«А еще мы самые волосатые на острове», – неожиданно объявляет дон Фредерику. Заметив выражение инстинктивного недоверия на моем лице, закатывает рукав и предъявляет доказательство: покрытую густой седой шерстью руку. Говорит, что у всех жителей Камаши такое – защита от холода, ведь климат по мадерьянским понятиям здесь самый суровый.

Нам вдруг становится зябко, мы ускоряем шаг, направляясь к симпатичному парку, засаженному высокими соснами и каштановыми деревьями, мимо детской площадки, мимо оживленно переговаривающихся женщин с колясками. Но вот появляется местный работяга, куда-то устремившийся с очень деловым видом. Интересно, куда это он так целеустремленно шествует? Правильно, угадали! Выпить работяга хочет. Он идет к белому передвижному лотку, отдаленно напоминающему те, в которых в советское время продавали мороженое. Но в данном случае он заставлен бутылками и очень привлекательными разноцветными графинчиками. Мы с любопытством следим за тем, что же он будет пить в обеденное время. Ему наливают какой-то напиток, и почему-то очень хочется попробовать именно то, что он пьет.

В открытом всем ветрам киоске – богатейший выбор. Работяга, как выясняется, пьет все ту же поншу, лимонную, классический вариант. Но в киоске чего только нет. Даже такие изощрения, как бразильская кайпиринья с добавлением черной водки «Игнатьефф» и много еще чего другого. Нам достается и наша любимая понша из «английских помидоров», которые, как известно, и не помидоры вовсе, а тамарильо.

Но вот что интересно: торговец, не спрашивая, ставит перед клиентом аккуратное маленькое блюдечко с едой. А потом и второе.

Фредерику Тешейра объясняет, что это давняя и очень важная традиция, не дающая мадерьянцам спиться. Почти везде в народных заведениях к выпивке автоматически дают закуску – бесплатно. Не только арахис, это само собой, но и горячее. Для этих закусочек есть специальное название в местном диалекте, очень забавное – «дентиньюш». Это производное от слова «зуб» (dente). То есть выражение можно перевести как «на зубок». Фредерику рассказывает – иногда клиенты, заходя в народный бар («таска»), спрашивают человека за стойкой: «А что у вас сегодня на зубок?», и если ответ не устроит, можно отправиться в соседнее заведение. Но в девяноста процентах случаев «на зубок» предлагается любимое местным народом «карне де виньу и альуш», та самая мелко нарезанная свинина, которая маринуется в белом вине и яблочном уксусе с красным перцем и майораном (душицей по-простому). Маринуется пять дней! И потом долго тушится на медленном огне.

Вот и здесь, в этом открытом киоске, стоят не только ряды бутылок, но и шипящие на огне кастрюли, от которых идет невыразимо притягательный аромат.

Вот подошла наша очередь, торговец наливает нам тамарильной понши из графинчиков и выставляет перед нами блюдечки. В одном – то самое, популярное, чесночно-винное, в другом – «козади», небольшие макаронинки с мясом, в соусе пряно-томатном (из настоящих помидоров на этот раз!).

Еще здесь есть «на зубок» для любителей и «арроз а камашейру» – местный, условно говоря, плов из риса с мясом и каштанами.

Каштанов здесь очень много, и чего только из них не делают! Наливку, например. А еще магусту. Это такая забава для местных мальчишек. Собирают сосновые иглы, выкладывают их на каменную тонкую плиту или лист железа, сверху кладут каштаны, разводят под плитой огонь. Когда иглы выгорят, каштаны готовы. Причем они вбирают в себя легкий, намеком, сосновый аромат…

Я уже писал, что вкуснее жареных каштанов, чем на Мадейре, я нигде не пробовал.

