— Увы, привык. Люблю дразнить.

— Я лучше познакомлю вас… Дорогая княгиня! — подозвал Разумовский недалеко проходившую в компании молодой дамы стройную, светловолосую и миловидную среднего возраста женщину. — Прошу, позвольте представить… Княгиня Куракина, Василиса Ивановна… Граф Аминов, Пётр Петрович.

Выполнив должный поклон и поцеловав княгине ручку, Пётр выпрямился и кивнул.

— Я похвастался вашим подарком, моя дорогая, — Разумовский кокетливо улыбнулся княгине, и она ответила ему тем же флиртующим взглядом:

— Да, мой друг, я подарила её вам.

Видно было по глазам, что те оба больше, чем друзья. Пётр еле видно улыбнулся, считывая в их поведении всё, и молчал.

— Вы любите баловать друзей, — Разумовский поцеловал ручку княгини.

— О нет, только одного, самого прекрасного из всех… друзей, — ласково вымолвила та.

— Граф, разве княгиня не мила? — улыбался счастливый Разумовский.

— Разрешите полюбопытствовать, а откуда появилась идея нарисовать голубков и… эту девушку? — мило улыбнулся княгине Пётр.

— О, идея была моя, — призналась княгиня, но голос дрогнул, потом взгляд, и она стала крутить на среднем пальце кольцо.

Пётр незаметно провёл изучающим взглядом от её лица к груди, к рукам…. кольцу… Он обратил внимание на ценность этого перстня и изумрудный цвет его камня. Кольцо было надето на средний палец. Явно получено в подарок. Пётр не успел развить мысль дальше, как Разумовский тоже заметил кольцо:

— Дорогая, откуда сия драгоценность?!

— Ах, оставьте, мой друг. От подруги, разумеется, графини Вирсен. Обменялись просто, — улыбалась она и тут же запнулась, сглотнула, будто сказала лишнее, и всё, что пыталась скрыть, Пётр заметил.

Он так же подумал о том, что обмениваются зачастую, чтобы заключить некий договор… Сговор… Одно желание, цель… Оставалось совсем немного, Пётр чувствовал, и будет всё ясно. Ему даже не приходилось на этот раз проводить глубоких допросов, вытаскивать из подозреваемых правду. Всё потихоньку вставало на свои места… само…

— Графиня Вирсен, — пытался он вспомнить имя, узнавая, что оно шведское, но ничего не мог вспомнить. — Графиня тоже из Швеции?

— О да, — кивала княгиня и вдруг стала искать кого-то в зале.

Казалось, нашла и тут же поспешила откланяться, извиняясь, что спешит. Так внезапно покинув их общество, княгиня явно избежала последующих расспросов. Она была чем-то крайне взволнована, что-то скрывала, но столь неумело, что Пётр снова заулыбался, глядя ей вслед.

Она скрылась в толпе, а потом быстрым шагом ушла с какой-то дамой под руку из зала. С кем она была — разглядеть Пётр не смог: ни лица, ни возраста. Но ему пока это всё было не столь важно. Имя он уже знал. Правда, если это настоящее имя. В любом случае Разумовский рядом стоял удивлённый столь резким уходом княгини и развёл руками:

— Женщины. Я так часто их не понимаю, — взглянул он на нарисованную девушку с голубями на картине.

— Что же княгиня хотела сказать вам, подарив эту картину? После беседы о моей супруге, — недоговорил Пётр, глядя в глаза застывшего Разумовского. — Вы знакомы с графиней Вирсен? Имя настоящее?…

* — «Тайна детской скрипки», Татьяна Ренсинк.

Глава 53 (гостья…. простая разгадка…)

— Давайте уже поставим точку в этом деле? — предложил Пётр с таким выдохом, словно устал.

— Я говорил, я всегда готов помочь, — пожал плечами Разумовский с невинным видом, что ему хотелось верить. — Но я не всё понимаю.

Пётр не стал отвечать, обратив внимание на приближающуюся к ним супругу. Разумовский оглянулся и с нежной улыбкой поклонился остановившейся перед ними Ионе:

— Графиня, я не успел вас сегодня поприветствовать и выразить своё восхищение. Время только красит вас.

— Благодарю, Андрей Кириллович, — тепло улыбнулась она, подав ему руку, и Разумовский одарил ту поцелуем.

— Неужто вам наскучило общество прекрасных дам? Только не говорите, что хотите уже покинуть бал! — поднял он от удивления брови и шутливо погрозил указательным пальцем.

— Что вы, я обожаю балы! — улыбалась Иона. — Но мне, и правда, более приятно в обществе супруга.

— Дорогая, — сразу обратился к ней милый. — А не было ли среди вас некоей графини Вирсен?

— Вот как? — удивилась Иона. — Нет, графиня Вирсен не была там, но о ней заикнулись. Я тоже почувствовала неладное.

— Что сказали? — поинтересовался Пётр, а Разумовский с удивлением за ними наблюдал.

— Что она тоже из Швеции, мол, угодить чем-то хотела Врангелю, за ним в Россию уезжала да не одна.

— Андрей Кириллович? — взглянул Пётр на вздрогнувшего Разумовского. — Не знаете, где мы можем встретиться с графиней Вирсен? Может, представите нас?

— Она гостья здесь, во дворце. Да, вчера вернулась из путешествия, — кивнул он. — Разумеется, провожу…. познакомлю.

Он не замедлил пригласить идти вместе. Бал его уже будто не столько интересовал, как добраться до истины и понять, что происходит, и кто же всё же гостит во дворце: друг или враг. Разумовский проводил Петра и Иону на верхний этаж к одной из спален и постучал туда в дверь.

Спустя долгие две минуты дверь всё же открылась до того, как уже приготовившийся Разумовский снова постучал. Кутаясь в плотный халат, словно мёрзла, молодая дама, блондинка, лет двадцати пяти, со строгими, но красивыми чертами лица, показалась на пороге и с удивлением смотрела на прибывших.

— Простите, графиня, — от неловкости замялся Разумовский. — Вы незаметно покинули бал? Вы устали?

— Да, я устала, — подтвердила она, стараясь не смотреть в сторону других присутствующих, кроме него.

— Разрешите потревожить ненадолго? — всё же спросил он и элегантным жестом указал на Петра с Ионой. — Позвольте представить… Граф и графиня Аминовы. Разрешите пройти?

Под таким напором и пронзительным взглядом Разумовского графиня смотрела растерянно. Она отступила, и Разумовский пропустил сначала Иону и Петра пройти в комнату, после чего закрыл за собой дверь и остался стоять у порога. Он сложил перед собой руки и видно было, не собирался больше ничего говорить.

Пётр кивнул графине, с удивлением уставившейся в ответ, и прошёл чуть дальше в комнату. Он внимательно смотрел на обстановку… Всё как обычно: просторная кровать с балдахином, секретер, будуарный столик, два кресла, кушетка и книжный шкаф… Всё, что нужно для отдыха…

Пройдя ближе к секретеру, на котором чернильница была открыта, а значит, графиня недавно что-то писала и пришлось резко прекратить, Пётр заметил в тени под креслом перо… Знакомое, радужное… В корзине у стола — скомканное письмо, на котором чётко было видно имя: «Врангель»…

Пётр сложил за спину руки, не доставая того письма и делая вид, что не заметил ни его, ни пера, и повернулся с улыбкой к подошедшей графине.

— Я больна, всё никак не поправиться. Прошу простить,