— Это не злоба, миледи, — сказал он спокойно, принимая оружие из ее рук, — это правосудие.

Мейгри поняла, что умолять его бессмысленно и недостойно. Слезы наполнили ее глаза, она опустила голову, и пряди длинных волос закрыли ей лицо.

Командующему была знакома эта уловка, и он не обратил на нее внимания.

— Моя охрана отнесет все те вещи, что вы хотите взять на корабль.

— В этом нет необходимости. У меня есть только меч и вот это. — Из кармана, скрытого в складках туники, Мейгри вынула коробочку из розового дерева. — И вы не отнимете ее у меня.

Саган знал о содержимом коробочки.

— Хорошо, миледи, — сказал он, помолчав. — Вы можете оставить ее при себе.

Несколько минут он молча и очень внимательно изучал ее. Мейгри вскинула голову, слез в ее глазах уже не было. Она решительно посмотрела на Сагана. Оба стояли неподвижно, но внутренняя борьба между ними продолжалась. Разум каждого вел поединок, отыскивая слабые стороны противника, снова и снова убеждаясь в его изворотливости и проникаясь уважением к силе.

Он первый отвел взгляд. Но это не было признанием поражения. Это был маневр, подготавливающий новую атаку. Последовавшее нападение стало неожиданным и эффектным.

Взяв меч обеими руками, он протянул его Мейгри.

— Леди Мейгри Морианна, дайте мне слово, слово Стража, что вы не предпримете попыток бежать из заключения, и тогда можете носить ваш меч.

Мейгри смотрела на него, пораженная.

— Я жду, — сказал он нетерпеливо.

— Даю слово, милорд. — Взяв меч, она стояла, неловко сжимая его, боясь выронить либо меч, либо коробочку из розового дерева.

— Миледи.

Поклонившись, лорд Дерек Саган повернулся и зашагал по каменному полу к ожидавшей его в тени колонн охране. Проходя мимо них, он приказал:

— Ведите ее.

Центурионы поспешили выполнить приказ. В этот момент туча закрыла луну. Лишенный источника света, Чертог мунрита неожиданно превратился просто в груду камней. Центурионам пришлось включить прикрепленные к рукам фонарики. В лучах электрического света богиня предстала обычной женщиной лет сорока с обезображенным шрамом лицом. Она держала в руках меч и розовую деревянную коробочку.

Центурионы окружили ее: двое стали по бокам, двое за спиной. Не дотрагивались, а в почтении ждали, когда она направится к выходу из Чертога. Они дали ей несколько минут, позволив сделать это самостоятельно. Если бы она продолжала стоять, они, не колеблясь, поволокли бы ее. Но, вздернув подбородок, Мейгри решительным шагом двинулась вперед. Звук ее легких скользящих шагов перекрывала тяжелая поступь охранников.

Командующий, шедший впереди, скрылся в темноте.

Мейгри понимала, что скоро окажется на военном космическом корабле среди нескольких сотен мужчин, каждый из которых якобы предан тому запятнанному кровью правительству, которое называло себя революционным. Но она знала, что в действительности преданы они только одному человеку — человеку, который постоянно борется с собственным глубоко скрытым в нем наследием, но никогда не сможет воспользоваться им.

Он очень хитро поступил, вернув ей меч, ловко подыграл ее высокому понятию о чести. Теперь-то он знал наверняка: это все, что у нее осталось.

Покидая Чертог мунрита, Мейгри услышала слабые прерывистые рыдания старца.

Не смыть всем водам яростного моря

Святой елей с монаршего чела.

Уильям Шекспир, «Ричард III», акт III, сцена II

— Мы входим в зону действия локаторов. Можешь настроиться на передачи общественного радио?

— Да, — ответил Икс-Джей озабоченным тоном.

— Ну и?.. — допытывался Таск, держа руки на рычагах управления и не отрывая глаз от обзорного иллюминатора, в который была видна красноватая планета, за последние четыре часа значительно увеличившаяся в размере.

— Ничего. Ты уверен, что здесь идет война?

Таск фыркнул.

— Война корпораций. Они, должно быть, контролируют официальное радиовещание. Гражданское население, видимо, даже не знает, что идет война, если не считать тех нескольких сотен, что попались им под руку и пострадали. Корпорации дерутся за контроль над шахтами и заводами, а может быть, осаждают город, принадлежащий одной из них. Что-то в этом роде. Если же кто посторонний прознает о военных действиях, их выдают за столкновение профсоюзов, террористические акции или военные учения. Но если здесь заправляет Дикстер, все будет сделано аккуратно, по крайней мере с нашей стороны.

— Я думал, что вы не вербуетесь на корпоративные войны, — сказал Дайен, припомнив одну из лекций Таска о том, что хорошего сулит долгая и прибыльная карьера «солдата удачи».

— Обычно нет, — признался Таск. — Корпорация злобствует дольше, чем командующие. Заплатив тебе деньги, они считают своей собственностью твое тело и душу, и уж тогда будь любезен загубить ради них и то и другое. Попробуй проявить нежелание умирать — они воспримут это как личную обиду. Только войны из-за кровной мести могут быть хуже корпоративных. Никогда не позволяй втягивать себя в них, парень.

— Так почему же мы здесь?

— Из-за Дикстера. Как я уже говорил, если он руководит военными действиями, все будет по честному. Он любит корпоративные войны не больше, чем я. Должно быть, нынешняя война чем-то отличается. — Последние слова Таск произнес невнятно, нахмурился и уставился на ряды цифр, горевших на мониторе. — В чем проблема?

— Кто-то не хочет, чтобы мы совершали посадку, — сказал Икс-Джей.

— Ракеты?

— Возможно. Ты получил координаты, переданные Дикстером?

— Да.

— Воспользуйся ими. Совершим вхождение по нестандартной орбите. Пройдем как огненный шар.

— Это именно то, во что мы можем превратиться. Пристегнись-ка получше, парень.

Научившись за последнюю неделю пользоваться ремнями безопасности, Дайен сделал все, как его просили. Несмотря на зловещее предсказание Таска, юноша нетерпеливо ждал приземлений. Таск был прав, когда говорил, что космические полеты по большей части скучные и быстро надоедают. Можно восхищаться великолепием и величием полета среди звезд, но недолго. Затем по присущей человеческой натуре переменчивости начинаешь мечтать о деревьях и наполненном ароматами воздухе, а не о том, что во время полета циркулирует через легкие тысячу раз, о родниковой воде, а не о той, что пьешь на корабле и при этом не можешь избавиться от мысли, что она чистая только потому, что прошла рециркуляцию.

Во время полета дни проходили почти незаметно. Дайен проводил долгие часы либо с Таском, либо с Икс-Джеем, занимаясь изучением космонавигации и систем управления «Ятаганом». Таск был рад и одновременно огорчен тем, что юноша так быстро все усваивает.