— Что я сделал? — Он фыркнул и уставился на нее, понятия не имея, как она может отреагировать. — Убил нескольких дворцовых стражников в крепости махараджи.

Лили ахнула.

— У меня не было выбора. Их принц хотел завладеть моей сестрой. Нам пришлось защищать ее — мне и Гейбриелу. К сожалению, это было не слишком хорошо воспринято. Нашему полковнику едва не пришлось выдать нас махарадже. Тот хотел обезглавить нас за нарушение индусских законов.

Лили от удивления приоткрыла рот, и Дерек счел нужным объяснить:

— Вы знакомы с мужем моей сестры лордом Гриффитом. Он приехал в Индию с дипломатической миссией, чтобы заключить договор с махараджей Джанпура. Мне и Гейбриелу было поручено обеспечить ему охрану. Джорджи умудрилась увязаться с нами. А где она, там и хаос. Поэтому мы с Гейбриелом сделали то, что должны были сделать. Погибли люди. Принц пал от руки Гейбриела, его стражники — от моей. Их смерть стоила мне моей должности, а Гейбриел едва не потерял жизнь. Нас обоих сместили с постов, чтобы умилостивить махараджу. Если бы не вечное стремление Джорджи подслушивать и подсматривать, мы не узнали бы, что принц участвовал в заговоре против собственного отца, и мы с братом были бы давным-давно обезглавлены.

Лили поморщилась.

Дерек пожал плечами:

— Что еще мы могли сделать? Позволить этому царственному ублюдку обидеть нашу сестру? Ничего не поделаешь: либо он, либо мы.

— Господи! — выдохнула она. — И после всего этого ваш брат по-прежнему жаждет вернуться в Индию.

— Нет.

Дерек надолго замолчал.

— Его едва не убили. Он все еще не оправился после такого испытания. Пока что он не проявляет ни малейшего желания получить назад свой пост. Сказал, что встреча со смертью заставила его подумать о том, как он жил до сих пор.

— Понятно. Но на вас все случившееся нисколько не подействовало?

— Нет! — почти яростно ответил он, отказываясь признать, что те же самые сомнения преследовали его вот уже несколько месяцев.

— О… понимаю, — с сомнением пробормотала она.

— Война — все, что я знаю, Лили. Не хочу все начинать сначала. Я солдат. Больше я ни на что не гожусь. Это я и пытался вам сказать. Вы считаете, что сегодня я вел себя как варвар. Но, по правде говоря, то, что вы видели, — лишь бледная тень того, что я проделываю каждый день. Поэтому я рассердился тогда, в Гайд-парке, когда вы назвали меня убийцей. Потому что, к сожалению… — Он глубоко вздохнул. — В этом есть доля правды. Как я могу забыть все и в один миг превратиться в штатского? Не представляю, как это возможно.

— Разумеется, возможно, Дерек, — прошептала Лили. — Вы несете огромное тяжкое бремя. Как вы вообще можете жить со всем этим?

— Нужно стараться не думать, — признался майор.

— Не считаете, что с вас довольно? Может, ваши родные правы и вам не стоит возвращаться?

— Но мои люди все еще там. И им плохо приходится. Почему я должен избрать более легкий путь?

— Дерек…

— Здесь я чужак, Лили. И сегодняшний день это ясно доказал. Может, я слишком далеко зашел, чтобы вернуться к цивилизации. По крайней мере на поле боя я ничем не отличаюсь от… остальных дикарей.

— Дерек, настоящим дикарем был кучер, — решительно возразила она, показывая на гнедую. — И те, кто проезжал мимо, даже не подумав помочь. Им было все равно. Вы называете себя варваром, но при этом единственный заметили, какой ад приходится выносить несчастной лошади.

— И теперь вы увидели мой собственный ад, — спокойно ответил он, глядя ей в глаза.

Что же ему теперь делать?

Возвращение означало, что он вновь попадет в пекло. Остаться — значит, сойти с ума. Так или иначе, он проклят.

— Как я могу помочь вам? — прошептала она.

— У вас есть пистолет? — мрачно спросил он и, распахнув рубашку, показал на то место, где билось сердце.

— Это не смешно! — отрезала она, прижав к гладкой коже сначала ладонь, потом губы. Ее нежность потрясла его до глубины души. Дерек закрыл глаза. Ее губы ласкали его грудь, словно целуя разбитое сердце…

Он не помнил, как привлек ее к себе и завладел ртом в лихорадочном поцелуе.

Она оказалась в его объятиях и прижалась к нему всем телом. Вцепилась в плечи и стала гладить лицо, с безумной жаждой упиваясь поцелуем. Жаждой под стать его собственной.

Дерек сжимал ее талию. Она ласкала его грудь, пока он не задрожал.

И только тогда уложил ее на мягкую постель из сена.

Она продолжала неистово целовать его. Он упивался вкусом ее губ, сгорая от желания.

Его пальцы гладили ее стройную шею.

— О, Дерек…

— Я так тебя хочу, — вырвалось у него, прежде чем он успел сдержаться. И снова поцеловал ее.

— Может, ты захочешь остаться здесь? — прошептала она, глядя в его глаза. Ее прекрасное лицо было исполнено желания. — Остаться со мной?

— Может, ты согласишься поехать со мной в Индию? — в свою очередь, спросил он.

Огонь страсти в ее глазах мгновенно погас, сменившись тоской.

— Ты знаешь, я не могу.

— Не можешь или не желаешь?

Она печально покачала головой и едва выдавила одно слово:

— Нет.

Ее ответ привел Дерека в чувство. Опустив голову, он отвернулся.

— Мы слишком неосторожны. Нас могут увидеть. И вам уже пора.

Она явно смутилась.

— П-полагаю, вы правы.

Он молча предложил ей руку, помогая подняться. Но Лили не пошевелилась.

— Дерек, мне так жаль…

— Не важно. Это всего лишь мимолетная мысль.

Он старательно избегал ее взгляда, чувствуя себя так, словно получил удар в живот.

Почему он удивлен ее отказом? Его просьба была абсолютно неразумной.

Но часть его души, тайная, безумная, романтичная, готовая на все ради женщины, которую он полюбил с первого взгляда, не могла смириться с ее отказом.

Дерек знал, что она нуждается в деньгах, но если любовь настоящая, деньги значения не имеют.

— Вам нужно идти, — повторил он, не сумев скрыть обиду и иронию. — Не хватало еще, чтобы Эдвард вызвал меня на дуэль.

Она вскочила на ноги без его помощи и с достоинством проплыла мимо, стряхивая с платья соломинки. И только встав к нему спиной, поправила лиф, подняла шляпку и, оставив корзинку с лакомствами около лошади, направилась к двери. Но у самого порога оглянулась. В ее глазах стояли слезы.

— Прощайте, Дерек. Берегите себя… в Индии.

— Беречь? — усмехнулся он, кривя губы. — Этим славы не добудешь.