– Замечательно, – призналась я.

– Мне тоже очень понравилось. Раньше я думала, что поступлю в какой-нибудь крупный университет вроде Алабамского или Флоридского. Но когда увидела Ридинг, сразу поняла: вот сюда-то я и хочу. Идеально расположен, прекрасно выглядит, да и занятия показались интересными… Подам документы и, если дадут стипендию, точно туда пойду. А ты?

Я кивнула. Интересно, представляла ли Линдси, что ходит на лекции с портфелем через плечо?

– И я тоже туда хочу.

– Ох, Девон, это так круто. – Она широко раскрыла глаза. – Ты понимаешь, что мы сможем жить вместе?

Линдси Реншоу. Моя соседка. Линдси в полотенце и шлепанцах. Линдси и ее непобедимый оптимизм. Смогу ли я с этим жить? И, что важнее, смогу ли я сама ходить перед Линдси в полотенце и шлепанцах?

– Я… Ну да. Да. Было бы здорово. – Неужели я правда это сказала?

– Боже, я так рада! – Линдси сжала мою руку. – Девон… Слушай, я знаю, что это звучит по-дурацки, но мне всегда хотелось с тобой дружить. Я часто вижу тебя с Кэсом, и ты кажешься… В общем, я всегда хотела с тобой сблизиться. Поэтому жить вместе будет очень здорово.

Кэс. Да. Линдси и Кэс, потенциальная парочка. Линдси и я, потенциальные соседки. Придется купить противошумные наушники. Или огородить свою часть комнаты шлакоблоками. Но так или иначе, перед Линдси нельзя было устоять. Она была такой заразительно счастливой, что я и сама радовалась, несмотря ни на что.

– Да, здорово, – эхом откликнулась я, и часть меня действительно в это верила.

На физкультуре мы теперь играли во флаг-футбол[36]. Флажки стали проблемой для фиф, потому что прикрывали животик. Девочкам пришлось подвязывать футболки еще выше обычного.

Во вторник, пока мы делились на команды, мистер Селлерс внезапно подозвал Эзру. Нас навестил мистер Макбрайд, главный тренер основной школьной команды.

– Интересно, что им нужно, – пробормотал Фостер.

Они стояли слишком далеко, и я не слышала, о чем они говорят. Когда Эзра подошел, мистер Макбрайд положил руку ему на плечо.

– Я знаю, что случилось, – пропел кто-то. Это была та самая фифа, что бросила в меня мяч в тот день, когда у Фостера обнаружился талант. – У меня папа в полиции работает. Я знаю, что произошло.

Я не поняла, при чем тут работа ее папы, но все обратились в слух – даже те, кто притворялся, будто ему совсем не интересно. Фостер смотрел на фифу воинственно, будто та собиралась сказать что-то плохое об Эзре.

– Какой-то парень разбился на машине. Паренек из… кажется, из Лейк-Фоллза. Напился, попал в аварию и погиб.

– А Эзра тут при чем? – странным деревянным голосом спросила я.

– Ну, тот парень в футбол играл, – сказала фифа таким тоном, будто это подразумевалось само собой. – Даже вроде капитаном был. И мы с его командой должны играть на этой неделе. – Она сверкнула глазами. – Может, Эзру просят не уделывать их – у них же вроде как горе.

Я смотрела на нее, не веря своим ушам. Какая противная девчонка. Потом я бросила взгляд на Эзру. Мистер Макбрайд так и не убрал руку с его плеча.

По виду Эзры нельзя было сказать, что ему сообщили о чьей-то смерти. Лицо его сохраняло обычное равнодушное выражение. Но вот глаза… Они блестели, как никогда прежде, и в этом было что-то недоброе. Я поняла даже со своего места: что-то явно не так.

Может, это новость не про смерть, а про Кубок? Его не допустили? Может, из-за дрянной статейки Рейчел Вудсон он теперь не считается лучшим игроком страны?

– Наверняка дело не в этом, – ответил Фостер той фифе. – Наверняка его просто приглашают на какое-нибудь интервью или вроде того. И смерть того парня тут ни при чем.

Фифа с презрением посмотрела на Фостера и отвернулась к своим подругам. Я подошла к Фостеру.

– Скорее всего, ты прав, – сказала я, хоть и не была в этом уверена.

После разговора с мистером Селлерсом и тренером Эзра не вернулся к нам. Вместо этого он отправился в раздевалку – в маленькое одноэтажное здание рядом с полем. Мы с Фостером переглянулись и последовали за ним, стараясь не попасться на глаза мистеру Селлерсу. Фостер без колебаний зашел в раздевалку. Я замерла на пороге. Не знаю, с каких пор заботы Эзры стали нашими заботами, но теперь так оно и было. Так что я тоже вошла внутрь.

– Эзра?

Я прежде не бывала в раздевалке футбольной команды. Странно, но здесь отсутствовали занавески для душа. Зато были вонючие писсуары.

Эзра стоял у открытого шкафчика спиной к нам.

– Это правда? – спросил Фостер. – Несчастный случай, да?

– Да. – Эзра повернулся к нам. Глаза его оставались сухими. – Да, погиб капитан команды Лейк-Фоллза.

– О нет! Как это произошло?

У меня внутри все похолодело. Я бы не осмелилась задать такой вопрос.

– Разбился на машине. Говорят, был пьян.

– Ты его знал? – спросил Фостер.

– Мы пару раз вместе ездили в спортивный лагерь.

– Вы дружили?

Пауза.

– Да.

– Твою мать, – выругалась я.

– Тебе хочется плакать? – спросил Фостер.

– Фостер. – Его всегда приходилось одергивать.

– Ну, просто многие думают, что парням плакать не полагается. Но, по-моему, это глупо. Плачь, если хочешь.

Эзра бросил быстрый взгляд на меня.

– Я в порядке.

– Можем поехать к нам, – продолжил Фостер. – Посмотрим сиквел «Билла и Теда».

– Не надо. Я в порядке. – Эзра бросил форму на дно шкафчика. – Идите, ребята, я скоро буду.

Мы медлили. Как бы Эзра ни бодрился, что-то в его глазах выдавало, что он лжет.

– Все нормально, – твердо сказал он. – Идите, ладно?

– Хорошо, – я подтолкнула Фостера к выходу. – Еще увидимся.

К концу дня о случившемся знала почти вся школа. Лейк-Фоллз находился совсем недалеко от Темпл-Стерлинга, у многих там были друзья, и кое-кто знал погибшего парня. На седьмом уроке мне сказали, что его звали Сэм Уэллс. Он учился в десятом классе и третий год был стартовым игроком в школьной футбольной команде. Его уже пригласили во Флоридский университет.

После уроков в коридоре я встретила Кэса с Линдси.