– Я знаю, о чем прошу, – простонала она, – и ты тоже. Хочешь, чтобы я умоляла?

Грэм все еще сомневалась, пытаясь игнорировать нарастающее напряжение и удержаться от желания податься навстречу руке Анны. Все ее тело бунтовало. Она опасалась, что оргазм настигнет ее от малейшего прикосновения.

– Анна, ты ранена, – слабо запротестовала Грэм.

– Я чувствую лишь, как сильно ты мне нужна. Я сейчас взорвусь от возбуждения, о боже, Грэм, – Анна застонала от переполняющего ее желания. Находясь целиком во власти хрупкой женщины в ее объятиях, она схватила руку Грэм и прижала ее к своей груди. – Пожалуйста…

С этим прикосновением защита Грэм наконец пала. Со сдавленным криком она уступила очередной волне возбуждения. Ее страсть прорвалась с такой силой, что у Анны перехватило дыхание. Ее руки, будто огонь, жадно ласкали тело Анны.

Прикосновения вскоре слились в жаркое пламя, от которого нервные окончания Анны начали гореть. Ей казалось, будто она превращается в растаявшую жидкость, слова превращались в тысячи криков, а крики – в бессвязные стоны, в то время как ее тело выгибалось навстречу Грэм, отчаянно предлагая всю себя.

Губы Грэм были на ее шее, шепча ее имя, как благословение. Она отбросила в сторону, разделяющую их простынь и опустилась поверх Анны. Ее рука спустилась ниже в поисках пространства между ног. Трепет от встретившего ее тепла пронзил тело Грэм, ее губы непроизвольно раскрылись, и она со стоном проникла в шелковую глубь Анны. Она сжала челюсти, стараясь двигаться медленно, сдерживая желание обрушить на Анну всю свою силу и страсть.

– О боже, Грэм, – закричала Анна, когда Грэм заполнила ее, желая захватить ее целиком. Рот Грэм накрыл ее губы, ткань ее рубашки терлась о затвердевшие соски, а умелые движения пальцев воспламеняли ее ощущения.

– О нет, – быстро выдохнула она, когда ее бедра начали стремительно двигаться.

Она чувствовала, как пульсирует ее центр, танцуя в такт движению пальцев Грэм. О Боже, только не сейчас!

– Грэм, подожди!

Но было слишком поздно. Ее мышцы непроизвольно сократились и она закричала. Ее тело, так долго отвергаемое, наконец, получило освобождение.

Она схватила Грэм за плечи, задыхаясь от собственных криков. Словно в нескончаемом круговороте она покоряла одну вершину наслаждения за другой, в то время как музыкальные руки Грэм не желая останавливаться, толкали ее на новый пик, пока она не обессилела настолько, что смогла лишь невнятно прошептать:

– Хватит, дорогая, или я умру.

Грэм ласково засмеялась, ее пальцы стихли, но не покинули Анну. Прижав Анну к себе, она прошептала в ее волосы. – О нет, любовь моя, от этого ты не умрешь. Только не от этого.

Сквозь завесу приятной усталости, Анна видела темные глаза Грэм, полные нежности и страсти. У нее перехватило дыхание от переполняющей ее любви и, прижавшись к Грэм, она прошептала:

– Просто обними меня, пожалуйста.

– Все, что угодно, – улыбнулась Грэм, в то время как Анна погрузилась в сон.

* * *

Анна просыпалась медленно, в ее теле все еще пульсировали отголоски удовольствия. Грэм по-прежнему ее обнимала, и Анна не спешила открывать глаза, наслаждаясь этой близостью. Она не пошевелилась, когда почувствовала легкое прикосновение к своей щеке, и не нарушила молчания, когда пальцы Грэм принялись изучать ее лицо. Нежно, будто бабочка на весенних цветах, Грэм погладила ее брови, каждую веку, и прошлась по линии ее губ и носа. Она обняла лицо Анны обеими руками, проведя большими пальцами по щекам, скулам и линии подбородка. Она задержалась на пульсирующей артерии на шее, после чего легкими круговыми движениями прошлась к уху.

Когда руки Грэм остановились, Анна тихо спросила:

– Ты меня видишь?

Грэм ласково улыбнулась. – Да.

– С тобой я чувствую себя красивой, – смущенно призналась Анна.

– Ты красивая, Анна. – Ответила Грэм и нежно ее поцеловала.

Анна улыбнулась, затем лениво потянулась, пытаясь развеять опьяняющую негу, вызванную прикосновениями Грэм. Поместив руку на живот Грэм, она почувствовала, как мышцы сократились под ее пальцами. От такой близости с Грэм ее возбуждение не проходило. Для нее это был новый опыт, один из тех, от которого захватывает дух.

Грэм, всегда все чутко чувствующая, вопросительно приподняла бровь.

– В чем дело?

– Я хочу увидеть всю тебя, – ответила Анна, потянув Грэм за рубашку, и запустив пальцы под легкую материю. Она погладила напрягшиеся мышцы и скользнула рукой за пояс льняных брюк, ее пульс участился, когда Грэм встрепенулась и слегка застонала от ее прикосновений.

– Позволь мне прикоснуться к тебе, – продышала Анна в шею Грэм.

Потребность обладать этой загадочной женщиной в эту минуту была столь же мощной, как необходимость быть взятой ею всего несколько часов назад.

Грэм вспыхнула, но слегка приподнялась и начала расстегивать рубашку. Сбросив мягкую ткань со своих плеч, она потянулась к молнии на брюках, но рука Анны остановила ее.

– Позволь мне. – Прошептала Анна.

Грэм приподняла бедра, и Анна сняла с нее остатки одежды.

– Боже, ты так прекрасна, – выдохнула Анна, не отрывая глаз от длинных форм Грэм.

Медленно, насколько только возможно, Анна принялась изучать Грэм, уделяя внимание каждому изгибу и каждой впадинке на ее теле, исследуя ее руками и губами. Анне хотелось растянуть этот момент как можно дольше, и даже когда дыхание Грэм участилось и ее тело взволновалось под ласками Анны, она продолжала делать все медленно. Наконец, ее губы начали неспешный спуск вниз. Поцеловав шею и подразнив каждый сосок, она приблизилась к трепещущему животу.

Грэм раскрывалась перед ней. Изогнувшись, она подалась навстречу ласковому языку. Было слышно, как у Грэм перехватило дыхание, когда губы прикоснулись к ее набухшему центру. Она мягко застонала, а ее пальцы утонули в волосах Анны.

Анна никогда раньше не ощущала такой нежной энергии. Она трепетала от того, что была способна доставить удовольствие женщине, которая подарила ей столько наслаждения. Ее язык ласкал каждую складочку, двигаясь в одном ритме со своей возлюбленной. Вкус Грэм пьянил ее.

– Анна, любимая, – отрывисто прошептала Грэм, наконец, позволяя безудержному давлению прорваться наружу. С глубоким стоном она схватила Анну за руки и изогнулась навстречу ее губам.

Анна с трудом слышала ее сквозь собственные стоны бушующего в ней желания. Она чувствовала каждую волну, сотрясающую тело Грэм, и не отпускала ее стройные бедра, пока Грэм не стихла. Если бы Грэм не позвала ее по имени, она бы с радостью осталась там, переполненная чувствами и позабыв обо всем на свете.

В конце концов, руки Грэм нежно потянули ее вверх.

– Иди ко мне, – прошептала Грэм, – позволь мне почувствовать тебя.