Что меня поражает в данном случае, так это то, что в принципе мадерьянцы совсем не охальники, не матерщинники, особенно по сравнению с русскими или новым поколением британцев из нижних слоев общества. Нецензурной брани на улицах практически не слышно. Ни от каких слоев! Но вот в этом случае мадерьянцам кажется название сего инструмента невероятно смешным, а ради смеха можно и запретное выражение употребить, если детей нет поблизости, разумеется. Кажется мне, что в этом тоже отражается национальный менталитет, этакое почти детское простодушие, отсутствие взрослого ханжества, ведь любители материться вовсе не против ханжества восстают. Нет, они показывают, что они – крутые, что они не простые смертные, не нам, тварям дрожащим, чета. И никаких сантиментов – плевать, если кому-то неприятно. Комплекс Раскольникова. Деликатным мадерьянцам этот комплекс вовсе не свойственен, но поюморить по неприличному поводу – самое оно. Еще и подмигнет вам бармен, стуча пестиком в ступке – ничего, дескать, вам этот процесс не напоминает, а? Туда, сюда, обратно… работает каральиньу.

Я, кстати, и сам очень даже могу тихо, себе под нос выругаться, если вдруг уроню чемодан себе на ногу или обнаружу, что по рассеянности приехал не в тот аэропорт. Для этого мат и существует, отлично помогая разрядить напряжение, а вовсе не для того, чтобы эпатировать окружающих, портить им настроение, громко вставляя в каждое предложение табуированные слова-паразиты. От этого, помимо прочего, только девальвация мата происходит, и он перестает делать то, для чего он предназначен. Но для анекдотов мат иногда незаменим. И то, что мадерьянцы в своем абсолютном большинстве разделяют мой взгляд на табуированную лексику, мне очень нравится. Хоть убежище здесь проси!

Тут же, в барах Камары-де-Лобуш, можно попробовать и другие мадерьянские напитки. Например, «Никиту» (по одной версии он назван в честь телесериала, по другой – в честь песни Элтона Джона). Представляет он собой коктейль, в котором светлое пиво перемешано с ванильным мороженым и ананасовым соком (несколько кусочков ананаса тоже добавляется). В одной популярной версии туда еще добавляется и белое вино. Есть большие его поклонники (я, впрочем, не из их числа).

А вот Pй de Cabra («Козья ножка») – это темное пиво, перемешанное с белым сухим вином с добавлением лимонной корочки и измельченного шоколада. Можно для смеха тоже разок испробовать. Но я лично тогда уж просто за темное пиво – фирма «Coral» делает неплохой легкий, некрепкий портер, пахнущий свежим квасом.

Местная молодежь увлекается сидром. Недавно отведал его в ресторанчике селения Рибейру Фриу. Он показался мне совсем легким напитком, но это впечатление было обманчиво, градусов в нем хватает. Хозяин замешивает сидр в огромном кувшине с сахаром. Без сахара, говорят, кислятина… А еще есть потрясающая вишневая наливка, почти такая же замечательная, как та, что делал в далекие годы мой дядюшка в Калининградской области… Называется она жинжа (Ginja). Берется темная кислая вишня (ни в коем случае не черешня!), каждая ягодка аккуратно протыкается вилкой, потом они набиваются в бутылку и заливаются огненной водой – агварденте. Добавляются сахар и корица (но только немного, щепотка, для почти неразличимого вкусового оттенка). Настаивать нужно минимум три дня. Но полученную таким образом наливку лучше все же пробовать не в Камара-де-Лобуш, а там, где ее умеют делать по-настоящему – в Curral das Freiras, в Долине Монахинь в глубоком разломе, спрятавшемся среди гор. Этот разлом долго считали кратером вулкана, и он действительно выглядит именно так. Но потом выяснилось, что это результат эрозии. Туда, безусловно, стоит съездить не только из-за вишневой и каштановой наливок, которыми долина славится.

