Найти подходящего мужа для бача пош тоже никогда не было проблемой, насколько ей известно. То, чтобы немного дольше пожить мужчиной, для этой семьи не в диковинку; потом будет сколько угодно времени выйти замуж. Афганцы узбекского происхождения – либеральные, независимые люди, которым наплевать, что о них думают другие, говорит бабушка. Она поддерживает своего сына в том, что он не старается жестко навязать Захре обратное преображение прямо сейчас, и не понимает, зачем Асма так суетится по этому поводу. Со временем Захра выйдет замуж, как и все остальные. Она в этом уверена.

По мнению бабушки, в бача пош есть нечто характерно афганское:

– Это наша давняя традиция. Афганских девочек одевали как мальчиков, когда огнестрельного оружия не было и в помине, одни только луки и стрелы.

Она никогда не читала об этом в книгах, но все слышали легенды о девочках, которые росли как мальчики, а впоследствии вели отважную и необыкновенную жизнь как женщины. И, добавляет она, это была не только бесстрашная Малалай, которая прогнала захватчиков. И до, и после Малалай были другие афганские воительницы; в детстве бабушка много раз слышала рассказы о них.

По словам бабушки, для того чтобы производить на свет сыновей, тоже использовались различные уловки.

– Наши матери рассказывали нам о бача пош, а потом мы рассказывали о них собственным семьям, – говорит она. – Это было еще до ислама в Афганистане. Мы всегда знали об этом.

«До ислама» означает{72} до VII века, то есть больше 1400 лет назад. Ислам – лишь позднейшая из религий, утвердившаяся в Афганистане, где раскопки Луи Дюпре обнаружили поселения, возраст которых насчитывает до 35 000 лет, и где современное разведочное бурение на нефть и газ то и дело обнаруживает свидетельства существования древних цивилизаций. Завоеватели, приходившие через горы с разных сторон, приносили с собой новые религии, практики и верования. Одни были стерты с лица земли теми, кто пришел позже, а другие остались и по сей день. Афганистан, который, по мнению антропологов, был одним из мест пересечения между Востоком и Западом, в действительности повидал большинство известных верований (нередко терпимо к ним относясь), равно как и приток поборников таких вероисповеданий, как буддизм, индуизм, иудаизм и христианство. Даже в период прихода и доминирования ислама меньшинства в Кабуле свободно практиковали другие религии вплоть до 1980-х.

Однако в десятилетия войн с каждой волной беженцев самые образованные афганцы обычно уезжали первыми, и с каждым переселением деревенских жителей в городские области в общество проникали более консервативные элементы, принося с собой из далеких провинций более строгие нормы, всеобъемлющие племенные обычаи и правила.

Я, наконец, поняла, что бабушка Захры пытается подтолкнуть меня в том же направлении, что и группа медиков доктора Фарейбы. Только они не говорят этого вслух. Они говорят о совершенно ином времени. Эта пожилая женщина попросту не могла назвать вещи своими именами: верования и практики, направленные на рождение сыновей и сложившиеся во времена, предшествовавшие исламу, по-прежнему более чем живы в одной из наиболее консервативных мусульманских стран на земле! Значит, след афганских бача пош может уходить гораздо глубже, чем во времена Талибана или даже прапрабабушки Захры.

Азита

Она «примеряет» перед зеркалом несколько разных лиц. Нахмуренные брови и сжатые челюсти читаются как решительная. Сжатые губы – мудрая, серьезная. Скользкий шелковый платок нуждается в еще одной булавке; он то и дело соскальзывает на бледный тональный крем на лбу.

Сегодня ее будут фотографировать.

Гостиная Азиты стала штаб-квартирой кампании за «львицу Бадгиса»: это прозвище дали ей сторонники на предыдущих выборах, и его же она приняла для плакатов, лоббируя свое переизбрание в 2010 г. Это ее прозвище – не такой уж и тонкий намек на легендарного Ахмад-шаха Масуда{73}, моджахеда, который сражался с Советами, «льва Панджшера». Впоследствии он выступал и против правления Талибана заодно с Северным альянсом, пока его не убили.

Когда Азита выходит из ванной комнаты, ее встречают мольбы купить щенка: девочки только что видели щеночка в мультике. Она говорит им, что не знает, что подумают соседи: ведь держать домашнюю собаку – это так по-западному. Здешние собаки – дикие. Но она обещает подумать об этом, если все они пойдут играть в своей комнате. Небольшой спор по поводу того, кто будет пользоваться ноутбуком Азиты, уже завязался между Мехран и одной из ее сестер. Когда Мехран дает сестре пощечину, в ответ она слышит угрозу:

– Если ты еще раз так сделаешь, – говорит Мехрангис, искоса бросая взгляд на фотографа, а потом обратно на Мехран, – я больше не буду называть тебя своим братом.

При этих словах Мехран отступает, а мать вздыхает у нее за спиной. Азита извинительно улыбается фотографу и его помощнику, которые устанавливают в гостиной большой, похожий на театральный, прожектор на металлическом треножнике. Муж Азиты, с ног до головы одетый в белое, изо всех сил старается быть хорошим хозяином, подавая чай, а потом с трудом передвигая по полу туда-сюда большой пластиковый вентилятор. Каждый из гостей получает по нескольку мгновений воздушного потока прямо в лицо.

– Это мой муж-домохозяин, – шутит Азита, обращаясь к молодому фотографу. Он отвечает ей ничего не выражающим взглядом.

Она позирует у выкрашенной в желтый цвет цементной стены, и фотограф несколько раз щелкает камерой. Процесс занимает всего пару секунд – и вот он уже правит фотографии на своем ноутбуке. Большинство из них не в фокусе или передержаны, из-за чего лицо Азиты получается плоским. Но это неплохо: коль скоро платок на месте, а на лице нет ни тени радости – сойдет. На лучшем снимке ее губы выдают намек на улыбку, но он уходит в брак: улыбающаяся женщина трактуется как фривольная и легкомысленная.

Азита выбирает одну фотографию, на которой она одета в таджикский халат, вышитый вручную, и другую, где на ней красный полосатый туркменский жакет. Ей нужно подыгрывать всем сторонам сложного этнического «лоскутного одеяла» своей провинции, одновременно сохраняя свое собственное аймакское наследие по отцовской линии (аймаки – это суннитское персидское племя, говорящее на хазарском диалекте). Родовая принадлежность всегда определяется по отцу, но, будучи меньшинством, которое долгое время одновременно игнорировали и преследовали, в родной провинции Азиты аймаки традиционно держались заодно с таджиками. Эта тенденция ей на пользу, поскольку таджики сформировали альянс со многими пуштунскими племенами Бадгиса.