Когда Кристи притормозил перед самым его носом, он резким движением раскрутил свою шею и, вытянув ее вперед, принялся обследовать локомотив со всех сторон. Шлангоподобная конструкция шеи позволяла ему делать это без лишней суеты. К чему вставать да бегать, когда у тебя есть такая удобная часть тела. Тщательно изучив Кристи, дракон расплылся в довольной улыбке, которая придавала и без того не слишком симпатичной его физиономии довольно мерзкое выражение.

— Ах-ах-ах! — радостно завопил он своим жутким голосом, который напоминал визг пилы или даже целой тысячи пил. — Ах, какие у вас глазззки! Какие блестящщщщие глазззки-глаззенапочки! — И давай хохотать, дико взвизгивая и всхрюкивая при этом.

— Кажется, он принял Кристи за даму, — прошептал Лукас. — Вот и отлично, пусть считает, что это драконша.

Дракон принялся напропалую заигрывать с Кристи — то глазки состроит, то подмигнет лукаво, то скривится в любезной гримасе — и при этом все норовит заманить ее (то есть его) в уголок. Кристи со страху отчаянно засвистел.

— Ах-ах-ах! — расхохотался дракон во всю глотку так, что его жирное желто-зеленое брюхо заколыхалось как студень, а красная кнопка запрыгала вверх-вниз, вверх-вниз. — Как ты мне нррравишшшься! Ах, какие у тебя глазззки! А как чудненько ты воняешшшь! Сажжжа! Копоть! Какой аррромат!

Кристи стыдливо потупил фары. Он страшно смущался и не знал, куда деться от стыда, слушая комплименты, которые расточал ему распалившийся дракон.

Джим и Лукас тем временем обозревали сквозь щелочку окрестность. В темноте они разглядели, что рядом с главной пещерой есть еще боковая пещера, в недрах которой сидело несколько других драконов из той же породы, что и их кавалер. По-видимому, скоро они должны были сменить на посту своего игривого коллегу. А тот уже разошелся настолько, что даже попытался пощекотать Кристи под подбородком, при этом он прямо-таки по-идиотски таращился на него, строя глазки, все время кокетливо подмигивая и гримасничая.

— Где ты жжживешшшь, моя крррошшшка? Скажжжи, я зззайду ззза тобой вечерррком, прррошшшвырррнемся немножжжко! Я скорррро освобожжжуссссь!

Кристи уставился на дракона, ровным счетом не понимая, чего добивается от него этот болван.

— Пахнет жареным! — прошептал Лукас. — Будем надеяться, что он не раскусит, в чем тут дело.

— Фффу, какая ты пррротивная! — рассердился Дракон. — Ты что, язык проглотила, толстая копченая сарделька?

Джим и Лукас насторожились. Но, к счастью, в этот самый момент один из дежурных драконов прокричал из караульной пещеры:

— Ну чего ррразззорррался, сопляк?! Осссстафффь малышку ф покое! Не видишшшь, што ли, неохота ей с тобой ррразззговаррривать!

— Слава Богу, — облегченно вздохнув, сказал Джим.

— Хрррр! — захрипел дракон и злобно плюнул, так что из пасти вырвалось зеленое пламя и повалил лиловый дым. — Ладно, убиррайся, да пожжживее! Кх-кх-кх!