А вот местную кайпиринью отлично делают и в Фуншале, и в некоторых барах Камары-де-Лобуш (но не во всех). Я недавно был свидетелем жаркого спора двух местных знатоков на тему: насколько мадерьянский вариант отличается от бразильского? Пришли к компромиссному выводу, что идея напитка пришла из-за океана, но местная версия все же иная. Во-первых, используется мадерьянская агварденте, а не кашаса. Во-вторых, что еще более существенно, вместо лайма – мадерьянский кисловатый лимон. Ну, толченый лед есть толченый лед, и тростниковый сахар тоже от бразильского не отличишь. Но вот если в баре вам предложат напиток под названием кайпирошка, то знайте: там вместо агварденте в ход идет русская водка! А все остальное – то же самое…

В общем, много чего интересного можно отведать в барах города… Но вот только главный напиток Мадейры здесь пить не советую, это надо делать совсем в других местах.

Увы, из многих сотен или даже тысяч особей когда-то многочисленной колонии тюленей-монахов, обитавших раньше на острове, теперь осталось жалкое число – то ли 23, то ли 24. Я слышал, что многие ихтиологи и зоологи просто спят и видят, как бы на тот остров попасть (а сделать это непросто – заповедная зона). Один приезжал из России, говорил общим знакомым: ведь это не просто абы какие тюлени, или морские котики, или моржи – это же монахи, или белобрюхие, черт возьми! Для специалиста увидеть таких с близкого расстояния – и можно умирать. Не знаю, повидал ли он этих красавцев. Надеюсь, что повидал – и все-таки остался жить дальше.

Кстати, наблюдающие тюленей зоологи утверждают, что вроде бы (тьфу, тьфу, тьфу!) дело пошло на поправку, численность колонии растет. В 1988 году монахов оставалось только шесть. Теперь – все же в четыре раза больше.

Одна из проблем состоит в том, что беременные самки отправляются рожать и вскармливать потомство в подводные пещеры. Пещеры эти надежно укрывают их от людей или акул, но не от штормов. А по печальному совпадению главный (хоть и не единственный) сезон для появления потомства – октябрь и ноябрь, как раз время наиболее частых бурь в этих широтах, и много детенышей погибает. А ведь когда-то, пока не встретились на пути монахов жадные хомо сапиенсы, пещеры не нужны были, все происходило прямо в бухте, на пляже можно сказать.

Но вот недавно пришла отрадная новость: были замечены случаи по крайней мере лактации (то есть кормления материнским молоком) прямо на берегу одного из островов Дезерташ под открытым небом. Значит, страх перед человеком уходит. И, соответственно, появился шанс, что этот редкий зверек (ну да, малыш, весом в 300 кг!) будет спасен. Мадерьянские ихтиологи и экологи очень этим гордятся, и правильно делают.

А что пьют трудящиеся в районах, лежащих на восток от столицы? Этот вопрос нам удалось исследовать благодаря дону Фредерику Тешейре, который родился и вырос в городке Камаша. Городок этот лежит на туристических маршрутах как центр индустрии плетения, именно здесь изготавливали основную часть и корзинок, и стульев, и всех других изделий такого рода. Кроме того, Камаша славится как футбольная и фольклорная столица острова. В 1875 году именно здесь прошел первый в истории Мадейры матч, и местная команда остается одной из сильнейших и по сей день. А камашский ансамбль народного танца под управлением доктора Алфреду Ферререйра де Нобрега стал знаменит и за пределами Мадейры, выступал с успехом не только в континентальной Португалии, но и в Испании, Франции, Великобритании, Швейцарии и США. Главной солисткой ансамбля долгие годы была легенда народного танца Мария Асенсау. Родственница, разумеется, нашего дона Фредерику. Почему разумеется? А потому, что в Камаше половина жителей – его родственники. Такое, по крайней мере, создалось у нас впечатление после прогулки по городку.