– Провалиться мне на этом месте, если я знаю.

Как только мы забрались в кабину, в уши нам ввинтился жуткий визг Джен. Это было нечто среднее между рыданиями и громогласно выраженным желанием как можно скорей покинуть территорию.

– О, во имя Господа Всеблагого, девочка, заткнись же! – спокойно сказал Карл.

Его слова возымели желаемый эффект – она почти сразу заткнулась. Хотя теперь из ее горла вырывались не менее противные звуки: приглушенные полувсхлипы-полуикота. Как по мне, даже вопли были лучше. А этот скулеж символизировал полное поражение.

Грузовик завелся с первого же поворота ключа. Я решил, что это добрый знак. По крайней мере, происходящее не напоминало дешевые ужастики-слэшеры, где героиня либо не может завести машину, либо спотыкается на бегу о несуществующий корень. Слава Господу за его скромные милости!

Мотор взревел, но мы не тронулись с места.

– Пожалуйста, только не говорите мне, что полетела коробка передач! – взмолился я.

Карл с Беном одновременно повернулись ко мне, словно повинуясь невидимой телепатической команде.

– Что? – рявкнул я.

Мною стал завладевать страх. Еще пара секунд – и мог бы оказаться на коврике рядом с Джен.

До сего дня не понимаю, как они это проделали, однако Бен и Карл, словно в тщательно отрепетированной постановке, одновременно уставились в лобовое стекло. Я проследил за их взглядами.

И тут меня осенило.

– Ворота? Вы хотите, чтобы я открыл ворота? Да протараньте их к чертям собачьим, – чуть ли не взвизгнул я.

Джен взвыла чуть громче.

На сей раз Бен прибег к помощи слов, а не неестественно синхронных жестов.

– Не хочу, чтобы мы пробили радиатор или шину, или чтобы этот чертов забор зацепился и тащился у нас под брюхом. К тому же, они все на той стороне улицы.

Я обернулся к Карлу в поисках сочувствия, но не обнаружил ни капли оного.

– Расплата за то, что ты моложе, – ухмыльнулся он.

– Сукин сын, – сказал я, открыл дверцу и выпрыгнул из кабины.

Джен немедленно протянула руку и захлопнула дверь, щелкнув замком.

Я услышал, как Карл что-то негромко сказал ей и отпер замок. Зомби так и не сделали ни шагу, но, пока я шел к воротам, каждая пара глаз сфокусировалась на мне. Это меня жутко нервировало. Когда-то я мечтал стать рок-звездой, но если так себя чувствует каждый, к кому прикованы все взгляды, то пусть слава поищет себе другого любимца. В задних рядах зомби началась какая-то возня – кое-кто из стоявших там пытался протолкнуться вперед, чтобы получше рассмотреть свое сегодняшнее меню. Однако ни один так и не ступил на проезжую часть. Казалось, что все они сделаны из дерева, а по улице течет раскаленная лава. Скорей всего, я успел бы прочесть Геттисбергскую речь[44], сплясать, решить парочку кроссвордов и, возможно, даже облегчить свой настрадавшийся мочевой пузырь, прежде чем самые резвые из мертвецов доковыляли бы до ограды. Я распахнул ворота и поспешно развернулся к грузовику. Обратно я шел быстрым шагом, чрезвычайно гордясь тем, что не сорвался в панический галоп, хотя был весьма к этому близок. Я запрыгнул обратно в кабину, радуясь тому, что дверца не заперта – и по-прежнему ничего не шевельнулось на улице, даже мышь.

Фура вырулила на Бакли-Авеню, и все зомби одновременно повернули головы. Мы проезжали мимо, а они ступали на дорогу следом за нами. Первые четверть мили ходячие мертвецы валили из всех возможных щелей и закоулков. Наверное, их были тысячи – и все они собрались в толпу позади нас. Это смахивало на самый медленный марафон в истории Земли.

– Эти мертвые сукины дети ни за что нас не догонят! – со смехом сказал Бен.

– Да, по крайней мере, еще миль семь точно нет, – задумчиво отозвался я.

Улыбка Бена увяла; даже несгибаемый Карл взглянул на меня так, словно съел что-то крайне неаппетитное. Только Джен абсолютно не просекла, о чем я.

– А что… что через семь миль? – дрожащим голосом спросила она.

– Дом, – ответил я, глядя в боковое зеркало.

– О боже! – простенала Джен.

Коробка передач поскрипывала, но остаток пути прошел без приключений. Каждый из нас размышлял над грузом проблем, которые мы тащим домой – уж простите за каламбур.

– Бен, тормози, – сказал я.

Ответа не последовало.

– Бен, останови грузовик! – потребовал я чуть громче.

Как Бен вообще мог вести машину, понятия не имею – он был целиком погружен в свои мысли. Карл пихнул его локтем.

– Что? – несколько раздраженно спросил Бен.

– Тальбот хочет, чтобы ты остановил грузовик, – пояснил Карл, за что я был ему благодарен.

Если бы мне пришлось просить в третий раз, я бы, скорей всего, сделал это несколько громче, чем это допустимо нормами вежливости.

Бен пожал плечами.

– Ладно, – проворчал он. – Но двигатель глушить не буду.

– Хорошо, хорошо, – проговорил я поверх гудения движка. – А что, если мы не будем возвращаться?

И Бен, и Карл удивленно уставились на меня. На Джен я даже не потрудился взглянуть – и так было понятно, что она все еще прячет лицо в ладонях.

– Мы видели тех зомби, – начал объяснять я. – Они следуют за нами, чтобы проследить, куда мы едем. Если мы не вернемся домой, они не доберутся до наших родных.

Джен всхлипнула в ответ.

– Попридержи коней, Тальбот. Я видел толпу зомби, разгуливавших по улице. Мы не можем с уверенностью сказать, что они преследуют нас, – сказал Бен.

Карл тоже вмешался.

– И даже если они висят у нас на хвосте – я говорю «если» – с чего ты решил, что они способны следить за нами до дома? Они тупые, безмозглые упыри! – выкрикнул он.

За весь день это было самое сильное проявление эмоций с его стороны. Он изо всех сил старался выглядеть невозмутимым, но последние события допекли и его.

– Ты видел Гектора и кусачки. Они не абсолютно безмозглые, – спокойно ответил я.

Карл так и кипел. Бен переводил взгляд с него на меня, пытаясь понять, о чем мы говорим.

– Кто такой Гектор, и какое отношение ко всему этому имеет пара кусачек? – спросил он.

Карл начал заново, пропустив вопрос Бена мимо ушей.

– Это все равно не превращает их в кандидатов на звание Эйнштейна, или Дэвида Крокетта[45], если речь пошла о следопытах.