– С собой его возьми, – бурчит Макс. – Заодно и поговорите. В самолете у Вас будет мно-о-ого времени.

– Я ради такого дела даже свой тебе дам попользоваться, – самодовольно заявляет Дима.

– Спасибо, своими силами справлюсь, – отвечаю, разливая по стаканам дорогой алкоголь.

– Гордый, сука, – смеется друг. – Но я все равно тебя люблю. Тащи сюда эту дрянь. Будем снова пить и думать, что делать с твоей Ланой. Бля, даже имя мерзкое. Бесит!

В полумраке кабинета зазвенели стаканы, ударяясь друг об друга. Дружный мужской смех под старые байки из юности звучал до глубокой ночи, пока я вдруг не решил, что хочу домой. Не в свою квартиру, где меня наверняка ждет истеричка Лана, а в дом, где я вырос. Где даже счастлив был когда-то, пока все не стало рушиться как карточный домик. Возможно, просто я повзрослел и стал видеть то, что не замечал пацаном. А еще я соскучился по брату. Дима прав. Кроме нас самих друг у друга больше никого нет.

Отправив друзей на такси в отель Демона, поехал к себе. Шатаясь, вошел во двор, красиво освещенный ночными лампочками и фонарями, утонувшими в высоких деревьях. Прошел к лестнице и опустился на нее, почти не ощущая холода ночи. Поднял глаза к звездному небу, по которому плывут редкие облачка, подгоняемые ветром. Вернуть бы все назад… Увы, это невозможно. Остается исправлять собственные ошибки и позволить себе любить. Вот так просто, как сказал друг, распустить постоянно натянутую внутри пружину и задохнуться в ее постели от наслаждения. Ощутить вновь вкус желанных губ. Запах малины от ее кожи. Знает ли она, что свела меня с ума? Нет, наверное. Милли на брата смотрит с теплом, демонстративно игнорируя меня. Сам виноват. Все испортил.

– Скучаешь? – услышал голос, заставивший вздрогнуть от неожиданности.

– Здравствуй, брат, – смотрю на него почти протрезвевшим взглядом.

Стэфан подошел ко мне, поставив на землю какой-то пакет. Присел рядом, на те же холодные ступеньки.

– Где ты был? – спросил он, не глядя на меня.

– Пил. Не заметно? – отвечаю честно.

– Так и подумал, – он даже не улыбнулся. – Макс поможет?

– Сказал, что попробует, но ничего не может обещать, – пожал плечами и, чуть отставив руки назад, уперся ладонями в лестничную площадку, устраиваясь удобнее.

– Этот сможет, вот увидишь, – искренне пытается подбодрить меня моя копия.

– Я не могу отдать тебе ее, Стэфан. Прости, я… – закрываю глаза, делаю вдох.

Холодный воздух врывается в легкие, распределяясь по всему телу и немного успокаивая. Брат прикурил, чиркнув зажигалкой, и выдал неожиданный ответ:

– Значит, будет по-честному, – выпустил он в темноту клуб серого дыма.

– Это как? – не понял его и сел в обратное положение, чтобы видеть лицо Стэфа.

– Да очень просто, – он улыбнулся как-то по-мальчишески, как умеет только он. – Пусть выбирает сама. А мы рядом будем. Помогать, поддерживать, завоевывать. Должна же она определиться, рядом с кем из нас сердце малышки стучит чаще?!

– Наверное, – удивляюсь его словам. А потом в очередной раз корю отца за то, что он так недооценивает брата.

Стэфан – умница. Он принимает правильные решения. Вот и сейчас помогает нам не потерять друг друга и дает шанс обоим попытать свое счастье.

– Ты же понимаешь, – продолжил он. – Что второму придется отступить, если она сделает выбор.

Киваю.

– Тогда удачи нам, брат, – вновь улыбается Стэф, протягивая мне ладонь.

– Пусть борьба будет честной, – пожимаю его руку, еще не зная, на что подписываюсь.

