защипало глаза, и Рита вдохнула поглубже, стараясь привести себя в порядок. Все-таки страшно жаль, что у них с Рокотовым ничего не выйдет. До последнего верила, что есть шанс. Дура! Посредственная курица! Таких у Михаила, похоже, пруд пруди, и тратить лишние силы на одну из них у мужчины нет никакой надобности.

Домой возвращалась затемно. Шла и всхлипывала, мысленно радуясь, что в темноте никто не видит ее лица. Крупные горькие капли катились по щекам, а в груди все сдавливало такой болью, что было нечем дышать. «Ничего, – успокаивала себя, шмыгая носом и утирая слезы, – только два дня прошло, дальше станет легче, надо перетерпеть» На подходе к подъезду снова вытерла слезы и поняла, что терпения может и не хватить, с каждым мгновением все больше хотелось сдохнуть.

Глава тринадцатая. Когда жизнь экзаменует, первыми сдают нервы

Когда на душе штормило, у работы риелтора вырисовывался несомненный плюс: при желании в ней можно было утонуть по самые уши. Оставить в жизни только бесконечные дела: звонки, переговоры, просмотры, бумажную волокиту, – и не думать больше ни о чем. Уходить из дома сразу, как откроешь глаза, и изматывать себя беготней так, чтобы, возвращаясь, без лишних телодвижений падать на кровать и забываться глубоким спокойным сном.

В этот раз Риту рабочий плюс не спасал. Она еще могла нагрузить себя заботами и довести тело и разум до тягучей беспросветной усталости, но избавиться от покупки квартиры для Михаила и Валерии была не в состоянии. Подбор требовалось довести до конца. Сделать последний решительный рывок, чтобы получить право выйти из игры. Пришлось хлопотать. Со скрипом, постоянно накатывающей тянущей болью и желанием забиться в угол и реветь до хрипоты Рита готовилась к сделке.

К среде наконец-то собрали полный пакет документов, и ей осталось только согласовать дату, когда продавец и покупатель поставят свои подписи под договором. Не стала звонить, просто не решилась. Нарушила заведенный порядок. Написала Михаилу сообщение с возможными вариантами. Он выбрал полдень пятницы, и Рита начала морально готовиться к встрече.

Помимо стандартной процедуры от нее требовалось немного – не разреветься прямо на сделке, но она не очень верила в успех. Воспоминания и обида еще резали внутренности острым ножом, и слезы прорывались наружу каждый раз, когда она ослабляла самоконтроль. Утешало одно: перетерпит пятницу и можно будет вздохнуть спокойно. К счастью, шансы встретить Михаила за пределами агентства ничтожны. А там, глядишь, поможет старый добрый принцип «с глаз долой – из сердца вон».

В среду после работы собиралась встретиться с Вадимом, но в последний момент перенесла встречу на воскресенье. Беременность и нервотрепка делали свое дело: к вечеру не оставалось сил. Хотелось только спать. Поймав себя на излишней сонливости, Рита сперва испугалась и написала доктору, но та заверила пациентку, что постоянное желание спать и раздражающие запахи – вполне нормальные явления для первого триместра беременности. Пришлось смириться и как-то подстраиваться под новое положение дел.

Утро четверга встретило головокружением и тошнотой. Токсикоз набирал обороты. Рита припомнила увещевания доктора о том, что все пройдет к двадцатой неделе, прикинула сроки и выругалась. Испытания только начинались. Повторила себе любимую фразу мамы: беременность – не болезнь, а физиология, – и начала собираться на работу. Кое-как проглотила немного заварной овсянки и стакан вишневого сока, облачилась и поспешила в агентство. Присутствие коллег отгоняло тоску и слезы. На работе всегда приходилось держать марку, и, похоже, на подсознательном уровне мозг запрещал телу расслабляться.

День прошел в суете, беготне и раздражении. Приходилось постоянно открывать форточку и уговаривать других обитателей кабинета не закрывать ее подольше. Мутило от запаха духов сидящей рядом коллеги. Накатывал спазм, стоило только полной грудью вдохнуть горьковато-розовый аромат. Рита и рада была сбежать, но, как назло, никаких дел вне офиса сегодня не намечалось, приходилось искать обходные пути.

Домой притопала разбитая и замученная. Разделась, заглянула ненадолго в ванную и потащилась в спальню. Есть не хотелось. Перехватила чаю с печеньем перед выходом с работы и, видимо, перебила аппетит. Вздохнула, окинув взглядом свою незастеленную кровать, и улеглась поверх одеяла. На мгновение прикрыла глаза. По щекам опять потекли слезы. Запретила себе ныть и тут же проигнорировала запрет. Если бы все было так просто! В голове гнездилось столько «надо»: надо есть, надо гулять, надо жить, надо забыть, надо иметь гордость, надо думать только о себе, и все они разбивались об одно невозможное «хочу». Понимать невозможность было больно, принять – нереально. Оставалось только отпустить себя и надеяться на целительное время.

Ревела, кажется, всю ночь. Заснула ближе к рассвету и с утра выглядела соответствующе. Попыталась замести следы ночной вакханалии с помощью макияжа, но получилось плохо: лицо так и осталось опухшим, а глаза болезненно-красными. Махнула рукой. Коллегам все равно, а Михаила она уже потеряла. Запихнула в себя завтрак, нацепила очередной отглаженный еще на выходных костюм и побежала в агентство. Михаил, неясно зачем, настаивал на нотариальной сделке, и перед тем, как ехать к нотариусу, следовало заглянуть на работу за документами.

Дальше действовала на автомате. Проверила договор с привычной скрупулезностью, уточнила недостающие детали у риелтора продавца, согласовала формальности с помощниками нотариуса еще до приезда на место. Опыт взял верх над эмоциями, да и сил волноваться просто не осталось.

Подъехала к нотариусу почти одновременно с другими участниками процесса. Михаил, к счастью, прибыл впритык и любоваться им долго не пришлось, перекинулись парой слов и приступили к делу. Все шло как по маслу и единственное, что волновало все время сделки,– невозможность открыть окно. У супруги продавца оказались едкие духи, и Рита сходила с ума от очередной вариации розового аромата. Не думала о Михаиле, расставании и боли, время от времени подавляла спазмы и мечтала, чтобы сделка поскорей завершилась и можно было выйти на улицу. Мысленно поблагодарила провидение: муки тела позволили сохранить лицо.

От нотариуса вышли вместе. Рита попрощалась с остальными и замешкалась, наслаждаясь свежим воздухом. Дело закончилось, и усталость тяжелым камнем ожидаемо навалилась на плечи. Плевать! Сейчас Рита немного очухается, доедет до дома, поспит, а вечером сходит куда-нибудь погулять. Пора прекращать страдать по мужчине, который о ней уже и думать забыл!

Рядом затормозила знакомая машина. Михаил опустил стекло и несмело улыбнулся:

– Неважно выглядишь, давай подброшу, – неестественно мягко, почти вкрадчиво предложил он. – Тебе куда?

Рита тяжело сглотнула. Уставшая голова никак не могла сообразить, что можно и нужно ему ответить. Прикусила губу. Была не была, сил все равно нет, а так хоть