Семье Фредерику Тешейры, кажется, принадлежит здесь половина жилых домов и бизнесов. Ностальгически вздыхая, Фредерику показывает нам большое одноэтажное здание с выкрашенными белым стенами, прямо скажем не шедевр архитектуры… (Вообще-то архитектура на острове замечательна, причем речь не только об оригинальных современных проектах, но и о традиционной застройке Фуншала – белые, желтые, лимонные, оранжевые домики спроектированы в меру затейливо и с безусловным чувством стиля. Иногда бывает трудно поверить, что это дома зажиточных крестьян, а не виллы каких-то барчуков или международных плейбоев.)

А в 50-е годы Мадейра была еще чудовищно нищей, несмотря даже на то, что слухи о ее климате и его целебных свойствах уже распространились и англичане на пенсии все чаще стали селиться здесь. В Камаше холодильников не было, рыбу приносил снизу, с южного берега, торговец. Товар он укладывал на дно от бочки, которую водружал себе на голову; крупные рыбины иногда крепились на крючки по краям. Рыбу надо было покупать и съедать практически немедленно – кроме знаменитой соленой трески, разумеется, но ее покупали в лавках.

Водопровод был только в домах деревенской буржуазии, одно время семья Фредерику была единственной в селе, располагавшей подобной роскошью. В Камаше мне показали оставшиеся от тех времен небольшие заводи в леваде – приспособления для стирки. В доме было парное молоко, делали сливки, сыр, нечто вроде нашего творога. По праздникам ели свежую козлятину.

В этом простеньком доме прошло детство Фредерику. Его отец имел лицензию на располагавшуюся здесь почту и телефонный коммутатор, равно как и единственный на все село настоящий бакалейный магазин. Раз в неделю несовершеннолетний Фредерику отвозил в столицу наличные деньги – сдавать в банк. Суммы были таковы, что на них в то время можно было купить приличный дом, а то и два.

Вся эта совсем другая, инопланетная жизнь шла здесь своим размеренным чередом совсем недавно. Дон Фредерику закрывает глаза и, кажется ему, снова видит и отца, и своих братьев, и бакалейную лавку, и товары на стенах до самого потолка… Ценников никаких не было, цену надо было определять на глазок. «Смотри не на товар, а на покупателя, что он может себе позволить», – учил юного Фредерику отец.

И не забыть ему удивительный день августа 1955 года, когда в Камашу пришло электричество. Огромное событие было не только для этого крупного и важного для Мадейры селения, но и для всего острова. Главная тема, разумеется, на первой странице газеты «Diario de Noticias».

Если кто-то в Камаше вдруг оказывается не связан родственными узами с нашим проводником, то, скорее всего, это его друг. Например, владелец бара «Moise». Как здесь принято, бары называются по фамилии хозяина. Значит ли это, что друг детства Фредерику – еврей? Нет, евреев на острове нет. Но предок, родоначальник фамилии – кто знает.

В баре у местного «Моисеева» я попробовал рюмку вишневки – в шоколадном мини-стаканчике наперстке. Забавно, но, на мой вкус, слишком сладко. Такое, впрочем, предлагают сейчас туристам во многих районах острова. А вот чего я нигде больше не видел, так это местного кондитерского изделия под названием Брига ду Дейру (Briga do Deiro). Феноменальная штуковина – домашняя выпечка с черносливом, кокосом и лесными орехами. Как вспомню, так до сих пор слюнки текут… Ради одной этой «Бриги», ей-богу, стоило ехать в Камашу…

Впрочем, почти везде найдется что попробовать вкусного.

Камаша – обычно либо первый, либо последний пункт одного из четырех стандартных туров, которые предлагают иностранцам в Фуншале. Называется он Восточным и проведет вас через комфортабельный, облюбованный русскими поселок Канису (не спутайте с Канисалом!), через исторический Машику (где в 1419 году высадился Зарку со товарищи), с его золотым искусственным пляжем, и уютный городок Санта-Круз. Дальней точкой этого маршрута будет Канисал (не спутайте с Канису!) и мыс Сан-Лоренсу, где можно, как считают некоторые, заглянуть в прошлое, а может быть, даже в саму душу острова.