Он что-то мурлыкал себе под нос, когда зазвонил телефон. Круглое детское лицо Кларенса просияло. Его здешний номер знает только один человек. И у этого человека лишь один повод звонить ему!

Он понял: пришла пора снова выпустить дракона на волю.

* * *

Сидя за столом, Рай листал заключения экспертов. Почти семь часов, на улице уже стемнело. Не в силах отказаться от кофе, он пил горячий черный напиток из щербатой кружки. Пожалуй, пора закругляться… Организм перестает его слушаться. Последние две недели его жизнь из-за чего-то резко изменилась, и он постепенно привыкал к новому распорядку. Нет, не из-за чего-то, напомнил себе Рай, растирая лицо ладонями. Из-за кого-то! Он привык заканчивать работу и мчаться к ней домой. У него даже есть ключ от ее квартиры. Натали вручила ему кусочек металла как бы между прочим. Так, словно ни один из них не придавал ключу большого значения.

Он приедет к ней. Они поужинают. Поговорят, может быть, посмотрят старый фильм по телевизору — случайно выяснилось, что они оба любят старые фильмы. Странно, почти все друг о друге они узнают случайно. Или из наблюдений.

Так, Рай узнал, что Натали по вечерам любит принимать пенную ванну. Она долго нежится в горячей воде, а на краю ванны стоит бокал с охлажденным вином. Как только она переступает порог собственной квартиры, она тут же сбрасывает туфли на высоченных каблуках. И еще она любит, чтобы все находилось на своем месте.

Она спит на шелковом белье и перетягивает на себя одеяло. Будильник у нее всегда звонит ровно в семь, и, если ему не удается вовремя ее задержать, она через несколько секунд выскакивает из постели.

Она обожает клубничное мороженое и громкую музыку.

Она искренняя, умная и сильная… И он влюблен в нее.

Откинувшись на спинку стула, Рай закрыл глаза. Проблема, подумал он. Его проблема. Они с Натали ни о чем не договаривались, но оба соблюдали неписаные правила. Никаких ограничений, никаких обязательств.

Обязательства ему не нужны.

С ней он не сможет себе этого позволить.

Они противоположны друг другу во всем, кроме одного. Физического влечения, толкнувшего их друг к другу, каким бы сильным оно ни было, явно недостаточно. Особенно если думать о будущем. Никакого будущего у них нет и быть не может. Поэтому он должен остыть и грамотно раскрыть дело о поджоге. Вот и все… Иначе и быть не может!

Чтобы уберечь их обоих от боли и неприятностей в будущем, уже сейчас надо начинать отдаляться от нее.

Рай встал и схватил куртку. Сегодня он к ней не поедет. Он виновато посмотрел на телефон. Может, позвонить ей, придумать какой-нибудь предлог?

Выругавшись, он погасил в кабинете свет. Кто он ей — муж, что ли?

Он никогда не станет ее мужем!

* * *

Подгоняемый неясной тревогой, похожей на зуд между лопатками, Рай помчался к фабрике Натали. Уйдя с работы, он предварительно заехал еще в несколько мест.

Десять часов вечера. Безлунная, безветренная ночь.

Рай сидел, сгорбившись, за рулем и старался не думать о Натали. «Разумеется, он думал о ней.

Наверное, она сейчас гадает, куда он запропастился. Поехал на срочный вызов? Она не спит и ждет его. Его снова кольнуло чувство вины, хотя он терпеть не мог признавать себя виноватым. С другой стороны, не стоит напрасно тревожить ее только потому, что он чего-то боится.

А может, он вовсе и не влюблен в нее? Может, просто одержим. Наверное, можно быть одержимым — и в то же время, если женщина уходит, не стремиться перерезать себе горло… Так ведь бывает?

Злясь на себя, Рай потянулся к телефону в машине. Все-таки лучше позвонить ей и сказать, что он занят. Нет-нет, он вовсе не отчитывается перед ней. Позвонить требуют правила приличия…

С каких пор он заботится о правилах приличия?

Выругавшись, он начал набирать номер.

Неожиданно им снова овладело смутное беспокойство. Посмотрев в лобовое стекло, он нажал отбой. Он что-то услышал или ему показалось? Взглянув на часы, он понял, что охранник, которому он поручил фабрику, начнет обход через десять минут.

Рай решил на всякий случай тоже обойти территорию.

Он приоткрыл дверцу и осторожно вылез из машины. Сейчас он не слышал ничего, кроме отдаленного гула транспорта в двух кварталах отсюда. Он нагнулся, взял с сиденья фонарик, но включать его не стал. Еще рано. Глаза уже привыкли к темноте, и он видел, куда идти. Повинуясь внутреннему голосу, Рай направился к черному ходу. Он успел внимательно изучить план фабрики, знал, где двери, где пост охраны, где пожарные выходы. Он обойдет здание по периметру и осмотрит все двери и окна на первом этаже.

Вдруг до его слуха донесся скрип гравия. Рай переложил фонарь в другую руку, как дубинку, и осторожно подошел к черному ходу. Держался он в тени. Если охранник уже начал обход, увидев Рая, он, чего доброго, испугается до смерти. Если же нет…

Потом Рай услышал хихиканье. Тихое и самодовольное. Заскрипела открываемая металлическая дверь.

Рай включил фонарь и увидел Кларенса Джейкоби.

— Как делишки, Кларенс? — Рай широко улыбнулся, увидев, что Джейкоби прищурился от света. — А я тебя жду.

— Кто это? — громко и визгливо спросил Кларенс. — Кто здесь?

— Обижаешь! — Рай опустил фонарик и подошел ближе. — Не узнаешь старых приятелей?

Прищурившись, Кларенс разглядел стоящую поблизости человеческую фигуру. Через секунду его ошеломленное лицо расплылось в широкой улыбке.

— Пясецки! Привет, Рай Пясецки! Как делишки? Ты ведь уже инспектор, да? Я слышал, ты уже инспектор.

— Совершенно верно. Я тебя искал, Кларенс.

— Правда? — Кларенс застенчиво опустил голову. — С чего вдруг?

— Я потушил костерок, который ты развел позавчера. Похоже, ты теряешь хватку, Кларенс!

— О чем это ты? — Кларенс всплеснул руками. — Ничего не знаю! Помнишь, Пясецки, как мы с тобой обгорели? Ну и ночка была! Тогда дракон оказался просто огромным. Чуть не сожрал нас обоих…

— Помню.

Кларенс облизал губы:

— Ты тогда тоже здорово испугался. Я слышал, как сестры в ожоговом отделении говорили… Тебе снились страшные сны.

— Да, мне и правда снились страшные сны.

— И ты больше не пожарный, так? Больше не хочешь убивать драконов?

— Мне больше нравится давить мерзких жуков вроде тебя. — Рай направил луч фонаря на канистры с бензином, стоящие у ног Кларенса. — А ты свои привычки не меняешь! По-прежнему пользуешься высокооктановым?

— Я ничего не делал. — Кларенс развернулся, готовясь рвануть в темноту.

Рай метнулся вперед, а Кларенс вдруг задергался, как будто был привязан на веревке.