— Зачем? Он же не пропал в прямом смысле слова. Сам ушел, это его выбор. Как тетя Нюра как-то сказала: «спасибо», что меня не выгнал из дома, — не открывая глаз… может, потому что все же опасалась немного реакции Гутника на ее своеволие, чуть повернула голову, касаясь щекой чуть грубого материала его пальто.

— Я звонила несколько раз, но… Думаю, Петя заблокировал мой номер. И… Наверное, он имеет право. Действительно, я же не его ребёнок, он не принимал решения так связывать себя настолько рано. Да и не ребёнок уже я, в принципе! Могу сама позаботиться о себе. Пусть живет своей жизнью! — заявила решительно.

— Это подло! Вы его сестра! — удивительно, но в голосе Олега Георгиевича действительно негодование вибрировало. — И… — он будто еще что-то хотел добавить, но в этот момент в подъезде кто-то заговорил.

Полковник замер. Обернулся, словно прислушиваясь. А потом как-то резко назад отступил, отняв ладони от ее плеч. Холодно…

Она непроизвольно повернулась, будто потянувшись за ним. Открыла глаза, что-то в лице Гутника выискивая.

— Я вновь поднимаю не те темы, которые в праздник стоило бы. Профессиональная въедливость, простите, Дарья, — криво усмехнулся полковник, отведя глаза.

И непонятно, то ли шрамы так влияют, то ли ирония? Лицо вдруг похожим на маску стало.

— Да и устали вы, наверняка, а я, как на допросе, прицепился. Доброй ночи. Отдыхайте, — как-то внезапно для нее и неожиданно завершил Гутник.

От него вновь тем странным ощущением ледяного панциря повеяло. И, больше не встречаясь с Дашей глазами, отвернулся и вышел из квартиры.

А она, оторопевшая от такого внезапного «прощания», ничего не поняв, закрыла дверь. Потопталась еще немного в прихожей, кое-как расставила цветы и пошла умываться, продолжая обнимать гнома и таскать за собой. Даже в спальню взяла, поставив на подоконник, понадеявшись, что отдохнет под такой «охраной». И розы тут же рядом в самой красивой вазе устроила.

Только и это не помогло. Сны были — этой ночью Дарье приснился кошмар.

**

— Женя, у тебя есть этот файл. По Дарье? Папка так и осталась в кабинете, забыл с этими букетами, — уточнил, пока спускались в лифте на первый этаж.

Охранники пошли лестницей, дом был старым, да и жила его помощница на третьем этаже, это ему сейчас — каторга, а раньше и не заметил бы. Но раз уж вдвоем с замом, решил использовать, не хотелось перед всеми свой интерес показывать.

— Да, Олег Георгиевич, — Евгений глянул с некоторым любопытством, собственно, как и тогда, когда Гутник из ее квартиры в подъезд вышел, где они все и ждали его, но не комментировал.

— Сбросишь мне. По защищенному протоколу, — распорядился, прокручивая в мыслях все, что узнал.

— Конечно, — лифт приехал, особо времени для обсуждений не осталось, а помощник явно понял, что при всех полковник это не хочет обсуждать.

И все же, у Олега имелся еще один момент. Потому, выставив ногу в проем разъехавшейся двери, уточнил тихо:

— Информацию по ее отцу и брату проверяли?

— Да, — мигом понял суть Женька. — Еще когда ее в архив, на замену Анны Тимофеевны допускали, как я понял. Один в Полтавской области обосновался, в селе, спивается потихоньку, но нигде не замешан. Брат сейчас в Днепре, на заводе, насколько помню, работает. Там, в файле, есть эта информация, — чуть нахмурившись, будто пытаясь в голове данные восстановить, отчитался зам.

— Хорошо. Сбрось мне файл, — кивнул, будто его устроил ответ. И вышел из лифта.

Сам посмотрит. Если Евгений читал и говорит, что все проверено, прекрасно. Собственно, он потому и спросил у Даши, почему не искала, ведь для них куда больше возможностей и вариантов открыто. А она же теперь не в библиотеке работает, захотела бы родственников найти, вряд ли отказали бы. Собственно, судя по словам Евгения, при проверке и нашли. Стандартная процедура при допуске к тем материалам, с которыми она связана. Ничего крамольного не обнаружили, очевидно, и разрешили работать.

Но Даша не в курсе. Выходит, действительно не интересуется и не важно для нее это? Вычеркнула из памяти за то, что бросили и… предали, если по фактам судить? Не могла же ей Анна Тимофеевна не объяснить?

Так что, все учтено и нормально, можно просмотреть информацию и закрыть вопрос. Но…

Черт! Гутника что-то в этом всем капитально третировало, а он и себе объяснить не мог, за что зацепился. Или просто, его сейчас все, что с этой девчонкой связано, цепляет как крюк, хоть и не должно бы, если по уму?

Ладно, дома прочитает и решит, что дальше. Заодно и обдумает все то, что в голове вертелось с момента, как его охрана ее двор и подъезд проверяла. Греба*ое озарение!

Сел в авто… как в ее волосы носом уткнулся, если честно. Ему тут теперь ох*енительно Дашей пахло. И теми духами, что он ей сегодня подарил.

Очевидное же осознание созрело в голове, а такое долб*но-болезненное, будто какой-то осколок у него в грудной клетке забыли, и тот теперь решил о себе напомнить, вылезти острым краем, кромсая ребра.

А рука, в которой ее ладонь держал всю дорогу, делая вид, словно ничего и не проходит — истлела до кости, кажется. Ощущение клейма поверх всех шрамов на искореженной ладони. И Даша не забирала…

Только, что с этим всем делать теперь, после того, что он понял?!

Охрана… Его ни на мгновение не оставляли одного после того взрыва. Управление расщедрилось, не собираясь терять ценный кадр. Даже квартиру теперь проверяли каждый раз, когда Олег возвращался. Камеры, сопровождение. И тут вон все сразу осмотрели. Но ведь это потому, что он находился во дворе, Гутнику угрозы вычисляли, пусть все и понимали, что маловероятно.

А кто ее защитит, как только тот, кто первое покушение организовал, просечет, что Дарья слишком ценной и чересчур личной помощницей для него стала? Ведь они ни х*ена не выяснили еще толкового! А чтоб взрывчатку подложить тогда ему в авто, надо было быть достаточно осведомленным если и не обо всем, происходящем в Управлении, то хотя бы более-менее Гутника касающемся.

По нему и ударили сразу потому, что с другой стороны никакой подобраться не смогли бы. Тут и гадать не нужно. Никого же близкого больше и нет. Батя один, так он сам из органов, сам прошел все это, понимает и знает, да и не