувшись, видимо, в ту сторону, где, по его мнению, располагался кромлех. И кстати, не ошибся.

– Стало быть, отправимся за Кольцом завтра. «Завтра» уже скоро. – Он повернулся к мальчику и протянул правую руку. – Мы перед вами в неоплатном долгу, милорд.

– Не таком уж неоплатном, – возразил Адам, пряча свою за спину, – потому что вы возьмёте меня с собой на ярмарку и расскажете, что за важное дело расследуете.

– Адам, когда я говорила, что изо всех сил постараюсь искупить вину, то не имела в виду, что втяну тебя в опасную историю, и…

– Так она ещё и опасная! – обрадовался он.

– А как же твоя мама? Разве ты не должен идти на праздник с ней и Алисией?

– Я наказан, лишён ярмарки и телефона. Так что сначала вы меня у неё отпросите.

– Адам, обещаю, что в следующий раз…

Меня хлестнули ледяным взглядом. Я повернулась к Касинелю в поисках поддержки. Он приподнял брови.

– Хорошо, – сдалась я и наставила на мальчика указательный палец: – Но ты будешь готов ровно к девяти, дашь слово, что ни на шаг не отойдёшь от нас, станешь беспрекословно слушаться и никому – слышишь, никому! – не расскажешь про то, что узнаешь.

– Клянусь, что про это будем знать только мы с Маркусом!

– С каким ещё Маркусом?

Он забрался обратно в палатку и тут же вынырнул, держа в руках того самого рыцаря – грозу гномов и кентавров.

– Мы с сэром Маркусом будем готовы ровно к девяти!

– Ночь ожидания мы ещё можем себе позволить, – произнёс Охотник, затворяя за нами калитку Кранахов, и с укором посмотрел на темнеющее небо, словно оно было виновато в такой медленной смене суток. – Но ежели бы ещё ведать, что затевает Сын Шакала для бала.

– Да уж, терпеть, зная отгадку, конечно, трудновато, зато уже завтра до обеда Кольцо будет у нас! – возликовала я, сворачивая на аллею. – Предупрежу Нетту с Чезаре, что на сегодня отбой.

Я отправила голосовое сообщение, в котором вкратце ввела друзей в курс дела, и снова убрала сотовый.

Впереди замерцала неоновая вывеска моего паба. Последние две буквы неисправно моргали, рассыпая искры, и получалось «Весёлый вор…». Какая ирония: я работаю в местечке, названном в честь того самого ворона, который якобы проявил себя героем во время битвы с Врагом, а потом украл у нас дневник Имельды. В легенду теперь не верилось ни грамма. Вся эта веками лелеемая чушь рассыпалась в прах при первом же столкновении с реальностью, оставив лишь одну истину: о Варлоге мы не знаем ровным счётом ничего, кроме увлекательной истории его семейных сыроедческих традиций.

– Знаешь, когда приходится ждать и ничего нельзя с этим поделать, лучше всего просто постараться переключиться на что-то совершенно другое, – заметила я, сама поражаясь собственному философскому настрою. Обычно я торопыга.

Касинель оторвался от созерцания первых звёзд и внимательно посмотрел на меня.

– Что ж, ежели о другом… Скажи, почему сегодня днём у лорда-суперинтенданта ты меня…

Оп-па, плохая идея со сменой темы.

– Не хочешь зайти? – перебила я, ткнув в сторону паба.

В окнах двигались силуэты, до нас доносился смех и приглушённая песня из музыкального автомата. Люди отдыхали после трудового дня и радовались грядущей ярмарке и балу, даже не подозревая, какую свинью им подложила внучка ведьмы. Эта картина была такой привычной, уютной и нормальной, что с трудом верилось в события последних трёх дней.

Касинель тоже повернул голову.

– В трактир?

– Да, это местный паб, я здесь работаю. – Движения мои стали дёргаными и суетливыми. – До установленного бабушкой комендантского часа ещё есть время – ни туда ни сюда, так почему бы не отпраздновать нашу маленькую победу над загадкой парочкой коктейлей?

Только он согласился, как идея завалиться к себе на работу, чтобы замять неудобный разговор про дневной поцелуй, перестала казаться мне такой уж блестящей.

Официанткой я тружусь с шестнадцати лет, когда ушла из школы с сертификатом об общем среднем образовании, чтобы не сидеть на шее у бабули, хоть она и пыталась отговорить. Зачем мне полное среднее? Всё равно не собираюсь поступать в университет. Но ещё ни разу я не заглядывала в «Весёлого ворона» просто так, как обычная посетительница, к тому же вместе с самым обсуждаемым человеком в городе. Неудивительно, что все в пабе посмотрели на нас. Короткое замешательство, а потом на Касинеля отовсюду посыпались приветствия, хлопки по плечу и добродушные замечания, какими встречают приятеля, с которым знакомы тыщу лет.

– Пойду займу нам столик, – пробормотала я, выскальзывая из толпы его почитателей, и двинулась вдоль ряда, высматривая свободное местечко.