С этими словами он нехотя уступил дорогу. Лукас нажал на рычаг, и Кристи рванул что было мочи вперед, стараясь поскорее унести колеса. Для пущей убедительности Лукас уж постарался напустить побольше дыму да искр, демонстрируя возмущение оскорбленной дамы, чтобы дракон под конец ничего не заподозрил. Скоро пещера была уже позади, и друзья въехали в драконий город. С первого взгляда было ясно, что это настоящий крупный город. Здесь возвышались тысячеэтажные дома, сложенные из гигантских серых валунов, улицы напоминали узкие мрачные ущелья. Если встать на такой улице, задрать голову и посмотреть наверх, то где-то там, высоко-высоко, можно было еще различить крошечный кусочек неба. Но и этот клочок неба был почти что не виден из-за густой пелены дыма, копоти и удушливых испарений. Как рассказывал уже Непомук, газ тут производили сами драконы, которые тысячами сновали по городу, беспрестанно выпуская дым — он прямо-таки валом валил из всех щелей — из пасти, из носа, из ушей. А у некоторых драконов, ко всему прочему, было устроено еще нечто вроде выхлопной трубы на кончике хвоста, откуда время от времени вырывался целый шлейф зеленого и желтого дыма.

На улицах стоял невообразимый гвалт. Драконы визжали, урчали, рычали, грохотали, обзывались, орали, горлопанили, кашляли, истошно вопили, выли, смеялись, свистели, ругались, чихали, пыхтели, сопели, вздыхали, топали, гудели, шипели и бог знает что еще они там делали.

Надо сказать, что драконы здесь попадались самых разных сортов. Одни были маленькими, не больше такс, другие, наоборот, — огромными и длинными, как целый товарный состав. Многие из них ходили вразвалочку, неуклюже переваливаясь с боку на бок, чем-то напоминая кротов, если бы, конечно, крот мог быть ростом со среднюю машину. На другого посмотришь и думаешь — ну и жердь, а выглядит он при этом, как гигантская гусеница. Были тут драконы-тысяченожки, но были и такие, что обходились одной-единственной ногой, правда, на одной ноге далеко не убежишь, но одноногие драконы как-то приноровились и довольно ловко скакали, как мячики. Ну а тем драконам, у которых и вовсе не было ног, ничего не оставалось делать, как просто катиться по улицам наподобие бочки или цистерны. Можно себе представить, какой от этого стоял трамтарарам. А еще здесь встречались крылатые драконы. Одни из них походили чем-то на летучих мышей, другие легко порхали туда-сюда, как какие-нибудь жучки или стрекозы. В прокопченном насквозь воздухе стоял их неумолкаемый гул — жужжа и гудя, они стремительно носились по этажам. Глядя на всю эту сутолоку, можно было подумать, что драконы жутко занятые существа, которые ни минуты не теряют даром.

Обитатели драконьего города носились как оголтелые, не разбирая дороги, — им ничего не стоило отпихнуть кого-нибудь в сторону, сбить с ног, отдавить кому-нибудь хвост, а то и просто без всякого стеснения пройтись по чьей-нибудь голове, — в общем, особым дружелюбием и приветливостью они не отличались.

Проезжая по городу, Джим и Лукас не упустили случая, чтобы заглянуть в окна драконьих пещер и посмотреть, чем же занимаются дома жители этого города. Одни драконы варили себе кофе, другие пекли блины, используя при этом огонь, который извергался у них из ноздрей. Кофе, конечно, был особый, драконий, и блины тоже готовились по особому рецепту — из смолы и костной муки, с добавлением яда и желчи, осколков стекла и ржавых канцелярских кнопок.

Много всякой всячины повидали здесь друзья. Только одного они нигде не обнаружили — детей. Ни маленьких дракончиков, ни нормальных детей. У настоящих драконов, надо сказать, детей не бывает. Да и зачем им дети, если они не умирают, разве что кто-нибудь посторонний возьмет да ненароком убьет одного-другого дракона. А так они живут себе поживают и только неторопливо стареют. То, что другие дети тоже не попадались, было даже в какой-то степени хорошо. Ведь где бы они тут играли? На улицах их сразу же затоптали бы насмерть, а садиков и лужаек здесь и в помине не было. Равно как и деревьев, кустиков, травки и тому подобного. И над всеми этими бесчисленными вонючими шумными улицами, напоминающими ущелья, нависали мрачные стены кратера. Да, лучшего названия, чем Бедландия, такому городу и не придумать.