— Привет — лаконично, как старый добрый знакомый поздоровался. Без наездов, жалостливых взглядов и просьб типа "умоляю, послушай". Ну и как мне быть, в ответ поздороваться? Когда он меня преследовал, как-то проще было. Он ко мне — я от него. Он догоняет — я убегаю. А сейчас как себя вести? Засада.

Пока раздумывала, Миронова с ним уже поздоровалась и в прибывший автобус направилась.

В автобусе, как назло, всего три свободных места оказалось. Рядом с пожилым мужчиной, который что-то разглядывал в окне, и ещё два в самом конце салона.

Катюха шустренько отдала плату за проезд и приземлились рядом с дедушкой. Нормальная она? Это мне теперь или с Гронским садиться, или стоя ехать. Может у парня совесть проснётся, и он не станет присаживаться на соседнее кресло.

Зря я так подумала: совести у индюков, видимо, не предусмотренно. Плюхнулся рядом, ноги свои длинные в стороны расставил. Ну и ладушки, я отвернулась демонстративно и в окошко уставилась. Хотела уставиться. Только занавеска, зафиксированная и сверху и снизу, как назло, отодвигаться отказалась. Нет, ну это точно вселенский заговор. Миронова, занавеска, водитель, который посоветовал при наличии свободных мест ехать сидя. Кто следующий?

Гронский явно нервничает, пальцами по коленям по своим постукивает. Чего-то хочет, вопрос — чего?

— Воробышек — вдруг выдыхает мне в ухо. Обалдел совсем. Ни слова не сказала, но взглядом гвоздиками в него покидалась.

— Понял, извини — отстранили парень — нам нужно поговорить.

— Нам? Гронский… — то ли прошипела, то ли прорычала — сама не поняла. Хотела ещё чего-нибудь ему наговорить, но он на меня так посмотрел своими глазищами карими, будто не в глаза заглянул, а глубже. Внутри сразу запекло от его обезоруживающего взгляда, чем мерзавец моментально воспользовался.

— Яна, этот разговор касается твоего отчисления, мне кажется…

— Что? — перебила парня возмущённо — откуда ты знаешь?

Я же ведь так и не успела рассказать ему ничего, а потом произошло то что произошло. Так кто же мог раскрыть мою тайну?

— Сейчас это не важно, Ян, мне кажется, я смогу тебе помочь — принялся убеждать. Помощник выискался, с чего взял, что я захочу помощь его принимать?

— Знаешь, Станислав — специально назвала полным именем, чтобы границы показать — тебя мои проблемы не касаются.

Такое обращение Гронскому явно не по вкусу пришлось: нахмурил брови свои чёрные. Но речь продолжил.

— Я узнал кое-что, что может тебе помочь — самоуверенно заявляет. — Неужели ты откажешься от мечты из-за чьих-то мерзких интриг?

Последний вопрос зацепил за живое — словно он знает, как меня убедить. От мечты я отказываться не хочу, но и как разрешить проблему тоже не знаю. Сама я вряд ли смогу что-то сделать, разве что ещё больше разозлить Марию Алексеевну. Даже если декан разжалобится, классная мне всё равно жизни не даст. За что она так на меня обозлилась — не пойму, но факт остаётся фактом: она меня возненавидела в одночасье.

Принять руку помощи, протянутую Гронским? А если он что-то потребует взамен, что я буду делать?

Кто ещё не поставил ❤ или забыл подписаться — не проходите мимо!

Глава 29.

Прогулялись, называется, вдвоём с подругой. И в кафе посидели душевно так. Только втроём. Гронский с нами прицепился, а Катя хоть бы поддакнула разок, когда я возмущалась. У меня вообще возникает ощущение, что я пропустила чего-то пока на конкурсе была. Что именно я и планирую выяснить.

Уютная кофейня встретила нас ароматом кофе и корицы. Вдоль стены расположены узкие диваны бежевого цвета, к которым примыкают миниатюрные квадратные столики на прозрачных ножках. С противоположной стороны каждого столика стоит плетёное кресло.

Мы с подругой присели на диван, а парень устроился в кресле. Меня настолько поразила домашняя обстановка заведения, что я принялась рассматривать интерьер. Подвесные прямоугольные кашпо с обилием зелени так привлекли моё внимание, что я напрочь позабыла с кем и зачем сюда пришла. Очнулась, когда подруга поинтересовалась, что я буду заказывать. Официантка нервно покусывала губы и глазами в сторону Гронского стреляла, деловая. Вроде приличное заведение, а персонал какой-то не очень…

Зато я оперативно сообразила, что хочу заказать и перешла к делу.

— Ну что, Гронский, я тебя слушаю — сообщила любезно, но гордо.

Парень поморщился, будто я его лимоном кормить собираюсь.

— Для начала не могла бы ты меня по имени называть, как раньше?

Я подалась вперёд и упёрлась руками в столешницу, посмотрела в наглые тёмные глаза.

— Как раньше, Гронский, уже не будет — специально интонацией фамилию его выделила. Пусть не обольщается: я здесь только потому что всё ещё надеюсь доучиться и получить диплом. А этот товарищ подал мне надежду, надеюсь, не ложную.

— Хорошо, как пожелаешь, воробышек — поднял руки в примирительном жесте.

— Стоп — немного громче, чем следовало, возмутилась — никаких воробьёв. Девок своих называй как хочешь, а меня… — ой, что я несу… Хорошо, что Гронский меня перебил и заявил твёрдо:

— Ты называешь меня так, как тебе хочется? Значит и я могу обращаться к тебе так, как считаю нужным. Думаю, это справедливо — и на меня уставился, не моргая.

От его прямого взгляда по коже мурашки забегали, не выдержала и отвернулась. Зато Катя головой закивала, согласилась с аргументами индюшачьими. Да тут, определённо, дело нечисто.

— Народ — Миронова голос подала — я вам не мешаю?

А ведь она права: мы так увлеклись глупыми разборками, что совсем позабыли про Катю. Неловко как-то стало перед подругой, но официантка вовремя заказ принесла.

Попробовала свой кофе с карамельным сиропом и блаженно прикрыла глаза. Теперь я готова к продуктивным переговорам.

— Итак, на чём мы остановились? — обвела взглядом нашу странную компанию.

Гронский отодвинул пустую тарелку из-под лимонного чизкейка, сложил руки в замок и заговорил не спеша, с расстановкой.

— Когда я узнал, что Яну хотят отчислить, то мягко говоря удивился. Хотел отца о помощи попросить, но отложил эту идею до поры до времени.

Парень сделал паузу, зачем — непонятно. Мы примерные слушательницы, не перебиваем, глазами только хлопаем.

— Пока тебя, мой воробышек, не было на занятиях — нет, он специально это дурацкое прозвище ещё и голосом выделяет. Зато я так зубами скрипнула, что парень сразу продолжил — я сумел кое-что узнать. Не в одиночку, конечно, надо отдать должное Сидорову. Эх, не туда парень учиться пошёл, такой потенциал даром пропадает…

— Гронский — свела бровки к переносице — мы не мешаем тебе философствовать?