— Настоящей предсказательнице карты нужны лишь для того, чтобы приблизить завесу, за которой скрыто будущее. Карты слишком примитивны, чтобы прорвать ее. Сделать это должен сам предсказатель. Но время, в течение которого он может находиться в контакте с высшим миром, ограничено и обходится для него слишком дорого, поэтому поспеши задать свой второй и последний вопрос.

— Хорошо. Смогу ли я встретиться с хозяином здешнего мира?

— Смертным не дозволено напрямую говорить с богами. Но тот, кого вы называете Прометеем, сам встретится с тобой, когда ты будешь готов к этой встрече.

— Когда же это случится?

— Это уже третий вопрос, и ответ на него ты не получишь. И, как бывает всегда, ты не спросил о самом главном, о том, что тебе действительно следует знать!

— И что же это?

— Ты собираешься встретиться с хозяином домов в виртуальном мире и хочешь знать, отпустит ли он тебя обратно в твой реальный мир. Но как раз на этот вопрос я не смогу тебе ответить, потому что судьба людей создается в реальном мире. Уйдя из него, они выпадают из реальности и из своей судьбы. Дальнейшее будет зависеть только от тебя самого, и шансов вернуться из чужой для тебя реальности совсем немного...

Карин вздрогнула, приходя в себя, и спросила, теперь уже своим обычным голосом:

— Ты узнал то, что хотел?

— Разве ты не слышала мои вопросы?

— Очень редко боги желают напрямую говорить со смертным, и если такое случается, никто не может услышать этот разговор. Я становлюсь простым передатчиком их слов и потом ничего не помню. За все те годы, что я предсказываю людям судьбу, такое до тебя случилось всего один раз.

— И как же это было? — заинтересованно спросил Танаев. — Кто был тот человек, чьи вопросы вызвали прямой ответ твоей богини?

— Это не моя богиня, — Карин усмехнулась. — Великая Кайра определяет судьбу всех живущих в нашем мире людей, порой мне кажется, что она ненавидит меня за то, что я пытаюсь проникнуть в ее тайны и рассказываю о них людям. Человек не должен знать своей судьбы.

— Почему?

— Потому что он может попытаться изменить ее, пойдя наперекор воле богов. Именно это и произошло с Карасом, напрямую говорившим с богиней. Я не знаю, о чем они говорили, но после этого Карас бросил свою молодую жену и новый, с таким трудом прирученный дом.

Он ушел в старый город, и больше его никто не видел. Охотники, из тех, что по договору с серыми несут стражу на самой границе освоенной людьми части города, рассказывали, что видели следы страшной битвы. Кровью были забрызганы все стены ближайших домов, никто не знает, была ли там кровь монстров, охранявших вход в старый город, или то была кровь самого Караса. Это случилось давно, и теперь уже никто не сможет узнать, что там на самом деле произошло.

— А что Карасу понадобилось в старом городе?

— Возможно, то же самое, что и тебе... В легендах говорится, что в храме древнего бога есть источник невероятной силы, способный подарить человеку власть над всеми тремя мирами.

— Тремя? Я ничего не слышал о третьем мире!

— О нем не принято говорить, чтобы не накликать беды. Третий мир находится под нами, это мир огненных демонов, и туда после смерти попадают только самые страшные грешники — те, кому уже никогда не будет даровано прощение богов.

— И все же, попал Карас в старый город или нет? Что об этом говорят твои легенды?

— В них говорится, что Карас пробился в старый город, но до храма так и не смог добраться, слишком тяжкие раны нанесли ему стражи старого города. И тогда у него оставалась одна-единственная возможность... Где-то в первом круге старого города есть проход в верхний мир, может быть, Карасу посчастливилось найти этот проход... Но даже если он нашел проход, он все равно не мог покинуть пределы проклятого города... Для тех, кто попадает к нам из верхнего мира, есть единственный открытый путь, путь вниз, в тот самый третий мир, о котором я тебе рассказала...

И в этот момент Карин заметила, что Танаев слушает ее невнимательно, думая о чем-то своем.

— Знаешь, мне все же придется отправиться в виртуальный мир домов, несмотря на неопределенность предсказания твоей богини, — проговорил он.

— Не делай этого! Дома не отпустят тебя обратно! Их ментальные поля усиливают друг друга, и человеку невозможно справиться с их силой.

— Я знаю. Придется действовать очень осторожно и провести нашу встречу так, чтобы дома согласились на добровольное сотрудничество с нами. Без их помощи не удастся добраться до старого города. Слишком много заслонов нагорожено, кто-то очень старается помешать мне туда попасть, и значит, у него имеется серьезная причина для этого.

— Я не хочу, чтобы ты уходил! Слишком долго я жила одна, и вот теперь, когда я наконец встретила своего мужчину, ты собираешься покинуть меня навсегда! Что мне сделать, чтобы ты передумал?

Она приблизилась к нему вплотную и, прежде чем он успел возразить, едва уловимым движением руки приказала дому закрыть нишу, в которой они находились. Затем, по-прежнему не давая ему возможности опомниться, Карин медленно, не отрывая от него взгляда, потянулась к застежке, скреплявшей на ее плечах многострадальную одежду, разорванную еще Гонтом и затем наспех залатанную.

— Не делай этого! Я все равно уйду, но постараюсь вернуться, и вот тогда, если мне это удастся, я заслужу право воспользоваться твоим даром.

— Даром не может быть то, что приносит радость обоим! — И, не оставляя Танаеву возможности вновь возразить, она закрыла ему рот поцелуем.

Одежда легко скользнула на пол, и фигура женщины, которая столько раз вставала перед мысленным взором Танаева, теперь предстала перед ним во всей своей реальной ослепительной красоте.

* * *

Три дня прошли в какой-то странной неопределенности. Танаев словно ждал чего-то и не пытался ускорить приготовления к предстоящему походу. Даже Карин, поджидавшая его каждый вечер в своей нише, не могла добиться от него определенного ответа: что, в конце концов, он решил делать?

Переняв от нее приятную, но не слишком удобную для задавшего вопрос привычку, он попросту закрывал ей рот поцелуем, и очень скоро все постороннее вылетало из ее красивой головки.

И лишь проснувшись, словно от толчка, рано утром четвертого дня, он сказал:

— Теперь пора! Они готовы принять меня.

— Все-таки уходишь?

— Ты с самого начала знала, что я не откажусь от своего решения. И тебе придется мне помочь.

— Я готова помочь тебе в чем угодно, но только не в этом! Самоубийство — отправляться туда, откуда невозможно вернуться!

— Возможно, но твоя богиня сказала, что у меня почти шесть шансов из десяти на благополучное возвращение, а мне приходилось действовать и при гораздо худшем раскладе вероятностей. Так что доставай свою котомку с принадлежностями для волшебства. Ты должна наполнить мое ментальное поле дополнительной силой, я знаю, ты умеешь это делать!