— Почему именно тот склад?

— А я ни о каком складе ничего и не говорил! — Кларенс резко выпрямился.

— Почему тот склад? — повторил Рай.

— Допустим… — Довольный, что Рай играет в его игру, Кларенс наклонился вперед. — Допустим, кому-то хочется получить страховку. Допустим, у кого-то зуб на владельца склада. А может, просто смеха ради… Есть сотня поводов устроить пожар! Рай не сдавался:

— А магазин? Владелец у него тот же, что и у склада!

— В том магазине были красивые вещи… Девчачьи трусы… — Забывшись, Кларенс заулыбался, погрузившись в воспоминания. — От них хорошо пахло. А потом запахло еще лучше, когда я полил их бензином.

— Кларенс, кто велел тебе полить девчачьи трусы бензином?

— А я не говорил, что я поливал.

— Только что сказал.

Кларенс надулся, как ребенок:

— Нет! Я сказал — «допустим».

Рай понимал, что запись полностью изобличит Кларенса, и все же не сдавался:

— Тебе понравились девчачьи трусы в том магазине?

Глазки у Кларенса заблестели.

— В каком магазине?

С трудом заставив себя не выругаться, Рай откинулся на спинку стула.

— Придется, наверное, позвать моего друга. Пусть он с тобой побеседует.

— Какого друга?

— Вчерашнего. Ты ведь помнишь вчерашнюю ночь.

Краска схлынула с лица Кларенса.

— Вчера на меня напал призрак! На самом деле его там не было!

— Нет, был. Ты ведь его видел. Ты его чувствовал!

— Призрак! — Кларенс начал грызть ногти. — Он мне не понравился.

— Ты лучше ответь на мои вопросы, иначе мне придется позвать его.

Испуганный Кларенс завертел во все стороны головой, глазки у него забегали.

— Его здесь нет!

— Откуда ты знаешь? А может, он здесь, — ответил Рай, довольный, что нашел нужный подход. — А может, и нет… Итак, Кларенс, кто тебе заплатил?

— Не знаю. — Губы у Кларенса задрожали. — Голос в телефоне, вот и все. Сказал, бери деньги и зажигай. Я люблю деньги, я люблю зажигать. Голос приказал мне пойти в магазин с девчачьими вещами и начать с красивого полированного стола… Наверное, все бы вышло лучше, если бы я начал с подсобки, но голос велел жечь стол… — Кларенс пугливо оглянулся. — Он здесь?

— А где конверты? Ты сохранил конверты, в которых получал деньги?

— Я их сжег. — Кларенс снова ухмыльнулся. — Люблю, когда горят вещи!

Натали чуть не сожгла курицу. И вовсе не потому, что была неумелой кухаркой. Она внушала себе: просто ей редко выпадает случай применить на практике свои кулинарные таланты, какими бы скудными они ни были.

Ругаясь и волнуясь, она вынула из духовки курицу, покрытую румяной корочкой, и отложила в сторону, следуя подробнейшим инструкциям Фрэнка. К тому времени, как соус в кастрюльке запузырился, она радостно заулыбалась. Оказывается, кулинария — не такое уж сложное искусство. Главное — сосредоточиться и действовать постепенно, шаг за шагом. Внимательно прочесть рецепт, как будто это контракт. Она погрузила курицу в соус. Не пропускать ни единой мелочи, даже того, что написано мелким шрифтом. И… Мурлыча себе под нос, она накрыла кастрюлю крышкой и огляделась по сторонам. На кухне царил настоящий разгром… Натали убрала волосы со лба и сказала себе: и еще важно после того, как все сделаешь, навести порядок, чтобы никто не догадался, каких трудов тебе стоила готовка!

На уборку кухни и приведение себя в порядок ушло времени больше, чем на готовку. Быстро взглянув на часы, она кинулась зажигать свечи и создавать нужную атмосферу. Вздохнув, села на подлокотник дивана и оглядела комнату. Приглушенный свет, тихая музыка, пахнет цветами и вкусной едой, в камине уютно потрескивают поленья… Довольная собой, Натали провела рукой по длинной шелковой юбке. Она решила, что все идеально. Где же Рай?

* * *

Он расхаживал взад и вперед по площадке перед ее дверью. «Пясецки, — внушал он себе, — не заводись. Вы просто получаете друг от друга удовольствие, и все. Никаких взаимных обязательств, никаких обещаний». Теперь, после того как Кларенс обезврежен, они начнут постепенно расходиться. Естественно. Без боли, без усилий.

Так почему же, черт побери, он топчется у нее под дверью, как подросток перед первым свиданием? Почему сжимает в руке дурацкий букет нарциссов?

Напрасно он купил цветы… А если уж решился, надо было остановиться на розах или орхидеях. Выбрать что-нибудь классное, шикарное. Вряд ли Натали придутся по вкусу простые желтые нарциссы, которые растут чуть ли не на каждом заднем дворе. И все же нарциссы почему-то привлекли его внимание. И потом, торговец так их нахваливал…

Может, положить букет под дверь соседям? Нет, от этой мысли он почувствовал себя как-то по-дурацки. Выругавшись себе под нос, он достал ключ и отпер дверь.

Он испытал странное ощущение: он дома. Хотя квартира, в которую он вошел, была не его. И все же на душе у него потеплело, а чувство, что он попал домой, было одновременно мощным бьющим наповал, словно громадный, яркий рекламный плакат, и едва заметным, как поцелуй в щеку.

Натали встала с дивана и улыбнулась:

— Привет!

— Привет!

Букет он спрятал за спиной, бессознательно заняв оборонительную позицию. Натали выглядела ослепительно. Она надела длинное, облегающее платье на тонких бретелях цвета спелых персиков. На столе горели свечи; за спиной у нее мерцал камин. Когда она шагнула к нему, он невольно сглотнул слюну, заметив сбоку на платье разрез — от лодыжки до бедра.

— Трудный был день? — спросила она, быстро целуя его в губы.

— Д-да, нелегкий. — Рай понял, что у него отнимается язык. — А у тебя?

— Неплохой. Все поработали на славу. У меня в холодильнике есть вино. — Она склонила голову и улыбнулась ему. — Если ты, конечно, не предпочтешь пиво.

— Мне все равно, — негромко ответил он.

Натали подошла к окну, где стоял накрытый на два прибора стол.

— У тебя очень красиво. И ты очень красивая.

— Мы ведь сегодня празднуем… — Она разлила вино в два бокала. — Сначала я хотела отложить все до субботы, до торжественного открытия, а потом решила, что лучше сейчас. — Поправив бокалы на столе, она обернулась, протянула ему руки. — Мне нужно за многое тебя поблагодарить.

— Нет, не нужно. Я выполнял свой долг… — Рай осекся, увидев, что она изумленно смотрит куда-то вбок от него. Неожиданно он сообразил, что сжимает в левой руке букет и размахивает им во время разговора.

— Ты принес мне цветы! — Искреннее удивление в ее голосе нисколько не успокоило его.

— Их продавал парень на углу, и я подумал…