Ну, что поделать? Пальто было осенним, это правда, и хоть красивым, ладно сидящим по фигуре, да и ей очень шел этот светло-голубой оттенок… Но точно не годилось для нулевой температуры с туманом, снегом и дождем. Но Дарья же утром не на прогноз смотрела! Наряжалась в кои-то веки!

Купила это пальто с первой зарплаты в Управлении, еще и насладиться толком не успела, на стипендию так не пошикуешь. А вот зимний пуховик… в общем, его обновить Даша пока не успела. Серый, практичный, но совершенно бесформенный, он грел, конечно, но… Никак утром настроения не было для него.

Короче, как это ни удивительно, красота пальто и Дарьи в нем, не убедили Олега Георгиевича в ее способности разумно выбирать одежду. Вон грозится еще и служебный приказ ей выписать…

— Вы должны о своем здоровье и тепле думать, а не о красоте, по такой-то погоде, Дарья! — опять проворчал Гутник, вот будто реально злился.

А руку ее так и держит под всеми этими цветами, что немного снижает градус, конечно. Для нее.

Повторить еще раз, что это было исключением? Или лучше не спорить и молча кивнуть, чтоб успокоился быстрее? Честно говоря, Даше сейчас не хотелось шевелиться, и отвечать, да и как-то нарушать все, что происходило. Но… Они тут были не одни.

— Больше не буду, Олег Георгиевич, — понадеялась, что достаточно вины и смирения в голос добавила. — Только я все равно всегда мерзну, что в пальто, что в пуховике, — добавила с иронией, не удержалась почему-то.

И это была чистая правда! Еще мама, когда была жива, вечно шутила по этому поводу, что Дарья где-то частичку себя потеряла, вот и дрожит от каждого сквозняка. И тетя Нюра это всегда замечала.

Полковник в ответ на данную фразу повернулся и все-таки глянул на нее так, что Даша почти пожалела о своем сарказме.

— Тем более, Дарья! — как-то веско, почти давяще рыкнул.

И будто еще что-то хотел добавить, но… сжал губы. И зубы тоже, если по прорезавшимся вертикальным линиям и теням на щеках судить.

М-да… очень странный день. Богатый на сюрпризы.

Кроме всего прочего, полковник ей сегодня повысил доступ к делам. Очень… спонтанно. Не оглашая, можно сказать, автоматически.

Просто их посиделки перешли плавно в совещание. И вместо того, чтоб отправить Дашу куда-то с заданием, как делал все предыдущие дни, Олег Георгиевич велел ей сесть за его стол (потому как вокруг ее стола продолжали сидеть остальные, по второму кругу налегая на чай, кофе и конфеты после торта) и делать записи обсуждений.

— У вас прекрасно выходит замечать детали и мелочи, тогда как мы привыкли охватывать картину целиком, просчитывая центральную логику, — пояснил свое решение Гутник, сам присев на край своего же стола с другой стороны.

И это был не менее ценный для нее подарок от него, чем остальные. Пожалуй, именно за это признание и готова была окончательно безобразную сцену в больнице забыть. За то, что в круг «своих» впустили. К нему самому чуть ближе приблизил, помочь больше может…

В общем, очень насыщенный день. Надеялась, что хоть сегодня без ярких снов обойдется ночью…

Хотя, учитывая то, что она запрещала себе обдумывать при других произошедшее в кабинете, опасаясь свой же непредсказуемой реакции, да и вот этот крепкий захват его пальцев, из которого никакого желания забирать свою руку нет…

А держит крепко, и не ощущается, что с рукой проблемы. Основательно так, что она огромную внутреннюю силу мужчины ощущает. И жар, который ее всю будто окутывает!

И дело вообще не в печке. Даше так тепло сейчас, как никогда не было. Будто клеймо на коже выжжено, только не больно от этого жара, а грудь сдавливает.

Глава 13

Когда машины остановились около ее подъезда, первыми вышли охранники. Пока мужчины осматривались, Олег Георгиевич и Евгений помогли ей выйти, собрав все эти букеты. Достали коробки конфет, сложив в тот пакет, в котором полковник подарки принес.

Гном так у нее в руках и остался. Она же сама, не вполне отдавая себе в этом отчет, держалась поближе к Гутнику.

Интересно получалось: вроде и понимала, что слишком много людей, непонятна ситуация, быть может, вообще неуместно. А оно как-то само так выходило. Ее словно притягивало к нему, точно, как их руки по дороге. И разум не справлялся, побеждала эта бессознательная, порывистая тяга.

— Чтоб я вас больше в этом пальто не видел до потепления! — отрывисто и тихо вновь распорядился Олег Георгиевич. Вот прям приказал.

Очевидно, по-своему истолковав ее маневры.

Возможно, посчитал, что Даша от ветра и летящего в лицо мокрого снега за ним прячется? Но хоть не в голос рявкнул, как утром в больнице, уже приятно, учитывает ее гордость, все же, делает выводы.

И сам впритык встал, как окружив собой.

— Олег Георгиевич, а вы все таблетки сегодня приняли? — поинтересовалась в ответ так же негромко и… ненавязчиво.

Гутник, похоже, не ожидал подобного вопроса. Потому что лицо его дрогнуло и полковник усмехнулся. Вот как-то весело и широко.

— Я же не тупица, Дарья, — глянул на нее с намеком. В уголках рта притаилась усмешка, да и в глазах искра блеснула.

Даша смутилась немного. Боже, он ей что, тот первый день будет всегда вспоминать? А про «отчаянные меры» не понимает что ли? Но, показалось, просек, что она пытается стрелки перевести на его промахи.

— И умею извлекать опыт из своих ошибок. Я принял все назначенные мне по времени препараты. Чтобы вас больше не тревожить, — вот просто с давлением сообщил. Типа нечего ей теперь ему вменить. — Надеюсь, и вы на своих ошибках учиться умеете.

— То есть, уколов вы теперь больше боитесь, чем мнимой зависимости от препаратов? — не осталась она в долгу. Ну он сам провоцировал, правда!

Запрокинула голову, пытаясь посреди этой сумрачной погоды и ночи что-то в его глазах увидеть.

И опять они близко. Не так, как в кабинете, да и букеты эти все, но все равно… А он уже улыбку и не прячет, широко усмехается!

Однако ответить Олег Георгиевич не успел.

— Все чисто, — отрапортовал один из парней, заставив Гутника от нее отвернуться. Кивнул.

И… Вот странно, но в лице полковника будто нечто неуловимо изменилось. Непонятно, темно же, и фонари кое-как светят, не разобрать толком ничего. Но она как на чутье неком уловила,