Тем временем поступил звонок из отдела полиции нравов. Они сообщили, что не нашли никакой проститутки по имени Тиффани в районе Уолл-стрит. Звонивший детектив заверил, что будет продолжать поиски, но, так как в этом районе было совершено убийство, все девушки уже поспешили перебазироваться.

И вот тут-то взгляд Райма упал на записи в его схеме.

«…грязь, содержащая рыбный белок…»

«Жертву перетащили от автомобиля в переулок…»

Затем он снова взглянул на фотографии места преступления.

— Том!

— Что? — отозвался помощник из коридора.

— Ты мне нужен.

Молодой человек мгновенно появился в дверях.

— Что случилось?

— Ложись на пол.

— Что вы хотите, чтобы я сделал?!

— Ложись на пол. А ты, Мэл, тащи его к столу.

— Я подумал, что-то случилось, — пробормотал Том.

— Случилось. Мне нужно, чтобы ты лег на пол. Немедленно!

Помощник взглянул на Райма с выражением явного недоверия в глазах:

— Вы шутите.

— Быстрее.

— Но не на пол же!

— Сколько раз я тебе говорил приходить на работу в простых джинсах. А ты все время появляешься в супердорогих слаксах. Надень куртку. Вон ту, что на вешалке. И поторапливайся. На спину!

Тяжелый вздох.

— Не расплатитесь, босс.

Помощник натянул куртку и улегся на пол.

— Минутку! Уберите-ка отсюда собаку, — приказал Райм. Джексон выскочил из своей коробки, явно подумав, что настало время для игры. Купер взял пса на руки и передал его Кэтрин.

— Ну что ж, вроде все в порядке. Нет, застегни молнию на куртке. Все-таки зима на дворе.

— Действительно, на дворе, — отозвался Купер.

Том застегнул куртку до самой шеи и снова лег.

— Мэл, нанеси немного алюминиевой пыли себе на пальцы и тащи его по комнате.

Эксперт понимал, что задавать вопросы относительно целей этого упражнения бессмысленно. Он опустил пальцы в темно-серый порошок для снятия отпечатков и подошел к Тому.

— Как мне его тащить?

— Вот над этим я как раз сейчас и думаю, — отозвался Райм. Он прищурился. — Какой способ самый эффективный? — Затем попросил Купера взяться за нижние края куртки, натянуть ее на лицо Тома и тащить его головой вперед.

Купер снял очки и ухватился за куртку.

— Извините, — пробормотал он, обращаясь к помощнику Райма.

— Я понимаю, вы только выполняете приказ.

Эксперт тяжело дышал от усилия, но помощник плавно скользил по полу. Селлитто наблюдал за происходящим, стараясь сохранить полную серьезность, а Кэтрин изо всех сил пыталась удержаться от улыбки.

— Достаточно. Сними с него куртку и дай мне посмотреть.

Приподнявшись, Том разоблачился.

— Мне можно встать?

— Да, да, да. — Райм уставился на куртку. Помощник поднялся на ноги и стряхивал с себя пыль.

— Что все это значит? — спросил Селлитто.

Райм состроил гримасу.

— Черт побери! Парень был прав!

— Пуласки?

— Да. Он предположил, что следы от рыбы оставил Часовщик. А я полагал, что жертва. Но посмотрите на куртку. Какой же я дурак!

Пальцы Купера оставили следы алюминиевой пыли внутри куртки, в точности в тех самых местах, где грязь была обнаружена на теле Теодора Адамса. Часовщик сам оставил эту грязь на своей жертве, когда тащил ее в переулок.

— Дурак! — повторил Райм. Невнимательность раздражала его больше всего, особенно собственная. — Теперь следующий шаг. Я хочу знать все, что возможно, о рыбном белке.

Когда Купер вернулся к компьютеру, Райм заметил, что Кэтрин посматривает на часы.

— Опоздали на самолет? — спросил Селлитто.

— У меня еще час. Хотя вряд ли у меня есть шанс. В Рождество при таких толпах на улицах и системе контроля в аэропорту.

— Все по нашей вине, — смущенно заметил детектив.

— Если моя помощь оказалась небесполезной, значит, дело того стоит.

Селлитто снял телефон с ремня:

— Я приглашу специальную машину. И мы доставим вас в аэропорт за полчаса. С мигалками и сиренами.

— Потрясающе! Тогда я могу успеть.

Райм не отрываясь смотрел на свою схему.

— У меня есть к вам предложение, — произнес он вдруг.

Селлитто и Дэнс повернулись к нему.

Он взглянул на гостью из Калифорнии.

— Как вы отнесетесь к полностью оплаченной ночи в блистательном Нью-Йорк-Сити?

Бровь Кэтрин удивленно приподнялась. Брови изогнулись и у Амелии.

— Меня интересует, не сможете ли вы остаться еще на день?

Селлитто рассмеялся.

— Линк, я не верю ушам. Ты постоянно жалуешься, что свидетели совершенно бессмысленны. Ты что, принципиально изменил свое мнение по этому вопросу?

Райм нахмурился:

— Нет, Лон. Ты ошибаешься. Меня раздражают не свидетели, а то, как многие с ними работают. На чистой интуиции, прощупывают вслепую, каким-то шарлатанством занимаются. Вот оно-то, по-моему, совершенно бессмысленно. Кэтрин — совсем другое дело. Она пользуется методологией, основанной на воспроизводимых, вполне объективных реакциях на стимулы, из которых делает достаточно логичные выводы. Конечно, они не столь убедительны, как, к примеру, реагент АЛО в ходе экспертизы наркотиков, но ее методика тем не менее… — мгновение он подыскивал подходящее слово, — весьма полезна.

Том рассмеялся:

— Это лучший комплимент, на который вы можете рассчитывать. «Весьма полезна».

— Тебе нет необходимости вмешиваться, Том, — огрызнулся Райм и, повернувшись к Кэтрин, спросил: — Ну как насчет моего предложения?

Она просмотрела его схему, и Райм заметил, что взгляд Кэтрин останавливается не на его скупых записях, а на изображениях. В особенности же на фотографиях тела Тедди Адамса с устремленными вверх остекленевшими глазами.

— Я остаюсь, — сказала она.

Винсент медленно поднимался по ступенькам музея «Метрополитен» на Пятой авеню. Тяжело дыша, он достиг последней ступеньки. На руки он не жаловался, они были у него достаточно сильные. Они очень помогали в «беседах по душам» с девчонками, но вот быстро двигаться ему было трудновато.

После посещения лавки цветочницы Винсент хорошо пообедал (его главным правилом было — еда трижды в день, и весьма обильная) и на метро приехал сюда.

Он чуть было не поддался искушению и не изнасиловал цветочницу Джоанну. Но в самую последнюю минуту над ним взяла верх другая его «инкарнация» — Умница Винсент — самый утонченный из всего выводка, населявшего его душу. Соблазн, конечно, слишком велик, но ведь Винсент не должен подводить своего друга. (А еще он не хотел расстраивать человека, для которого самым верным способом решения любого конфликта было «полоснуть бритвой по глазам».)