– Ну-у-у… – ехидно сощурил он глаза. – Посмотрим.

Получил от меня подзатыльник, и мы вместе посмеялись. Как же мне его не хватало все эти дни.

Милли

Двое совершенно одинаковых, если не считать одежды, мужчин вошли в мою спальню уже поздно ночью. Комната моментально наполнилась осенней свежестью, легким запахом алкоголя и сигарет, а также ими… Такими разными, но такими одинаковыми мужчинами. Я уже пыталась разделить их в своей голове. Не вышло.

Стэфана не было слишком долго. Он так и не взял меня с собой к Тае, посчитав, что я слишком слаба. Оказался прав. К ночи вновь тридцать семь с небольшим. Неприятно, но вполне терпимо, чтобы зарыться с головой под одеяло и спокойно подумать, к примеру, о странном поведении сводного брата, настроение которого кидало из стороны в сторону, как брошенный на ветер лист бумаги.

Прокрутила этот день заново. Его и свои слова. Поведение. Прикосновения. Взгляды. Наш поцелуй в ночь, когда я заболела. От воспоминаний о нем по телу прокатилась приятная волна тепла, собравшись где-то внизу живота уютным комочком. Приятные ощущения, заставившие прикрыть глаза и словно наяву ощутить его губы, прикасающиеся к моим. Осторожный, ласковый… Затем это прикосновение вдруг стало более настойчивым, немного дерзким, жадным. Это не Стэфан. Нет. Так целуется его брат. В нем скрыта невероятная сила, мощь, которую он пытается обуздать, но у него получается все хуже.

Я теряюсь в этих воспоминаниях, растворяюсь в карих глазах каждого из них, позволяя себе, пока никто не видит, мечтать. Ведь больше ничего нельзя. Они не должны узнать о моих чувствах. Никто не должен. Я не имею право любить их, но отчего-то так тоскливо, когда нет рядом каждого из мужчин. И вот сейчас, когда они оба вновь ворвались в мою комнату, возвращая к реальности, я съежилась и закрылась, запретив себе впускать этих двоих глубже, чем они уже успели забраться. Сопротивляться до последнего этим невероятным улыбкам ради них самих. Ради мамы. Я буду сидеть тихо-тихо, чтобы никому не мешать, чтобы меня никто не заметил. Я делала так всегда и мне было комфортно в этом маленьком мире.

Только все меняется… Я меняюсь.

– Тише ты, – шепчет один из братьев, когда второй на что-то наткнулся в темноте и это что-то с грохотом упало на пол. – Котенок спит.

Улыбаюсь под одеялом. Мне почему-то кажется, что это Стэфан. Он часто называет меня так. Стараюсь не спугнуть, не выдать себя. Пусть уходят. Им нельзя здесь быть. Я дальше справлю сама, выйду на учебу и постараюсь забыться. Прохладная ладонь нашла мой лоб забравшись под временное укрытие. От нее пахнет дымом. Точно Стэфан.

– Температуры вроде нет, – произносит мужчина, отнимая ладонь.

Кровать прогибается под чужим весом, и в нос ударяет другой запах. Терпкий одеколон, смешанный со свежим перегаром. Кристиан. Так вот где он пропадал. Мужчина тянет за край одеяла. В глаза бьёт неяркий свет ночника, который он успел включить. Жмурюсь, а он тихо смеется.

– Так и знал, что ты не спишь. Привет, мелкая, – внимательно на меня смотрит. – Прости, что исчез. Дела. Как ты себя чувствуешь?

Сзади кровать продавил своим телом Стэфан. К его присутствию у себя за спиной я уже привыкла, потому отреагировала гораздо спокойнее. А вот прикосновения Криса к ладони вызвали целую бурю бешеных эмоций в моем измученном простудой теле. Он взял мою ладошку в свою огромную руку, поднес к губам и не коснулся ее. Сделал вдох, прикрывая глаза всего на миг. Отпустил и снова улыбнулся.